Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 2) - Борис Синюков

Донбасс, «Русский каганат» по терминологии Галкиной, некогда защищенный непроходимой тайгой и сетью болотистых рек и речушек, но не отвесными скалами, недолго оставался недоступным. Леса срубили подчистую на топку «сыродутных горнов», болотистые речки немедленно высохли, и возник пенеплен, рассеченный внезапно появившимися оврагами. Простите за геологический термин, обозначающий лунный пейзаж, но он слишком хорошо подходит.

Как коршуны со всех сторон на этот пенеплен налетели казаки — разбойники всех кровей, чтоб создать тут государство — свое «кормление». Потом с Запада, с пути «из варяг в греки» прибыли коммерсанты Моисеева колена и привезли с собой Магдебургское право. Потом его упразднили московские казаки — разбойники, (см. мои другие работы), и внедрили тут «русское право» под названием Соборное уложение «О рабстве» и всех заставили выучить русский язык, который на 80 процентов — еврейский. Потом последние Романовы купили за свои собственные «природные ресурсы» (от Урала до Тихого океана) у Запада подержанный до дыр научно — технический прогресс и внедрили его в Донбассе, и пошли помирать. Затем Сталин сделал то же самое, только совершенно бесплатно, в виде контрибуции вывезя старые станки и станы из Германии, которые все равно пора было выбрасывать знающему понятие моральный износ Западу. И уж к этому моменту все до единого говорили здесь по — русски и были «русскими», даже в Харькове, на треть еврейском.

А Дагестан среди отвесных скал застыл в своем почти вечном сне, по — прежнему делая уникальные вещички давно прошедших времен.

Но я отклонился от государства. А что государство? «Государство — это я», — может сказать любой хоть царь, хоть генеральный секретарь, хоть нынешний наш президент, попирая все и вся вокруг себя, (см. мою статью «Технология российского рабства»).

27. Невиданные перспективы государства

Разумеется, я рассматриваю так называемое мной государство азиатской формации, каковые почти все на нынешней Земле, исключая Западные демократии, хотя и они имеют все еще огромный запас государства как осуществленного и общепринятого насилия. Кстати, мы привыкли бормотать как таблицу умножения, что государство — это институт насилия. И не придаем этому, раз и на всегда готовому ответу, почти никакого дополнительного смысла.

Между тем, как я выше показал, государство продукт не ума, но самого бессовестного разбоя, который не сравнить даже с насущной необходимостью у плотоядной фауны поедать друг друга. Но именно это надо в первую очередь знать, прежде чем, не думая, заученно отвечать. А потом заученно же начинать доказывать, что, дескать, это совершенно необходимо при нашем человеческом несовершенстве, которое мы с Библией и Кораном в руках стремимся преодолеть. Нас папа с мамой держали в ежовых рукавицах, и государство должно так же поступать с взрослыми людьми. То есть мы не вперед идем, а пятимся к примитивизму. Ибо среди пап и мам встречается достаточно много несправедливых людей. Более несправедливых, чем животные. Ибо сытое плотоядное животное никогда не будет убивать. А у нас, почти у всех, руки по локоть в крови. В борьбе за справедливость. Таково государство.

Поэтому я сразу же провозглашу тезис, впервые предложенный Моисеем насчет суда, который — выше религии, а я только добавляю, что суд — выше самого демократического государства. Оно бы и Моисей это же самое сказал на заре веков, только ведь у него не было государства на Босфоре, в стране обетованной, куда он привел своих убежденных приверженцев. Я это доказываю тем, что Западная демократия, наиболее ограничившая разбой государства, тем не менее, не может до сих пор отказаться от Европейского Суда по Правам Человека, ибо все как одно западноевропейские государства стремятся изо всех своих сил отстоять свое право на разбой. По инерции, так сказать. И из гордости самим собой. Мало того, Европейский Суд — вовсе и не суд, а политическая организация, коррумпированная до предела. Я это показал с исчерпывающей убедительностью в папке «Евросуд — проститутка».

Что уж тут говорить о людоедских государствах азиатской формации. Я и без этого их технологиям посвятил с десяток, если не больше, своих работ. Тогда, в чем же дело? Чего я чешусь в том месте, где все уже расчесано до крови?

