Творения - Кирилл Александрийский

III, 28. Вы сами мне свидетельствуете,

яко рех: аз несмь Христос, но яко послан

есмь пред Ним,

Приводит на память своим ученикам слова, которые они уже часто слышали, вместе с тем и благородно обличает их в том, что они поддались забвению столь необходимых предметов и оказались нерадивыми к столь важному учению, а также убеждает их, как воспитанных на изучении Священного Писания, припомнить, каким возвещает оно Христа и каким предвестника–Крестителя. Так получив о каждом должное знание, они отнюдь не должны печалиться, видя в каждом подобающее ему. Итак, я не имею, говорит, нужды для этого в других свидетелях, я имею самолично слышавших это своих учеников, я исповедал свое рабство, я послан предвозвестить, я — не Христос. Да торжествует же, да возрастает и да прославляется Он как Владыка и Бог.

III, 29. Имеяй невесту жених есть: а друг

женихов, стоя и послушан его, радостию радуется

за глас женихов: сия убо радость моя исполнися.

И здесь взятая от подобия с нами речь ведет к уяснению тонких умозрений, ибо чувственно осязаемые предметы могут служить образами предметов духовных и примеры, взятые от явлений вещественно–телесных, часто представляют доказательство явлений духовных. Итак, говорит, Христос есть жених и виновник торжества, а я — созыватель на пир и доверенный жениха, полагающий величайшую радость и высочайшее достоинство в том, чтобы быть только в числе друзей и слышать голос Торжествующего (жениха). И вот я уже имею желаемое и мое старание исполнилось. Ведь я возвестил не только то, что приидет Христос, но вижу Его уже и присутствующим и ощущаю в своих ушах самый голос Его. Вы же, мои мудрейшие ученики, видя обрученное Христу человечество идущим к Нему и созерцая удалившуюся и уклонившуюся от любви к Нему природу восходящей к духовному общению с Ним чрез святое крещение, не печальтесь, говорит, тому, что уже не ко мне, а к духовному Жениху поспешают все. Это так и должно быть, ибо имеющий невесту жених есть, то есть не на мне ищите венец жениха и не мне, ликуя, говорит Псалмопевец: слыши, дщи, и виждъ, и приклони ухо твое, и забуди люди твоя и дом отца твоего, яко возжела Царь доброты твоея

(Пс. 44, 11–12). Не мой чертог ища, невеста говорит: возвести ми, его же возлюби душа моя, где пасеши, где почиваеши в полудне (Песн. 1, 6)? Она имеет Небесного Жениха, я же увеселяюсь тем, что, превысив честь, подобающую рабу, и по имени, и на самом деле оказываюсь другом Жениха.

Думаю, что я хорошо истолковал мысль данного изречения. А о духовном браке я уже достаточное дал разъяснение, так что считаем излишним еще что–либо писать о нем.

III, 30. Оному подобает расти, мне же малитися.

Обличает учеников в том, что они уже беспокоятся о предметах незначительных и уже соблазняются, чем не следовало, а между тем еще не знают, Кто и откуда Еммануил. Не этим, говорит, Он должен вызывать удивление к Себе и мою славу Он превосходит не тем только одним, что у Него крестится более людей, но Он достигает такой степени славы, какая приличествует Богу. Ему подобает достигать возрастания славы и с ежедневным прибавлением знамений восходить все к большему и являться миру все славнее. А мне подобает уменьшаться, оставаясь с тем, что получил, и не превышая однажды данной мне меры, между тем как Он всегда восходит к умножению славы, — уменьшаясь по мере Его возвышения.

Это изъясняет нам блаженный Креститель. Но полезным считаю посредством примеров яснее раскрыть значение сказанного. Пусть, например, стоит на земле дерево двух локтевой высоты. А рядом находится растение, только что вышедшее из земли, простирающее зеленые ветви в воздух и сильно гонимое от корня вверх все больше и больше. Если бы можно было сообщить дереву дар слова и потом оно сказало бы о себе и о соседнем растении: сему должно возрастать, мне же уменьшаться, то этим, конечно, указывалось бы не на причинение ему какого–либо вреда или отнятие у него принадлежащей ему меры (высоты), но утверждалось бы уменьшение его по одному только виду, поскольку оно оказывается меньше постоянно все увеличивающегося растения. Подобным же образом, например, и какая–либо из значительнейших звезд может сказать о солнце: ему должно увеличиваться (вырастать), а мне Уменьшаться. Пока воздушное пространство покрывается мраком ночи, денница, испуская золотой блеск и сияя великолепным светом, справедливо может вызывать удивление к себе.

Но когда солнце пред своим восходом уже начинает осиявать мир умеренным светом, она (денница) побеждается сильнейшим (светом) и постепенно уступает преимуществующему (солнцу), — тогда она справедливо могла бы сказать о себе слово Иоанна, как испытавшая то же самое, чему, говорит, подвергся и он (Креститель).

