Религиоведение - Марианна Михайловна Шахнович

дело касается не орудий труда, а объектов, связанных с так называемой символической деятельностью. Ответы

на поставленные вопросы можно дать путем экстраполяции, то есть

переноса информации о фактах, относящихся к более поздним этапам

истории человеческой культуры, на более ранние, — а это многие современные исследователи делают очень осторожно и неохотно. В XIX в.

в период зарождения антропологии религии в рамках этнографии исследователи не проявляли такой осторожности.

На создание эволюционных антропологических концепций религии повлияли идеи, изложенные Чарльзом Дарвином, в его знаменитой книге «Происхождение видов» (1859). Эволюционистские теории

происхождения религии строились на представлении о единстве человеческого рода и единообразии культурного развития человечества, проходящего последовательно определенные стадии. Глава английской антропологической школы Эдуард Тайлор (1832–1917), наряду

с другими эволюционистами — Дж. Леббоком, Г. Спенсером, считал, что религия постепенно развивалась от более простых форм к более

сложным, и называл анимизм — веру в душу и духов (от лат. anima —

душа) «минимумом религии». Он писал в своем труде «Первобытная

культура», что первобытный человек, стремясь понять, в чем причина

смерти или сна, пришел к выводу, что в каждом человеке есть его двойник, душа, которая может покидать тело человека. Из этих представлений постепенно развились более сложные верования о бессмертии

души, о духах природы, о богах древних религий и о едином божестве.

Первым религиозным общественным институтом Тайлор считал культ

предков, то есть почитание душ умерших. Именно он предложил использовать для реконструкции прошлого «метод пережитков» — суждение о прошлых стадиях общественного и культурного развития по

сохраненным на более поздних стадиях древним элементам культуры.

Представитель той же антропологической традиции Джеймс Фрэйзер (1854–1941) считал, что человечество прошло в своем интеллек-

§ 1. Проблема происхождения религии 377

туальном развитии три стадии: магическую, религиозную и научную, то есть противопоставлял магию религии, считая ее своеобразной «ру-диментарной наукой» первобытного человека, связанной с верой его

в собственные возможности оказания непосредственного воздействия

на природу и других людей. Религия, по Фрэйзеру, возникла тогда, когда человек, разуверившись в своих магических способностях, стал

приписывать ее сверхъестественным силам, к которым стал обращаться за помощью.

Роберт Маретт (1866–1943) считал, что религия и магия не исключают друг друга, так как они основаны на вере в безличную, не-дифференцированную силу. Они родились из неоформленных верований и переживаний, связанных с таинственной и вызывающей страх

сверхъестественной силой, которую миссионер Р. Кодрингтона в книге «Меланезийцы» (1891) называл меланезийским словом « мана».

Маретт считал, что вера в мана — выражение страха и благоговения

первобытного человека перед таинственным, эту веру он назвал пре-анимистической. Маретт придавал большое значение аффективности

первобытного сознания. По его мнению, магия возникает из эмоционального напряжения, а религия «вытанцовывается» первобытным

человеком, находящимся во власти эмоций, поэтому в религии пер-вичной составляющей стал ритуал, который породил миф. Природу

сверхъестественного в его позитивном и негативном аспектах выражает оппозиция мана — табу, в котором мана выступает как чудотво-рящий модус, а табу — как запретительный. Это соображение Марет-та очень примечательно, так как сравнительный анализ обозначений

«священного» в разных языках показал, что представление о священном у различных народов имело похожую амбивалентную природу.

Выдающийся лингвист ХХ в. Э. Бенвенист писал, что исследование

обозначения священного заставляет предполагать в предыстории языка наличие одного понятия в двух видах: положительном — «освящен-ное присутствием божества» и отрицательном — «то, соприкосновение

с чем для человека запретно».

У истоков российского религиоведения как самостоятельной научной дисциплины стоял выдающийся этнограф Лев Яковлевич Штернберг (1861–1927). В своей статье «Сравнительное изучение религии», опубликованной в 1900 г., он выделил основной методологический

принцип антропологического исследования религий: «Между при-митивными императивами первобытных культур и грандиозными

этическими учениями высших религий — разница лишь в стадии

социального и умственного развития». Не будучи еще знаком с ани-

378 АНТРОПОЛОГИЯ

РЕЛИГИИ

мистической концепцией Э. Тайлора, Штернберг в своих ранних исследованиях культуры гиляков пришел к тем же выводам, что и бри-танский исследователь: анимизм — универсальное мировоззрение

первобытных народов. Первобытный человек приписывает духам

свою собственную психологию и облекает их в антропоморфный облик. Анимизм — стадия философско-религиозного мышления, через

которую прошло все человечество. В отличие от Тайлора, рассматри-вавшего возникновение представлений о душе как начало формирования анимистического мировоззрения, в процессе которого возникает

одушевление природы и вера в духов, Штернберг считал, что представления о душе появляются в результате процесса оживотворения

окружающей природы, имеющего три стадии. Первая — одушевление

и очеловечение природы, или аниматизм (всеобщее оживотворение, перенесение на природу основных признаков человеческого естества), вторая — открытие духов (первичный спиритуализм, или одухотворе-ние природы, население ее духами), и лишь третья — открытие души

(возникновение представления о душе). Причем первоначально душа

мыслится как нечто материальное, и лишь постепенно в процессе эволюции формируются представления о бестелесной душе и различных

видах душ (внешние, парциальные и т. д.). Штернберг считал, что концепция универсального дуализма, то есть деления духов на добрых

и злых, возникает в результате борьбы за существование, в которой он

видел основу религии.

Штернберг критиковал Фрэйзера, считая, что магия — вторичное

по отношению к анимизму явление, что это