Волчья хватка. Волчья хватка – 2 (сборник) - Сергей Алексеев

– Здравствуйте, – сказал Савватеев. – Здорово у вас получается.

– Да, – не глядя обронил интеллигентный старик. – Приходится делать хирургическую операцию.

Точными и быстрыми движениями он словно обрил шляпки грибов, которые мог достать, после чего спустился на землю, передвинул лестницу и лишь после этого убрал бритву и протянул руку:

– Прокофьев, профессор.

– Первый раз вижу, чтобы грибы собирали с лестницей, – признался Савватеев.

– Молодец, – благодушно похвалил старик и похлопал пень ладонью. – Постарался нынче, вон какой урожай. Сто пятьдесят килограммов дал.

– Один пень?

– Это не пень. Это мой кормилец. – Старик полез по лестнице. – Пенсия маленькая, лекций сейчас не читаю… Не приглашают… Извините, надо спешить, а то перерастут.

– Кто перерастет?

– Опята.

Грибы здесь и впрямь росли на глазах: сначала между старых корней появлялась короткая и толстая тычинка, затем ее острие набухало и разворачивалось в мясистую шляпку. За несколько минут только что срезанные строчки вновь закурчавились и начали медленно раздаваться вширь. Тем временем Прокофьев закончил свою операцию на другой стороне пня и снова переставил лестницу.

– И так целый день, – объяснил он. – Страда…

– Интересно, – хрипловато сказал Савватеев. – Беспрерывный процесс…

– Только нынче, – пояснил профессор, работая бритвой. – На будущий год такого может и не быть.

– Это что, специальные удобрения?

– Обратите внимание на летние побеги деревьев. Они втрое больше обычных. И без всяких удобрений, естественный процесс.

– Отчего?

– Никто не знает… Я писал в газеты, к биологам обращался – никому не интересно.

– Может, от падения метеорита?

– Не исключено… Местные жители отслеживают этот феномен много лет. Есть воздействие радиоактивности, но, говорят, и до войны так же было. И без метеоритов…

– А зачем поляну вспахали?

– Какую поляну?

– Где метеорит упал.

– Баруздин пашет… Весной посеют овес с горохом. Подкормочная площадка…

– Вокруг заброшенных полей полно, а он полянки пашет…

Прокофьев на секунду оторвался от пня, поправил очки – разглядывал.

– Зверь боится больших полей, – сказал он, уже орудуя бритвой. – Он любит закрытые площадки. Чтобы раз – и в лес. И для охотников удобнее. Сел на лабаз, и все как на ладони…

– Вы охотник?

– Исключительно по грибам. В этом году повезло. – Он вдруг обреченно вздохнул. – Что на будущий?.. Вы, случайно, собаку не видели? Рыжая немецкая овчарка?

Вот кто был владельцем застреленной во время захвата базы собаки…

– Нет, не видел, – проговорил в сторону Савватеев.

– Тоже была кормилица… Убили, наверное, эти, а говорят – убежала.

– Кто?

– Бандиты… На трех машинах приехали, местных пенсионеров в заложники взяли. Тут такое было!..

Этот профессор принимал их за бандитов, и Савватееву вдруг стало обидно.

– Почему вы так решили? Сразу – бандиты…

– Они и раньше приезжали, стреляли…

– Охотники тоже стреляют…

– Эти – определенно бандиты. И по внешнему виду… Но сейчас милиция приехала, прокуратура… Разберутся.

– А что бандитам нужно?

– Хозяина ищут… А вернее, его клады. Ходят с миноискателями, копают…

– Клады? Хозяин клады прятал?

Старик как-то виновато замолк, тревожно обернулся, и бритва затряслась в его руке:

– Простите… вы кто?

– Я как раз из милиции. – Савватеев махнул удостоверением. – Все в порядке, не волнуйтесь…

– Значит, вы всех арестовали?

– Кого – всех?

– Егерей.

– Егерей арестовали.

– А как же база теперь? Растащат ведь все!.. И собаки! Кто станет кормить собак?

– Пусть об этом позаботится хозяин.

– Хозяин… Нет же хозяина!

– А вы его хорошо знали?

Прокофьев спустился на землю, сложил и спрятал бритву:

– Это был достойный человек, всегда готовый помочь людям. Я благодарен Вячеславу Сергеевичу…

– Почему был?

– У меня есть подозрение… И хорошо, если ошибаюсь!.. Его нет в нашем мире.

– Разве он не уехал за рубеж?

– Никогда и не собирался, – горестно заговорил старик. – В последний раз он был у меня в конце сентября. Деньги привез, четыреста долларов и еще девятнадцать тысяч нашими. Для меня это очень большая сумма… Доллары он стал отдавать мне в качестве платы за службу Люты, а наши деньги попросил передать Миле…

– Люта – это кто?

