Волшебники Маджипура - Роберт Силверберг

Но несмотря на кажущуюся веселость этого смеха, душа Престимиона была все так же полна огорчения и растерянности, и ему нескоро удалось уснуть той ночью. Каким-то образом, казалось ему, он сбился с пути и теперь блуждал в гораздо более непостижимой и враждебной пустыне, чем даже та, которую он преодолевал и месяц и два назад, направляясь сюда, в Триггойн.

3

Ваше высочество, - доложил Верховный канцлер Фаркванор, - за дверью стоит волшебник Талнап Зелифор и испрашивает вашей аудиенции. Прогнать его?

Лицо Верховного канцлера кривила гримаса. Он никогда не пытался скрывать свое отвращение к маленькому врууну. И потому оказался явно недоволен ответом Корсибара:

- Он пришел по моему приказу. Пусть войдет. А сами убирайтесь.

Последняя фраза не добавила любезности лицу Фаркванора. Он без единого слова подошел к двери - они находились в небольшом и скромном тронном зале Стиамота, где Корсибар в последние недели проводил большую часть времени - и вышел, придержав дверь открытой лишь столько времени, чтобы Талнап Зелифор успел поспешно проскользнуть внутрь.

- Ваше высочество, - сказал вруун, широко разведя в стороны свои желтые глаза и одновременно изображая перед короналем несколькими щупальцами знак Горящей Звезды, - ваше высочество, здоровы ли вы?

Эти слова ошеломили Корсибара; неужели его дурное настроение было так легко заметить? Всю минувшую ночь он крутился в постели, безуспешно пытаясь найти удобное положение, и это была далеко не первая такая ночь.

- Я что, выгляжу больным, Талнап Зелифор?

- Вы выглядите усталым. Вы бледны. Темные круги под глазами. Я знаю заклинание, которое помогло бы вам уснуть, мой лорд.

- Уснуть без сновидений?

- Такого заклинания не существует, - ответил вруун.

- Тогда я обойдусь без него. Я вижу ужасные сны, от которых снова и снова просыпаюсь, охваченный страхом, весь в поту. А когда не сплю, дела ничуть не лучше, - Корсибар, болезненно сморщив лоб, стиснув зубы, ссутулившись от напряжения, сидел, прижавшись к подлокотнику древнего, лишенного украшений мраморного трона лорда Стиамота. Он с силой уперся кулаком в кулак. - По тысяче раз каждой ночью я вижу разрушение дамбы, тусклым голосом сказал он, уставившись неподвижным взором в голую каменную стену. - Подо мною несется поток воды, затопляющий близлежащие фермы, расположенные по берегам реки, затопляет деревни... Столько трупов, Талнап Зелифор... И люди Престимиона, и крестьяне...

- Разрушение дамбы было делом Дантирии Самбайла, мой лорд.

- Это была его идея, и он влил ее мне в сознание, словно яд в бокал вина, чтобы отравить мою душу, но приказ отдал я. Вина лежит на мне.

- Вина? Мой лорд, вы боролись с мятежом!

- Да, - согласился Корсибар и, подняв взгляд к потолку, на мгновение прикрыл глаза. - Да, мятеж. Ну что ж, Престимион теперь мертв, по крайней мере таково общее убеждение. Мятеж подавлен. Но когда я снова смогу спокойно спать? И смогу ли вообще? Дантирия Самбайл шляется здесь и терзает меня своими планами, моя сестра пылает гневом против меня и никогда не успокоится, а еще и эта тайная партия моих врагов... О, я знаю, что она существует, знаю, что она готовит заговор против меня, знаю, кто в нее входит: Фаркванор и Фархольт, и, возможно, Олджеббин, и многие другие, чьих имен я никогда не слышал... Они прямо сейчас, в этот самый момент, думают, как свергнуть меня и посадить на мое место кого-нибудь из братьев Престимиона, а может быть, и самого прокуратора...

- Мой лорд...

