Лучший из врагов. На первой полосе - Вэл Корбетт

На время Катя даже забыла об осложнениях, которые могут возникнуть из-за той злосчастной фотографии у Дейвины, говорившей с ней сегодня таким холодным тоном.

Среди списка сообщений, лежащего на письменном столе Джоанны — от участников кампании, выступающей против жестокого обращения с детьми в семье, от агентов шоу-бизнеса, от представителя Хенли-центра, приглашающего ее выступить с речью и так далее — было одно, оставленное в 13.35, от директора-распорядителя.

Сообщения от него никогда ничего хорошего не предвещали, а сейчас она из-за отлучки еще и опоздала на час с ответом.

Джоанна набрала номер прямого телефона директора. Занято. Хорошо. По горькому опыту Джоанна знала, что бесполезно пытаться его убеждать в том, что она начала работу в 8.00. Проклятье, она бы ни за что не стала делать маникюр, стрижку и укладку феном, но сегодня у нее встреча со свекровью, а та уже столько раз ей говорила: «Джоанна, очень важно следить за руками, ты согласна? Я, например, каждый вечер мажу руки кремом, а потом надеваю фланелевые перчатки. Посмотри, ты видишь разницу между моими руками и твоими».

Когда Джоанна доложила об этом разговоре Лиз, та расхохоталась.

— «Фланелевые перчатки»? А она слышала старую шутку о женщине, которая спала в перчатках и призналась своей подруге, что стала надевать их, как только поняла, что ей приходиться «дотрагиваться руками до непристойных вещей»?

Прошло несколько недель после этого разговора, но Джоанна всякий раз при мысли о Кэтрин Лангфорд в постели не могла сдержать улыбку.

В зеркале появилось отражение мисс Ангус, входящей в кабинет. — Снова звонила та независимая журналистка по поводу статьи о Греции. Это пятый звонок. Она настаивает на разговоре с вами…

— Будь я проклята, если ей удастся меня уломать, мисс Ангус. Предлагать нам такой материал, от которого за версту попахивает душком. Я с ней разберусь, после того как поговорю с директором-распорядителем. Вряд ли она еще раз захочет искать со мной встречи. — У Джоанны была репутация вежливого редактора, но она не выносила, когда на нее пытались давить. Она редко выходила из себя, но эта журналистка была как чума.

— …и звонила леди Лангфорд.

Встреча со свекровью без Джорджа значила, что предстоящий вечер будет загублен безвозвратно. И вообще, Джоанна думала об этой встрече с ужасом.

— Она вас просила не опаздывать на этот раз, — по интонации мисс Ангус было понятно, что свекровь сделала ударение на словах «этот раз». — Вы пойдете пить шампанское в «Краш-Бар» с попечителями, а потом послушаете оперу.

Они выразительно переглянулись. Мисс Ангус никогда не высказывала своих суждений, но натянутые взаимоотношения Джоанны со свекровью беспокоили ее даже больше, чем собственный породистый кот, хотя жизнь мисс Ангус крутилась вокруг работы и этого чудесного пушистого животного.

Джоанна опустилась на диван. — Я что-то притомилась.

— Вы же знаете, что в вашем положении нужно беречься.

По мнению мисс Ангус, которое было известно Джоанне, ей следовало прежде всего заботиться о будущем ребенке. Они не раз обсуждали трудности, с которыми встречаются женщины, занимающие подобно Джоанне высокие должности и пытающиеся совместить карьеру, дружбу и семью, и приходили к выводу, что таким женщинам никогда не найти идеального решения своих проблем.

Зазвонил телефон, и послышался взвинченный голос директора-распорядителя. Мисс Ангус, стоящая с другой стороны стола, плохо разбирала слова, но прекрасно уловила тон голоса.

— Я хотел тебя видеть, Джо, — пролаял директор-распорядитель. — Где тебя черт носил?

— Том Хэнкс давал мне такое замечательное интервью, что я совсем забыла про время, извините.

Мисс Ангус одобрительно кивнула.

— Мисс Ангус не упоминала мне ни про какие интервью.

— Она не знала. Мне не следовало так поступать, но я ушла и ничего ей не сказала.

Мисс Ангус снова кивнула.

— Ладно, поднимайся ко мне наверх, — скомандовал он.

Джоанна бросила трубку. «Сейчас, босс. Иду», — передразнила она директора, имитируя его голос. По лицу Джоанны, когда мисс Ангус протянула ей блокнот и ручку, было видно, что она приготовилась к настоящей схватке.

Директор-распорядитель, или «Выскочка», как его называли, воздействовал на подчиненных скорее посредством кнута, чем пряника. Он любил оказывать на них давление. Этому не учили в Гарварде, он научился этому искусству на Уолл-стрит, где начинал свою карьеру в качестве биржевого маклера. Когда он переключился на издательское дело и стал работать в журнальной группе «Амалгамейтед», то поставил перед собой задачу стать за пять лет Номером Один в американской штаб-квартире журнальной группы.

Пока директор-распорядитель был в Британии, по его мнению, «на задворках», но надеялся — и весь персонал втайне также горячо надеялся, — что скоро возвратится домой, где войдет в состав правления.

— Я очень обеспокоен, — начал он без предисловий, едва Джоанна переступила порог его кабинета с довольно спартанской обстановкой, где кроме диплома, подтверждающего гарвардскую степень его владельца, больше не было никаких личных вещей. — Я просмотрел последний номер журнала и понял, что вы промахнулись на милю мимо тех целей, которые ставит перед нами читатель.

«Ты безобразное, высокомерное дерьмо!» — Джоанна внутри вся вскипела. Она почувствовала в животе легкий толчок — малыш напоминал о себе, — но нисколько не меняясь в лице и продолжая улыбаться, сказала с приятным южно-африканским акцентом:

— Давайте все обсудим. На прошлой неделе вы сказали, что у вас нет ко мне серьезных претензий. Что изменилось?

Джоанна никогда не показывала, насколько ее расстраивают слова директора-распорядителя, именно поэтому он придирался к ней меньше, чем к другим редакторам, некоторые из которых, как было известно, заливались перед ним слезами.

— Всем должно быть понятно, что наш журнал — это иллюстрированное издание, где прежде всего печатаются интервью со знаменитостями и статьи о них. Я повторяю вам снова и снова, что газеты умерли, У-МЕР-ЛИ. Сейчас самое перспективное направление в прессе — это журналы, типа американских «Тайм» и «Ньюсуик», и нужно ориентироваться на них. А вы этого не делаете. — Он встал и презрительно посмотрел на нее.

Джоанна не отводила взгляд от лица директора-распорядителя и с удовлетворением отметила, что его глаза забегали. Идиот.

— Наш главный конкурент в средствах массовой информации — так называемое «лучшее в мире телевидение», — по моему мнению, просто надоедливая чушь.