– Моя собака, овчарка. Она охраняла базу…

– А Миля?

– Это женщина… Молодая женщина, которая живет в лесу.

– Милитина Львовна Скоблина?

– Не знаю полного имени. Все зовут просто Миля… Я нашел ее и передал. Она еще никак не хотела брать… И я не хотел столько много! Но Вячеслав Сергеевич сказал, это плата за будущие годы… А Люта исчезла. Кто будет охранять базу?..

– Он сказал, уезжает на несколько лет?

– Он ничего не сказал… Но я понял, что больше никогда сюда не вернется. Такое чувство, будто заехал попрощаться.

– С чего вы взяли, что его нет в живых?

– Я не говорил, что нет в живых, – строго заметил Прокофьев. – Я сказал: нет в нашем мире.

– То есть он может находиться в другом мире?

Профессор взглянул с пытливой настороженностью, словно проверял, поймут его или нет:

– Может…

– И что это за мир? Параллельный?

– Полагаю, вполне реальный, – серьезно ответил профессор и снял очки. – Но более ничего конкретного сказать не могу. Все это лишь мои догадки, предположения… Единственное, в чем уверен, так это в том, что Вячеслав Сергеевич – человек необычный.

– Это как понимать?

– Трудно объяснить… чтобы не ввести в заблуждение. За ним тянется слава колдуна. Вы верите в колдунов?

– Не верю…

– Я тоже. А такая слава имеет место… Но благородного колдуна, белого, как сейчас говорят.

– Что он такое совершил?

– К примеру, оживил мертвую, – не сразу сказал Прокофьев. – Эту самую Милю. Есть свидетели и даже медицинское заключение о смерти. Я лично разговаривал с доктором… Вячеслав Сергеевич каким-то образом реанимировал ее спустя восемь часов после того, как была констатирована смерть.

– Вы же понимаете, это невозможно…

– Разумеется. Необратимые процессы… Они и произошли. Нет, так она выглядит совершенно нормальной, не подумаешь… Но играет в куклы.

– Как же дети? Новое человечество?..

– Это куклы… Четыре деревянные куклы, завернутые в пеленки. Ждет своего воскресителя, надеется, он сможет оживить дерево. Она и деньги-то взяла, когда я сказал, что это волшебные деньги, заряженные самим Вячеславом Сергеевичем.

Смущенный и обескураженный его словами, Савватеев растерянно замолчал, а профессор, решив, что вопросы закончились, утвердил лестницу и полез резать новый, успевший нарасти слой грибов.

– Вы что-то говорили о кладах! – вспомнил Савватеев.

– Вот это относится к области домыслов, – уверенно заявил профессор. – Деревенские сплетни… Но бандиты верят, ищут…

Он говорил что-то еще, но в ухе Савватеева заскворчал торопливый, возбужденный голос Финала.

– Двадцать минут назад пассажир попросился на прогулку, – доложил он. – Я не пустил, запер дверь снаружи и отнял ключ. Он вытащил раму окна и выпрыгнул со второго этажа! С чемоданом! Я сейчас только обнаружил!..

Савватеев махнул Прокофьеву и побежал на дорогу.

– В какую сторону ушел? – спросил он на ходу Финала. – Примерное направление?

– Неизвестно!..

– Спроси у милиции!

– Спрашивал – никто не видел…

– Прочеши лес возле базы! – приказал Савватеев. – Он пьяный, далеко не уйдет.

– Двадцать минут назад я видел его совершенно трезвым, – был ответ. – По всем признакам…

Выговаривать Финалу не имело смысла, похоже, мистер Твистер, изображая опьянение и озабоченность за североамериканский континент, ждал лишь подходящей минуты, чтобы уйти, и Савватеев этого не почувствовал. Он связался с Вараном, после чего поставил задачу представителю ФСБ, чтобы тот подключил на розыски милицию, бывшую в оцеплении, однако все это сразу же показалось обыкновенной авральной суетой.

А через четверть часа его и с собаками было не найти, поскольку вдруг разом и густо повалил снег – первый в этом году…

12

Оторвал его от тяжких размышлений «снежный человек». Он пришел на рассвете, когда на востоке разгоралась по-зимнему тусклая заря и дымный столб от невидимого пожара почти развеялся. Ражный скинул ботинки, встал босым на снег, однако соперник разуваться не спешил и пуховую куртку, надетую поверх рубахи, не снял. Хмуро посмотрел на снежную целину поляны, на зарево, потер красные уши.

– Слушай, Ражный… Тебе она нравится?

– Кто? – спросил он, хотя знал, о ком речь.

– Кукушка?

– Она больше не кукушка.