- Скажите мне прямо, - устало проговорил Корсибар, - вы тоже злоумышляете против меня?

- Я, мой лорд?

- Вы появляетесь и исчезаете, вы то и дело перебегаете с одной стороны на другую, то вы продаетесь Гониволу, то Тизмет, то Престимиону. А теперь вы возвращаетесь в Замок, утверждаете, что дезертировали от Престимиона, и на этот раз продаете себя мне. Интересно, что такое во мне заставляет хитрецов слетаться целыми роями? Сначала был хитрый малыш Свор. Я любил его, а он убежал от меня в объятия Престимиона. Потом Фаркванор, который будет говорить что угодно, кому годно, пока это ему выгодно. Дантирия Самбайл, который умудрился предавать своего кузена Престимиона и одновременно причинить мне страшный вред, убедив меня разрушить дамбу... Если бы можно было хоть что-нибудь в жизни вернуть обратно, о, с какой радостью я не стал бы этого делать!

- Мой лорд...

Но Корсибар никак не мог остановиться.

- Даже мой собственный маг Санибак-Тастимун: внешне он, кажется, предан мне, но я знаю, что в нем гнездится предательство. И Олджеббин, Гонивол. Я не доверяю ни тому, ни другому. Вот Навигорн, полагаю, истинный друг. И Мандрикарн. Возможно, Вента. Ирам. Но даже и они, похоже, начали отворачиваться от меня после дамбы, хотя делают вид, что любят меня по-прежнему. - Он наконец умолк и злобно посмотрел на врууна. - Могу ли я доверять вам, Талнап Зелифор? На каком основании?

- На том, что и в Замке, и вне его никто, кроме вас, мой лорд, не станет защищать меня. Вы моя единственная защита. Мой собственный интерес делает меня вашим преданным слугой.

Корсибар выдавил кривую улыбку.

- Что ж. Этому, пожалуй, можно поверить. - Он повернул голову и искоса взглянул на врууна. - До вас не доходили слухи о том, что Престимион уцелел в наводнении и сейчас скрывается где-то на севере?

- Да, мой лорд, я слышал об этом.

- Как вы думаете, это может быть правдой? Санибак-Тастимун верит. Он начертал руны, произнес свои заклинания, отправил куда-то свои мысли и теперь говорит, что Престимион, вполне возможно, жив.

- Санибак-Тастимун великий мастер этого искусства, мой лорд.

- Да, это верно. Но он тактичен, и если говорит, что ему что-то кажется, это значит, что Престимион действительно жив, и он совершенно точно знает, что он делает. Ну и ладно, меня это вовсе не волнует. Я никогда не желал смерти Престимиона. Я любил его: вы знаете об этом, Талнап Зелифор? Я восхищался им. Я хотел ввести его в мой совет. Но нет, он предпочел отказаться, сказать мне, что я являюсь незаконным короналем, и начать восстание против меня. Все это было совершенно не нужно. Он мог иметь свое место в совете и счастливо жить в своих виноградниках. - Корсибар снова прикрыл глаза, теперь уже надолго. Они болели. Они болели днем и ночью из-за отчаянной пульсации, которую он непрерывно ощущал в своем воспаленном мозгу.

Посидев так с минуту, а может быть, и дольше, он снова посмотрел на врууна.

- Как вы думаете, народ ненавидит меня? - произнес он очень спокойным голосом.

- Что, мой лорд? - не веря своим ушам спросил вруун.

- В городах. На Горе, дальше, по всей земле. Что они говорят обо мне? Они считают меня тираном? Чудовищем? Они знают о взрыве дамбы: понимают ли они, что это было военной необходимостью, что восстание Престимиона было необходимо подавить, или они думают после этого обо мне как о преступнике? Мое обретение трона: что они думают об этом? Может быть, они склоняются к мысли, что его должен был получить Престимион? Я боюсь того, что они могут шептать друг другу. Я боюсь этого. Что вы можете сказать мне об этом, Талнап Зелифор?