Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 2) - Борис Синюков

Второй этап этого пути торговое племя, обходя яицких казаков — разбойников, направило по рекам Волге и Каме на Средний Урал, и как только там образовалось государство Великая Пермь, вскоре «присоединенное» («прислоненное» по словам Карамзина) к России, так и этот путь пропал в самых, что ни на есть, древних веках. Хотя серебрянное блюдо с изображением еще Христа до его «переиздания» в бога и его мамаши, еще совсем не «непорочной», нашлось именно там, в одной деревне, в которой напрочь было уже забыто металлургическое дело, как я и приводил немного выше свои фантазии насчет научно — технического прогресса, засохшего на корню.

Третий этап этого пути достиг Нижнего Новгорода, вернее поляны на берегу, где русских девиц продавали в персидские жены, которая несколько позднее получила название Нижегородская ярмарка от самого распространенного русского корня, простите, яр — яро, яростно наяривать, проще — совокупляться.

Четвертый этап волжско — балтийского пути, едва начавшись, когда в затопленном ныне городе Угличе одновременно находилось по сто тысяч бурлаков разом, притащивши на себе суда с низовьев, вдруг тоже испарился в одночасье «трудами» государства боярина (бой — вой ярый — воин ярый, беспощадный, откуда — война) Шуйского, ставшего вскоре московским царем. Сама фамилия которого переводится с русского старинного на русский современный язык как неправый (левый — шуий, шуйца), то есть, разбойник. Потом эти разбойники превратились в династию Романовых.

И сколь русские цари не предпринимали гигантских усилий, начиная с Петра, потом Сталина, Хрущева, Брежнева и так далее, этот путь так и не был возобновлен в сколько — нибудь заметном объеме, взятый в тиски разбойным государством. Кстати, вы можете почитать у меня о судьбах древнего пути в Ханты — Мансийск (по — еврейски Самара), о Днепре, о Доне же — прямо в предыдущих пунктах этой статьи. Как только государство возникало и укреплялось — путь пропадал. Доказательство — у меня на ладони. Сколь не кричат нынешние наши правители благим матом об иностранных инвестициях, ни один иностранный «гость» — торговец не спешит делать бизнес в бандитском государстве.

Кстати, отвлекусь немного. На Руси отродясь не было торговцев в том смысле, в котором я их понимаю в своих работах. Ибо в нашем русском языке словом гость обозначалось то, что называется торговцем, а если он — гость, то, разумеется, — иностранец. А вот купец, что мы ныне ассоциируем с торговцем, всего лишь — покупатель импорта, повторяю — купец. Но так как ему платить нечем кроме своих подданных рабов, поэтому он и купец, сиречь — разбойник, покоривший народ и не знающий, что с ним дальше делать. Примерно как с нынешним нашим лесом, нефтью — газом и прочими «сырыми алмазами». Но не для этого очевидного вывода я затеял отступление. Если разбойнику не жалко менять людей на интересные импортные вещи, например оружие и украшения, то разбойники — организаторы государства — не родня «своему» народу. И если уж они так владеют народом, что могут его продавать, то именно они и организовали государство насилия.

Кроме того, главным был путь соли с Заволжья в Закарпатье, точнее в Пешт на Дунае (ныне часть Будапешта, точной копии Саркела и напротив — Правобережной крепости без имени на Дону — см. предыдущие разделы), тоже ведь заглох сразу же, как образовался «Русский каганат» г — жи Галкиной. Да так прочно, что ныне от него осталась только речка Самара — левый приток Днепра, стекающая с горки, с противоположной стороны которой стекает в Северский Донец справа другая речушка. И обе они попадают в Дон, по которому, немного поднявшись, легко переваливаешь в Волгу. И еще одно слово осталось — чумаки, возившие по этому пути по долинам указанных рек соль на волах, где посуху, а где — в лодках. Только теперь считается по дурацким «историям Галкиных», что эти чумаки возили соль с Черного моря, будто она там вырастает прямо из земли как на Баскунчаке.

Чем же закончились все эти, перечисленные торговые пути с образованием суперимперии Российской? Как чем? Форменным голодом трети населения этой самой «священной» Руси при несметных богатствах природы. И это даже ныне не скрывается, только называется в 2004 году более «интеллигентно» — «за чертой бедности треть населения». 10 лет назад за этой самой «чертой» была половина, а еще 50 лет назад — 75 процентов. При таких темпах «улучшения благосостояния народа» придется ждать не меньше следующей тысячи лет. Если, конечно, выживем до той поры.