Кирилла, архиепископа александрийского, защищение двенадцати глав против восточных епископов [1]

Посвятившие свой ум всесвятому Богу и возлюбившие беседовать о догматах истины отвергают скверные пустословия нечестивых еретиков; и устремляя внутренний и сокровенный взор сердца к богодухновенному Писанию и таким образом богато наполняя сердце благими мыслями, весьма мужественно восстают на ниспровергающих православие, как бы говоря: «ревнуя поревновахом по Господе» (3 Цар.19:10). Итак, когда Несторий изрыгнул многие и различные хулы на Спасителя всех нас Христа и как бы с оснований сдвинул досточтимое и великое таинство вочеловечения: то мы, видя, что не безопасно молчать в этом случае, часто советовали ему отстать от таких хулений и когда совершенно ничего не успели, по необходимости вышли на защищение догматов благочестия, избрали некоторые главы из его хулений и с пользою анафематствовали их, т. е. желающих по ним мудрствовать, повинуясь блаженному Павлу, который говорит: «аще кто вам благовестит паче еже приясте, анафема да будет». «Но и аще мы или ангел с небесе благовестит вам паче еже благовестихом, анафема да будет» (Гал.1:9, 8). Но не знаю, почему некоторые сильно вознегодовали на это; — или это люди таких же мыслей и понятий, или которые притворяясь, что отвергают подобное исповедание, стараются всячески покровительствовать ему и сделать ненавистными тех, которые хотят защищать Спасителя. Должно было думать, что укоризны на учащих противному выражали у них искренность любви ко Христу; но ныне (оказывается, что) они сделали не то, что лучше и особенно что должно, а сделались враждебнейшими к тем, которым если бы подражали, получили бы с ними венец нетления. Они порицают анафематства, будто несправедливо составленные, и письменно противополагая каждому вымыслы своего ума и некоторые глупые пустословия, думают тем увлечь безрассудных читателей их книг. Поэтому и нам необходимо было противопоставить им истину, опровергнуть их нападения, выказать их любителями хулы, а противников их исследователями истины. Итак, предложивши сначала каждое из анафематств и потом сопоставивши с ними то, что ими составлено, мы присоединили свои опровержения, призывая в судьи знающих божественное Писание и требуя справедливого и беспристрастного суждения от разумеющих истину.

Анафематство 1

Кто не исповедует Еммануила истинным Богом, и посему святую Деву Богородицею, так как она по плоти родила Слово, сущее от Бога Отца, ставшее плотью: да будет анафема.

Возражение восточных

И кто станет исповедывать, что Слово Божие, соделавшееся плотью, и родилось плотски? Если она родила плотски, то уже не как Дева. И к чему мы отнесем слова: «Дух Святый найдет на тя, и сила Вышняго осенит тя» (Лк.1:35), если, по его [2] мнению, Дева родила (Его) плотски, а не как прилично Богу? и каким образом указывала на Него звезда странно явившаяся (Мф.2:2–7)? А волхвы, водимые ею, пришли из Персии, отыскивая рожденного и отыскавши принесли дары, приличные и умом постигаемому и видимому; и ангелы, сошедшие с небес, соединившись с пастырями, воспели рождение словами: «слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение» (Лк.2:14). На что указывают эти знамения? на телесное или богоприличное рождение? И притом если мы безрассудно согласимся с его речами, то станем измышлять и превращение Слова и изменение Его в плоть; равным образом допустим и то, что Оно соделалось «грехом» и «клятвою» (2 Кор.5:21; Гал.3:13), если не будем внимательны к предыдущему и последующему в речи и к самому обычаю Писания (выражаться так или иначе). Но по мысли евангелий, мы под выражением: «Слово плоть бысть», справедливо разумеем пребывание Его во плоти.

