Религиоведение - Марианна Михайловна Шахнович

зафиксированных в Коране и Сунне. Эти нормы и предписания, как

известно, именуются шариатом. Хотя его единой стандартизирован-ной версии не существует, в принципе шариат считается неотделимым

от ислама. Сегодня более 20 государств с численно преобладающим

мусульманским населением не только официально провозглашают ислам государственной религией, но и шариат — основой законодательства. Поэтому в мусульманском мире каждый, кто выступает против

ислама, тем самым фактически ставит себя вне социума.

Принимая во внимание все сказанное выше, можно констатиро-вать, что в мире ислама религия и политика находятся, как правило, в гораздо более тесной взаимосвязи, чем в регионах традиционного

преобладания христианства. В то же время, по крайней мере теоретически, ислам представляет собой менее эксклюзивистскую систему, нежели христианство, благодаря наличию в Коране такой категории, как «Люди Писания». К их числу обычно относили иудеев и христиан, которые, согласно исламской традиции, обладают, пусть и в искаженном виде, Писанием Бога. При овладении какой-либо территорией мусульмане не требовали от «Людей Писания», в отличие от язычников, обязательного принятия ислама. Они получали статус «покровитель-ствуемых» и возможность отправления культа. В Средние века на территории Арабского халифата (VII–XIII вв.) отношение к иудеям было

даже несколько лучшим, чем к христианам: как по причине отсутствия

у них представлений о Троице, являющихся, по мнению мусульманских богословов, искажением единобожия, так и вследствие того, что

за ними не стояли никакие внешние по отношению к «миру ислама»

политические силы. Все это не мешало в отдельные периоды времени

причислять христиан и иудеев к категории «неверных» и подвергать

их преследованиям.

В Коране трудно обнаружить призывы к непротивлению злу насилием. Напротив, легитимируется право на оборону в случае нападения: «И сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами, но не

преступайте, — поистине, Аллах не любит преступающих!» (К 2.190);

«…Кто же преступает против вас, — то и вы преступайте против него

подобно тому, как он преступил против вас» (К 2.194). Однако в случае необходимости любое действие, в том числе и агрессивное, можно

представить как ответный удар. Характерно, что враждебные действия, совершаемые против Израиля, в исламском мире рассматриваются в качестве обороны от агрессора — «сионистского образования», посягнувшего на традиционно исламскую территорию. Таким образом

368 СОЦИОЛОГИЯ

РЕЛИГИИ

очевидно, что хотя применительно к мусульманскому миру труднее говорить о моделях религиозно-политического взаимодействия (можно

отметить лишь глубокие расхождения между суннитами и шиитами по

вопросу о том, кто имеет право на верховную власть в государстве), те

или иные религиозные идеи, как и в христианском мире, оказываются

востребованы в определенных обстоятельствах для легитимации тех

или иных политических действий.

Долгое время мусульманский мир по уровню своего экономического развития по крайней мере не уступал христианскому. Но утверждение на Западе преобладания индивидуального, личностного начала, развитие демократических форм привели к резкому экономическому

скачку, позволив оставить уже к XVII–XVIII вв. страны Востока, в том

числе исламский мир, далеко позади. Попытки «догнать» Запад, заимс-твуя в первую очередь технические достижения, несмотря на амбици-озные заявления руководителей мусульманских государств, успехом

не увенчались, что стало очевидным в 1970-е годы. И тогда начинается

так называемое «исламское возрождение», проявляющееся в стремлении к восстановлению «чистого», первоначального ислама, возврату

к шариатским нормам, постепенно отошедшим на периферию общественной жизни. Наиболее ярким политическим проявлением этих

процессов явилась Иранская революция 1978–1979 гг.

При этом мусульманский мир, конечно, является неоднородным.

А. А. Игнатенко констатирует наличие трех основных проектов в современном исламском мире: либерального, традиционалистского и джихадистского. Первый из них, реализуемый в некоторых мусульманских государствах, предполагает активное восприятие западных форм

социальной жизни при одновременном изменении самого ислама.

Второй проект оправдывает сложившийся статус-кво и не предполагает никаких резких трансформаций.

Наиболее радикальным политически, вплоть до оправдания совершения террористических актов, является джихадистский проект. Еще

в 1928 г. была создана организация «Братья-мусульмане», фактически

явившаяся родоначальницей современных исламистских движений, ратующих за возвращение к «чистому», первоначальному исламу, подчеркивающих его универсальный характер, неотделимость от общества и политики. Один из идеологов «Братьев-мусульман» С. Кутб

рассматривал современное общество, включая и формально мусульманские страны, как находящееся в состоянии глубокого заблуждения

и неверия. Задача, по его мнению, заключается в том, чтобы восстановить суверенитет Аллаха, для чего истинные мусульмане должны

§ 6. Религия, политика, общество 369

объединиться и вести вооруженный джихад против погрязших в не-верии правителей номинально мусульманских государств, равно как

и против всех, не разделяющих их взгляды. Отрицая допустимость

насильственного обращения людей в ислам, С. Кутб вместе с тем утверждал: «Господствующая на Земле система должна основываться

на поклонении Аллаху и никому, кроме Него. Это достигается путем

подчинения только Его законодательству и никакому иному... когда

на пути религии возникают препятствия и появляются факторы материального воздействия, то возникает необходимость уничтожить их

прежде всего силой».

Современные исламисты продолжают вращаться в том же самом

круге идей. Ключевыми для них являются понятия «вооруженный

джихад», «неверие», «лицемеры». Следует отметить, что в последние

годы в российских СМИ (в меньшей степени — в научной литературе) все приверженцы радикальной версии ислама, в том числе гото-вые распространять ее с оружием в руках, прибегая и к совершению

террористических актов, обычно именуются ваххабитами. Это название происходит от имени аравийского теолога