Неомифы (сборник) - Григорий Неделько

— А почему бы и нет? Как говорится, отсутствие выбора при необходимости выбора — лучший выбор.

— Твою мать!

— Fuck!

— Грёбаная котлета!

— Чего?!

— Ракета, вот чего! Сзади!

Джи, услышав возгласы, наконец осмысленно взглянул на экран.

— Разберётесь, ребята?

— Да как нечего делать, кэп!

— Что ж, тогда не мешаю. Удачи.

Движение рукой — изображение исчезло. Джи подступил вплотную к Суну.

— Я видел снимки артефактов, — не заговорил — зашипел он. — Истинных сокровищ, найденных андерами-исследователями на дне Марианского жёлоба в разбившемся инопланетном транспортном средстве. Водолёте — машине, как следует из реконструкции, способной плавать под водой и на воде, а также летать: в воздухе Земли и открытом космосе. Атланты спасались бегством, точно мы в начале войны. Быть может, кто-то из поселенцев-богов и выжил, но не все. Не веришь? Ну разумеется, веришь. Захочешь — открой сейф за единственной картиной в штабе, код: 5537648. Фотографии там. Но что фотографии! Я держал в руках древнейший артефакт — странную, не поддающуюся описанию, вызывающую изумление одним своим видом то ли фигуру, то ли устройство! Вещь, безостановочно меняющую форму и цвет! Предмет иной вселенной! Подобного не под силу создать человеку! Думаешь, я не знал, зачем ты здесь? Да понял это, едва ты вошёл. Ведь ты смотрел редким и оттого легкоузнаваемым взглядом — взглядом доведённого до отчаяния благородного преступника. И я ждал кого-то похожего. Теперь мне несложно отдаться на волю судьбе, ибо снят с души с души грех наших общих предков, прокл я тых безумцев. Проект «Атлант» запущен, и всё зависит уже от других людей — хотя, скорее, от кармы человечества. Поэтому, если не передумал, вытаскивай бластер, пристрели старого маразматика. Пульт управления системой надземного слежения найдёшь на панели, в главном помещении. Он мудрёный, но ты парень не промах, разберёшься. Пошлёшь намеренно неосторожный сигнал, оверы-нетопыри его засекут, и пожалуйста: вскоре война прекратится. Безоговорочным поражением Андеграунда и затоплением суши по всей планете — но прекратится. Что будут оверы делать после? Если выживут, постараются восстановить цивилизацию… нет, не с нуля — с минуса. Сомневаюсь, что получится: стартовой площадки наподобие нашей подземной у них нет, так что и в космос им путь закрыт. Они обречены. Как и ты, с той секунды, когда застрелил Ратценбергера. Тебя вычислят, тебя найдут. Тебе не уйти — в особенности если убьёшь меня. Вспышка твоего стреляющего бластера — что вспышка на Солнце: сильнейший взрыв, выброс радиации. Смерть. Люди не ведали, где живут, и, метафорически выражаясь, возомнили Землю Солнцем. Тем самым они погубили её — своими вспышками, своими радиоактивными выбросами, бомбами. Бластерами. Всё повторяется…

Сун ощутил в сердце необычный, набирающий силу холод.

— Зачем вы это говорите?

— Ты пришёл совершить благое дело. Ты несёшь освобождение. Считаешь себя героем. Но, чтобы стать героем, обычный человек прежде обязан сделать выбор. Каждый обязан сделать выбор. — Джи на секунду замолчал — и только потом договорил: — Ответь мне, готов ли ты погасить Солнце?

В ином времени

— Почему всё повторяется?

— Философский вопрос, а кроме того, риторический.

— Но на него есть ответ: потому что бытие циклично. Трудность в другом — как изменить реальность. И можно ли?

— Если хотите знать моё мнение, мы здесь подохнем.

— И?

— Подохнем. И — точка.

— О эта удивительная натура разумных существ! Она никогда не меняется.

— Возможно, именно по этой причине всё повторяется и повторится вновь независимо от того, как закончится наше путешествие.

— Возможно…

— Да сами посудите: топлива мало, жратвы мало, надежды мало, вероятность успеха ничтожно мала, а про вселенскую справедливость я вообще молчу!

— И это не исключено… Но — смотрите! Солнце! Оно ведь так близко!..

(Июль 2013 года)

Выстрел счастья (Соавтор — Татьяна Минасян)

Бернару Верберу и Харлану Эллисону

Сказать, что у Зафодия Библброксовича Бетельгейзина сегодняшний день не задался, все равно что… м-м… даже подходящего сравнения не находится! Впрочем, как обычно.

Сначала босс Зойдбергер: «Ты петух с куриными мозгами, а не работник крупнейшей логистической компании!»

Затем кто-то в автобусе: «Че ты вылупился на меня, как цыпленок из яйца? Или я так уж отдавил твою лапку?»

И еще жена: «Опять ноешь? Как мне это надоело! Моя жизнь — курятник!»

— А я тогда кто? — резонно вопросил Зафодий.

— А ты — куриный кубик «Магги»!

Бетельгейзин снова вылупился и чуть было не закудахтал, но сдержался.

Дети — сын Альфин и дочка Нейтирина — затряслись от хохота, правда, беззвучного: давало знать себя уважение к отцу…

…К вечеру Зафодий так загнался в размышлениях о «петухах» и «курицах», что даже почти поверил в слова близких людей. Близкими они были, в основном, потому, что находились неподалеку. А вообще Бетельгейзин слыл скучным и невеселым типом, чуть ли не букой — бяки таких обходят стороной.

Лежа в кровати — один, как водится, — и созерцая потолок, Зафодий пришел к выводу: пора что-то менять. То ли лосьон после бритья, то ли носки, но — пора. Именно в миг озарения нечто твердое, как истина, и холодное, как суть, свалилось логистику на голову.

Зафодий нашарил глазами источник очередных неприятностей. Им оказалось ружье.

«Желтое, как кубик „Магги“», — булькнуло в сознании.

Взяв оружие и тщательно изучив, Зафодий пришел к выводу, что это игрушка. Альфинова, что ли? Но с какой стати, интересно, она упала с неба? Ну ладно, с потолка…

Мужчина выпучил глаза — в таком состоянии его и застала жена, заспанная и недовольная.

— Что ты бубнишь? — сонно пробормотала она, заглянув в комнату. — Знаешь же, что у нас стены тонкие. И ты опять таращишься.

— А? Я? Где? — невпопад ответил Бетельгейзин. Он не заметил, что начал рассуждать вслух, — и вот, пожалуйста, разбудил жену. Только бы не скандал: они так утомляют, эти скандалы…

— Мне не меньше твоего хотелось бы знать, где ты, на какой планете. На Земле вместе с уставшими, желающими поспать родственниками или еще где? И что это у тебя в руках? Что за игрушка? Да ты, я смотрю, совсем впал в детство!

Зафодий ухмыльнулся — ухмылка вышла слабой. Тогда он, чтобы разрядить ситуацию, поднял ружье и, нажав на курок, разрядил его тоже — сделал «Бах-бах!». Последнее он, конечно, произнес. Но случилось непредвиденное: ярко-желтый разряд, вылетев из дула ружья, вошел женщине в грудную клетку. Глаза Бетельгейзина расширились и выдвинулись. Он бросил ружье на пол, подбежал к жене и завертелся вокруг нее, осматривая, ощупывая.