Защищение Кирилла

Таинство воплощения единородного Сына Божия объясняет премудрейший Иоанн, написавший: «и Слово плоть бысть, и вселися в ны» (Ин.1:14). Понимая эти слова, как следует, блаженные отцы, собравшиеся некогда в Никее, назвали Его Словом, рожденным от Бога, чрез которое Отец все сотворил, светом от света, Богом истинным от Бога истинного, воплотившимся и вочеловечившимся, т. е. соединенным с плотью, имеющею разумную душу, и сделавшимся человеком, хотя и оставшимся в тоже время Богом. А что без превращения и без слияния совершилось дело соединения, что Слово Божие осталось, как сказано, тем, что есть, хотя и соделалось плотью, потому что неизменяемо по естеству, то для всякого несомненно Ибо воплощение не означает превращения в естество плоти, но (здесь) разумеется нечто другое, отличное от нее и соединенное с нею. Таким образом мудрствуя, блаженные отцы называли святую Деву Богородицею: ибо веровали, что родила воплотившегося и вочеловечившего того самого Сына, чрез которого все сотворил Отец. А изобретатель новых для нас хулений Несторий, ратуя против этого мнения, порицает слово Богородица, как неистинное; сказал же об этом так: «я, говорит, часто спрашивал их: Божество ли, говорите, родилось от блаженной Девы? Тотчас замолчат при таком вопросе. И кто, говорит, стерпит такую хулу, чтоб о той, которая родила храм, говорить, что чрез Духа в ней создан Бог? Потом когда присовокупляем: итак что неприличного говорим мы, когда советуем избегать этого названия, а держаться общего для обеих природ выражения? — то слова наши представляются им хулою. Или исповедуй ясно, что родилось Божество от блаженной Марии, или, избегая хульного выражения, почему, говоря мне это, притворяешься, что не говоришь? Итак когда он настаивает, особенно же нечестиво уверяет, что называющие Деву Богородицею должны исповедывать, что плод родился чуждым плоти и естество Божества отдельно, и что Слово Божие имело начало бытия от жены: то желая доказать, что мы совершенно чужды такого мнения (ибо не так сумасбродны, чтобы стали мудрствовать так, как не должно мудрствовать), говорим, что Дева родила Слово Божие, соделавшееся плотью, по писаниям, т. е. человеком, родила же Его плотски, т. е. по плоти, потому что Бог и Отец по божеству родил из себя Бога Сына. Поелику же рождаемое от плоти плоть есть, то Дева, как сама плоть, родила плотски. Когда говорится «плотски», то чрез это не уничтожается вышеестественность рождения, не отвергается деятельность Св. Духа, чрез которую Он образовал в утробе рождаемое; но лучше дается знать, что как Бог рождает по божеству, т. е. богоприлично, сообразно с своею природою, так и человек рождает по человечеству, т. е. плоть — плотски. Будучи же Богом по существу, Слово, хотя соделалось плотью, но произошло богоприлично, т. е. как прилично истинному Богу; потому что одно Оно имело мать неискусобрачную и сохранило Девой родившую Его по плоти. Удивляюсь, что опасающиеся называть святую Деву Богородицею, говорят, что она родила богоприлично: обыкновенный человек не рождается богоприлично. И дары, говорят, волхвами принесены были приличные и умом постигаемому и видимому, и (таким образом) опять разделяют после соединения на двое единого Господа Иисуса Христа: потому что умом постигаемый соделался видимым не чрез изменение существа, но чрез соединение с видимым телом. Священное Писание говорит, что святые апостолы были «самовидцы и слуги Словесе» (Лк.1:2), хотя не всякому ли несомненно известно, что Слово Бога Отца бестелесно, неосязаемо и невидимо? Но встречаю слова святых апостолов: «еже бе исперва, еже слышахом, еже видихом очима нашима, еже узрехом, и руки наша осязаша, о Словеси животнем» (1 Ин.1; 1). Итак приличные дары те (были принесены) одному, т. е. Христу: потому что Он равно Бог и вместе человек. Поэтому когда Он родился, воспевали хоры святых ангелов и полки духов, называя Его Спасителем и Избавителем. Они опасаются, чтобы в словах евангелиста: «Слово плоть бысть» (Ин.1:14) не разумелось какое–нибудь превращение божественного естества Слова, если выражение «бысть» сохранит свое собственное значение. Я хвалю опасение, но удивляюсь, что опасающиеся этого выражения и истинного и необходимого его значения, говорят, что Слово таким образом соделалось плотью, как соделалось, — говорится о Нем, — клятвою и грехом (Гал.3:13; 2 Кор.5:21). Потом, каким образом имеющие смысл не видят, что блаженный евангелист, сказавши слово: «бысть», тотчас уничтожает мысль о каком бы то ни было превращении, присовокупляя: «и вселися в ны» (Ин.1:14). Нелепо же и бессмысленно дерзать говорить, что Слово так соделалось плотью, как соделалось, — говорится о Нем, — клятвою и грехом: потому что Оно не соделалось самой клятвой, ни грехом, а (только) вменено было с беззаконниками, будучи праведным, дабы сделать недействительным грех (Мк.15:28. см. Ис.53:12); и назван клятвою благословляющий тварь, дабы разрушить клятву, тяготевшую над нами, и освободить от наказания верующих в Него. Итак не соделался на самом деле клятвою и грехом; но назван так, чтобы разрушить клятву и грех Поэтому, если так соделался плотью, то так же и разрушил плоть, как клятву и грех, и следовательно не соделался человеком и не воплотился на самом деле, но таинство существует в одном воображении и слово «вочеловечение» оказывается пустым названием; уничтожается же совершенно и надежда воскресения. Итак в чью смерть мы крестились? где слово веры, которое мы проповедуем? Исповедуя же, что Иисус есть Господь, и веруя, что Бог воздвиг Его из мертвых, спасаемся. Итак не в подобного ли нам и обыкновенного человека будет вера, и поклоняемся ли уже мы Слову, явившемуся ради нас в человеческом образе? Или не принял рабского образа свободный, как Бог? Или не смирил себя славный в высоте Божества? Или, будучи образом и равным Отцу, не снизошел до истощения Себя, хотя (в то же время) раздает твари блага от полноты своей? Но прочь злая мысль! Иначе учили нас блаженные отцы: они говорили, что самое Слово Бога Отца поистине воплотилось и вочеловечилось неизменно и неслиянно; а образ домостроительства совершенно непостижим. Во свидетельство сказанного приведу их слова.