Перенесемся в Африку, но начнем с Баб — эль — Мандебского пролива. Задолго до Волги и фактически одновременно с первыми персонажами Библии в этом проливе скопилось столько корсар — морских разбойников, что торговля с Эфиопией почти прекратилась, пока не было создано государство Аксум по обе стороны пролива, поглотившее морской разбой так как разбойники стали фараонами. Только о влиянии государств на торговлю я уже сказал — это была лишь временная передышка перед окончательной гибелью Эритреи. И она вместе с Эфиопией до сих пор не оправилась, древнейший народ, у которого крупного рогатого скота на душу населения больше, чем в Аргентине (в ней по корове или быку на каждую душу, включая грудничков и беззубых стариков), живет на международные подаяния.

Кстати в дополнение к пояснению корня «кор», изложенному выше, добавлю, что «кора» по В. Далю — «горн. слиток высокопробного серебра, колобок, получаемый чрез очистку серебра свинцом, на гнездах. Корочное серебро, горн. мелкое, очищенное мокрым путем». Тогда корсар вполне можно перевести как «царь серебра». А более позднее «пират», вернее «пирайт» можно понимать как «право острого меньшинст — ва», «разбойное право».

Торговый путь от Эфиопии до Александрии по Нилу некогда был не меньшего значения, но с образованием фараонов, государей — бандитов «из Эфиопии» Египет стал тем, чем является и сегодня. И не езди туда туристы с времен Наполеона, мы бы вообще не знали, что народ там весь давно уже умер, прямо на своих тучных полях, ежегодно и совершенно бесплатно удобряемых Нилом. А по Нилу ныне плавают только прогулочные алюминиевые лодки с таращащими глаза на пирамиды туристами.

Не менее когда — то был знаменит торговый путь, путь золота из Ганы на Нил, через всю Африку, (см. мои другие работы). Еще до нашей эры, как только там возникла цепочка разбойных государств под «условным» названием Западный Судан, все заросло джунглями, и историки всерьез утверждают, что торгового пути здесь никогда не было. Золото, дескать, возили через Сахару в Средиземноморье. Видели вы когда — нибудь бóльшую дурость?

Я могу обрисовывать подобное влияние государств почти по всему земному шару. Например, путь в Персию из Двуречья, путь по западному берегу Каспия, путь через Кавказский хребет по Дарьялу в Предкавказье и т. д. и т. п. Впрочем, у меня есть статья со слов писателя Г. Успенского про Босфор, контроля над которым русские цари добивались бесполезно лет двести пятьдесят. И везде, как только возникало государство, торговля замирала, ибо все силы народа бросались на завоевание, оборону и отвоевывание ключевых пунктов торгового пути, а в период затишья — на ужесточение государственного рабства. Именно государственного, а не частного.

Возьмем, например, Дагестан — почти точную копию Эфиопии по числу проживающих там народов, только Дагестан я знаю немного подробнее в связи с его близостью к моему письменному столу. И еще по работорговле по Волге и Дону, а также по заселению укромных местечек торговым племенем с целью создания в этих природных, укромных местечках, точно так же как на притоках Северского Донца, промышленных предприятий по производству товаров.

Так вот, чем в сию пору отличается Донбасс от Дагестана, хотя начинали они почти одновременно и совершенно одинаково? Но вначале, конечно, надо рассказать, как все начиналось. Ибо в Дагестане это видно даже сегодня невооруженным глазом. В каждом дагестанском селе — особенный народ, едва понимающий речь соседнего села. Но не это главное, ибо я уже писал, что евреи переселили сюда купленных рабов со всего света для организации производства. Главное в том, что эти недоступные внезапному нападению несчитанные ущелья и столь же недоступные горные плато — идеальные условия для секретного производства: ни туда не доберешься, ни оттуда не убежишь. Второй главный момент состоит в том, что в каждой дагестанской деревне — свое собственное, строго регламентированное производство: тут — ковры, там — кинжалы, в третьем месте — горшки, в четвертом — чеканка, «иранские» кувшины и так далее почти до бесконечности. И все это вместе напоминает современные «закрытые» советские города по производству атомных бомб, отравляющих веществ, средств бактериологической войны и их различных начинок, средств управления и доставки. Но народы — бедны как церковные мыши и трудолюбивы как пчелки, обходятся малым как в палеолите. И это сохранилось по сей день, ибо и сегодня кроме как вертолетом туда не попадешь.