Я хочу, чтобы вы поняли, так сказать, зарубили себе на носу, что государство изначально создано как инструмент насилия и только для насилия, и не для чего больше, кроме насилия и грабежа. Вот когда эта мысль никогда не покинет нас, даже с похмелья или после внезапного пробуждения среди ночи, мы сможем бороться со своим родным государством и не только бороться, но и побеждать.

Второй залог этой победы — не верить ни единому слову государства, все проверять, проверять и обсуждать. Но государство не умеет говорить, скажете вы, оно же неживое. И этому не верьте, оно «живее всех живых», примерно как Ленин, ибо десяток миллионов государственных чиновников всех без исключения рангов, представляют себя атомами, молекулами, целыми органами государства. И служат ему, а не нам, и всегда готовы нас всех истребить ради своего любимого государства, которое дороже им нас всех. Оптом и в розницу. И они совершенно не помнят и даже не понимают простой истины, что без нас они все подохнут с голоду, так как ничего не умеют делать, кроме как грабить нас в пользу своего ненаглядного государства, дербаня его, в свою очередь, по своим карманам. Именно поэтому при любом перевороте власти в государстве в первых рядах, с набитыми карманами покидают его именно служители государства, а потом уже, с пустыми карманами, государство покидают считанное меньшинство из нас.

Но не верить своему государству у нас — преступление, дескать оно у нас такое хорошее, так борется за наше счастье и процветание. Между тем это самое государство никак не может найти 99 процентов воров и бандитов, грабящих нас, рядовых тружеников. Оно не может арестовать Басаева, уже уставшего нас взрывать. Оно не может защитить рядового владельца единственной собственности — квартиры от разбоя мэра Лужкова. Государственная прокуратура попирает закон вместо того, чтобы его защищать, так что все мы боимся прокуратуры больше черта и бога вместе взятых. Суд никого кроме государства не защищает, но продаться рад любому, кто может заплатить больше нас, рядовых. Нас травят продуктами и лекарствами, а государству — нет до этого дела. Пенсионеров уже доводят до смерти, чтоб не платить им 25 лет назад заработанной деньги, и скоро будут просто легально убивать.

Я знаю, конечно, что большинство россиян ненавидит свое государство, уж столько веков оно их грабит, помыкая на каждом шагу, это уже — генетическое. И у олигархов и уборщиц, каждому оно сделало что — нибудь плохое. Притом у государства как такового нет ни копейки денег, кроме наших с вами. Так что оно в принципе ничего не может сделать никому хорошего. И ради объяснения этого мне не стоило бы драть свою глотку.

Но я знаю ваш менталитет, терпеливые вы мои, и «бунт, кровавый и беспощадный» — наиглавнейшее ваше средство от всех разом накопившихся невзгод и обид.

Только вот именно этого не надо делать! Как и просить слишком большой список своих пожеланий и требований. Именно это делают все до единой партии, вручая вам бюллетени для голосования. У вас нет квартиры — запишем в устав партии. У вас что — то болит — запишем, автомобили дорогие — запишем, и любой устав начинает напоминать попугая на рынке, который за десятку вытащит любому счастливый билет. Значит, абсолютно все они врут. В том числе и радикальнейшая Новодворская. А о Явлинском я вообще не говорю, он простая подстилка Путина, пытающаяся сделать фокус — забраться в его кресло, чтоб «крепить» государство, «единое и неделимое», как это делали абсолютно все русские цари, генеральные секретари и президенты. Под лозунгом «преемственности власти». Хакамада? Немцов? Чубайс с чубайсятами? Все они борются только за кресло Путина, чтоб воспользоваться им лично для себя и своих близких.

Ведь никто и никогда из известных политиков на «святой» Руси от Рюрика и до наших дней не потребовал единственного, что требуется России, и что исключительно легко сделать: чтоб любой прокурор и судья неотвратимо получали по десять лет каторги за единственное нарушение любого закона! Самого «маленького», например, судья взялся судить человека, с которым в баре выпил рюмку водки, проводил его до дома и остался ночевать, притом — всего один раз. Не важно — 10 лет каторги. И больше абсолютно ничего не надо требовать, распыляя наше внимание на тысячи мелочей.

Именно так сделали в Америке где — то около ста лет тому назад. Все! С того самого достопамятного дня американский суд — лучший суд в мире. И все от президента до нищего уважают этот суд, а любой нарушитель закона — боится. Даже наш Путин испугался маленького судьи, женщину из Техаса.