Лучший из врагов. На первой полосе - Вэл Корбетт

— Мы сделали множество вещей с такой вышивкой. Скажите, плащ с капюшоном?

— Да, именно, с большим капюшоном.

— Застежка на продолговатых деревянных пуговицах, и впереди отделка из сутажа?

— Одну минуту. — Николь внимательно всмотрелась в фотографию через увеличительное стекло. — Да, какая-то отделка есть, а пуговицы очень трудно рассмотреть на снимке.

Ее собеседник, кажется, начал что-то подозревать.

— Что вы имеете в виду под словами «трудно рассмотреть»? Это снимок одной из фотомоделей?

— Э-э, не совсем. Это фотография для газеты: какая-то женщина собирается на вечеринку. Вы понимаете, о чем я говорю.

— И даже на таком снимке вы можете разобрать, что это за это модель? — недоверчиво спросил он.

— Да, мой дорогой. И мне она очень нравится…

— Ладно, дадите мне взглянуть на фотографию. Скорее всего, я к вам заеду завтра утром.

— А вы не могли бы сделать это сейчас?

— Извините, сейчас на нашем компьютере обновляют данные, и я не могу отрывать людей от работы. Но в любом случае проблем с поиском не будет. Ни один из этих плащей в продажу еще не поступал.

К половине первого Николь уже могла похвастаться результатом — что ж, она проделала хорошую работу. И Тони тоже так считал. Пока Олдфилд не пустил эту продукцию на поток, владелицу плаща будет несложно вычислить. Он уже видел огромный заголовок: «СВИДАНИЕ СУПЕРМОДЕЛИ И ЗВЕЗДЫ КИНО» и большую статью на первой полосе.

Проходя по коридору редакции, Лиз заметила в привычной сутолоке разговаривающих Тони и Николь. Очень опасная парочка, но почему они вместе? Тони, верный отделу новостей, старался не иметь дел с сотрудниками других отделов, «с мелюзгой», как он обычно их называл. Что у них может быть общего? Первое, что пришло на ум, сразу же отпало. Николь ни за что не подставит под удар свои отношения с Фергусом, а Тони развлекается с Белиндой, и она слишком ему полезна, чтобы он стал крутить с другой женщиной из редакции. Но похоже, что эти двое друг другом довольны. Она должна выяснить, что у них за дела.

Традиционная музыкальная мелодия возвестила об окончании программы. Облегченно вздохнув, Катя уже в миллионный раз подумала, как глупо, наверно, это выглядит со стороны, когда ты сидишь на диване в студии, открытая всему миру, вроде бы непринужденно, как на своей кухне, болтаешь с гостями программы, время от времени делая глоток апельсинового сока, словно не нашла себе лучшего занятия.

Трюк, как всегда, заключался в том, что, когда ты разыгрываешь заранее продуманный сценарий, у зрителей не должно появиться ни тени сомнения, что это экспромт и все происходит совершенно естественно. Но вряд ли гости на самом деле чувствовали себя очень уж раскованно перед объективами направленных на них кинокамер: Катя не помнила даже такого случая, чтобы хоть кто-то из них облокотился на спинку одного из двух диванов с обивкой абрикосового цвета, стоящих в студии.

Сама же Катя во время бесед с различного рода звездами политики, шоу-бизнеса и литературы чувствовала себя всегда свободно. Когда время от времени программу случалось вести другому ведущему, менеджер отдела по связям с общественностью проклиная весь свет из-за Катиного отсутствия, потому что та, в силу своего обаяния, могла расшевелить любого, и самый пустой писатель, самый косноязычный актер в ее присутствии блистали красноречием.

Зрители почитали Катю как богиню. Один из них прислал в редакцию письмо с вопросом, когда она собирается в отпуск. «Как только у вас начнется отпуск, я перестану смотреть телевизор».

— Представляешь, какая у него будет бессмысленная жизнь, — усмехнулся Катин дублер по программе «ТВ-Утро» — время от времени ему приходилось вести эту программу, — втайне раздосадованный тем, что ему не пишут таких писем.

После окончания программы за чашкой кофе всегда происходило ее десятиминутное обсуждение. В это время можно было немного успокоиться, потому что несмотря на весь их опыт, во время программы уровень адреналина в крови резко повышался. Обычно он потом так же быстро спадал, и тогда Катю, — с ее шикарной прической и макияжем, — начинало клонить в дремоту. Иногда, наоборот, она подолгу не могла избавиться от возбужденного состояния.

Работа в прямом эфире требовала полной сосредоточенности и большого физического и умственного напряжения.

Как часто Катя была готова отдать что угодно, лишь бы не приходить в студию, но единственной уважительной причиной прогула могла быть только тяжелая болезнь или смерть. Сотрудники, обычно остававшиеся за кадром, считали обсуждение программы очень важным. Они постоянно вносили предложения, которые, по их мнению, должны были улучшить программу, и очень серьезно разбирали ее недостатки.

Катя могла только мечтать о времени, когда она сможет жить в нормальном режиме. Когда у большинства людей только начинался рабочий день, ее работа практически заканчивалась.

Но сегодня все было не так, как обычно. Через сорок минут Кате следовало прибыть на Даунинг-стрит, 10, где размещается резиденция премьер-министра, сэра Эдварда Сандерса, члена парламента, королевского адвоката и члена тайного королевского совета. Она должна встретиться с ним для интервью, которое он обещал дать их программе. Его много критиковали за то, что выборы, в результате которых он пришел к власти, были досрочными, и, по мнению некоторых обозревателей, он победил своего более молодого и внешне привлекательного соперника в нечестной борьбе.

В прессе премьер получил прозвище «Твердый Эдди», так как он всегда выступал против радикальных изменений, считая, что страна только выиграет, если ее политический курс будет устойчив и неизменен. Но Катя знала, что на горизонте премьера уже сгущаются тучи, и прежде всего это связано с падением темпов экономического роста. Кроме того, не последнюю роль сыграла серия скандалов на сексуальной почве, связанных с некоторыми министрами его кабинета. Следствием этого явились упорные слухи, что премьер-министр собирается провести в кабинете серьезные кадровые перестановки и назначить на многие посты новых людей.

До сегодняшнего интервью Катя уже несколько раз встречалась с премьером на различных приемах, во время предвыборной кампании и в палате общин, но впервые он изъявил согласие ответить на вопросы тележурналиста из «ТВ-Утро». В этом была заслуга отнюдь не Кати, а его пресс-секретаря — он с уважением относился к передаче, которую смотрели свыше двух миллионов телезрителей, принадлежащих ко всем социальным группам. А сейчас партии Сандерса как никогда требовалось привлечь на свою сторону и безработных, и домохозяек, и бизнесменов.