Неравный брак - Анита Берг

Это был настоящий успех. Джейн получала огромное наслаждение от работы, которую, ко всему прочему, можно было выполнять, не покидая квартиры. Она бывала счастлива, если ее советы пригождались читателям: ведь в жизни современной женщины столько горечи и страха. Она вскоре обнаружила, что не только у таких, как она, женщин после замужества появляется множество проблем. Немало девушек, выйдя замуж за рабочих, обнаруживали, что по мере продвижения их мужей по служебной лестнице нагрузки на них самих возрастают неимоверно. Для таких жен постоянным кошмаром становились мысли о том, как сделать все должным образом, чтобы получалось «как надо». Но Джейн получала массу писем, где речь шла именно о таких вот страхах.

Более же всего ее угнетал тот факт, что за многие годы практически ничего не изменилось. Правда, в Кембридже, где царили вполне либеральные нравы, можно еще было чувствовать себя вполне счастливой, но на периферии, вдали от больших городов, предрассудки еще процветали.

Получив возможность представляться профессиональной журналисткой, Джейн почувствовала, как жизнь в Кембридже сделалась куда приятнее. Ей более уже не приходилось выдерживать на себе неприязненные взгляды, в которых легко читалось осуждение: она ведь работает, а не живет припеваючи.

Жизнь ее сделалась легче: при некотором везении Джейн могла рассчитывать на вполне обеспеченное будущее.

Был поздний вечер, Джейн сидела за рабочим столом и сочиняла текст для очередной газетной колонки. Без Джованни квартира казалась пустой, однако работалось хорошо. Внезапно зазвонил телефон. Бросив недобрый взгляд на часы, Джейн поднялась, подошла к телефону.

— Джейн, дорогая, это Алистер. Я, собственно, и не знаю, как сказать. Неприятные новости, речь идет об Онор. В общем, она умерла…

Джейн прислонилась к стене, ноги у нее подкосились. Внутри все как будто заледенело.

— Онор?! О чем ты, я не пойму?..

— Для меня и самого это было совершеннейшей неожиданностью, Джейн, но боюсь, это правда…

— Чушь какая-то! Я собиралась завтра звонить ей, хотела спросить, можно ли приехать к ней на пару недель, — сказала она таким тоном, словно факт несостоявшегося и запланированного назавтра телефонного разговора мог аннулировать только что услышанную новость.

— Только что мне звонил Гвидо…

— Что, дорожная авария? Может, она лишь покалечена?

— Джейн, любимая, мне самому очень жаль. Дело не в аварии. Гвидо несколько часов назад обнаружил ее мертвой в постели.

— Конечно, в постели. А что, разве уже так поздно?! — В ее голосе явственно звучала растущая истерика.

— Джейн, любимая, ты сейчас стоишь? Если да, то лучше сядь куда-нибудь, сделай несколько глубоких вдохов. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но нужно взять себя в руки. — Она послушно села, после нескольких глубоких вдохов сумела взять себя в руки, однако ледяная пелена, окутавшая ее сердце, не исчезла. — У нее оставался включенным свет. Ей явно в последнее время нездоровилось. Гвидо хотел узнать, не нужно ли ей чего, а когда пришел — увидел, что она мертва.

— Алистер… — Она принялась рыдать. — Приезжай, я хочу тебя видеть.

— Я тоже, Джей. Это просто кошмар какой-то! Я знаю, как ты ее любила. И потому решил, что тебе первой нужно сказать о случившемся. Не хотел, чтобы ты узнала из газет.

— Но отчего же она умерла?! У нее было такое крепкое здоровье.

— Я толком и сам не знаю, любимая.

— Боже, какой ужас!.. Бедная Онор…

— Наверное, ты захочешь поехать к ней на похороны, они состоятся в ближайшую среду в Респрине. Можешь остаться там на ночь, поскольку путь вовсе не близкий. Джеймс тоже очень расстроен и наверняка захочет, чтобы ты задержалась. Он ведь тоже ее любил.

— Конечно, Алистер. Спасибо, что сообщил. — Она немного успокоилась, хотя все еще до конца не могла осознать случившееся. Опустив трубку, она уставилась в пространство. Так она просидела всю ночь: сознание отказывалось мириться с мыслью о том, что Онор умерла.

Глава 14

В среду, когда Джейн въезжала в ворота Респрина и затем двигалась по знакомому парку, ее одолевали самые противоречивые чувства. Главным образом она ощущала невероятную грусть оттого, что не стало замечательной Онор, со смертью которой из этого мира исчез небольшой волшебный камушек. Джейн почему-то чувствовала себя виноватой: надо было раньше навестить Онор. Если бы она приехала, Онор не умерла бы так одиноко. Остановив автомобиль, Джейн огляделась. Странно, но она чувствовала себя счастливой, вернувшись туда, где много лет подряд была хозяйкой. Джейн с улыбкой наблюдала за оленем; под всем разнообразием внезапно нахлынувших эмоций таилась радость — радость вновь увидеть Алистера. Впрочем, придется ей также встретиться и с его матерью. Парк — вовсе не единственное, что не изменилось.

Алистер с Джеймсом вышли ей навстречу, а Бэнкс тепло и сердечно приветствовал Джейн. Ее проводили в отведенную ей комнату — ту самую, куда поселили Джейн во время ее первого приезда. Усевшись на постель, она вдруг обнаружила, что тут ровным счетом ничего не изменилось. Изменилась разве что она сама. Она подумала о том, узнала бы — окажись такое возможно — та неуклюжая, безвкусно одетая девушка, некогда сидевшая на этой постели и боявшаяся покинуть комнату без разрешения, — узнала бы она себя в этой изящной, элегантной женщине? Джейн слишком долго прожила с Роберто, а Роберто оказался прекрасным учителем. Даже если на ней и не было нарядов от парижских кутюрье, все равно, будучи отличной ученицей, она усвоила стиль поведения, который позволял и в простеньких одеждах выглядеть стильно и изысканно. Фигура Джейн все еще отличалась стройностью: посмотришь на нее — не скажешь, что она мать двоих детей, один из которых уже почти совсем взрослый.

Но тем не менее внутренне она почти не изменилась. Ей все так же хотелось быть любимой, она по-прежнему была человеком без места под солнцем, так же тушевалась перед матерью Алистера. Правда, теперь испытываемые по отношению к леди Апнор чувства казались ей самой весьма забавными.

Леди Апнор почти не изменилась, разве только на лице добавилось несколько морщин, но держалась она по-прежнему прямо. Кларисса едва ли будет в старости такой: в ее лице было слишком уж много жесткости, слишком много горечи в глазах, — вообще говоря, Кларисса уже и сейчас казалась матроной весьма и весьма зрелой.

Обе женщины приветствовали Джейн примерно одинаково: высокомерным, чуть ли не королевским кивком и едва ощутимым рукопожатием. Этого было вполне достаточно, чтобы не оскорбить Джейн, но совершенно недостаточно для того, чтобы она могла чувствовать себя желанной гостьей. Однако, судя по всему, прошедшие годы научили Клариссу скрывать свои истинные чувства.