Знаменитые Стрельцы - Федор Раззаков

Кого мы увидели на экране, кто эти люди, чему учат их поступки? Это просто неорганизованная группа пошляков, именующая себя «артелью».

Все персонажи почему-то отрицательные – и молодежь, и люди более старшего возраста, кроме Алешки… Обращает на себя внимание ограниченность героев, ярко подчеркнутый постановщиками цинизм. Удивительно, что, говоря о книгах, эта молодежь из всех произведений Тургенева знает только «Муму» да еще вспоминает несколько произведений иностранных авторов, как, например, «Пармская обитель» и «Манон Леско». Но не упоминают ни одного произведения советских авторов…

Через весь фильм проходит хамски пренебрежительное отношение к женщине… Девушку называют только «Зинкой», ее появление встречают свистом и улюлюканьем. А как постыдна сцена, когда Николай, молодой человек с низменными побуждениями, грубо набрасывается на незнакомую девушку, оскорбляя ее, посягая на ее личность и человеческое достоинство? А эти похождения на ферму, взаимоотношения Сергея с женой товарища и т. д.

Для чего нужно было авторам выпячивать эту сторону, так нехарактерную для поведения нашей молодежи, для советских людей?

Поражает язык фильма, крайне скудный, пересыпанный уличным жаргоном, бранью и избитыми афоризмами… Каким корявым, несовременным языком рассуждает героиня фильма Зина: «Поди лучше меня знаете, как началась Алешкина любовь. Иди с Богом. Сказывают, смеялись над ним» и т. д.

Если проследить за историей зародившейся любви Алешки, то непонятно, за что он полюбил Зину? Может быть, за то, что впервые услышал брань, которой она обменивалась с одним из многочисленных поклонников? Ходит Алешка за 5—15 км на свидание, ходит и даже не знает ее имени, не разговаривает, молчит, а она отворачивается и в довершение всего говорит ему пошлости. Разве о такой любви мечтает наша молодежь? Какие духовно обедненные, неживые личности!

У нас создалось убеждение, что авторы фильма оторваны от жизни, не представляют себе подлинного облика нашей рабочей молодежи, ее разнообразного круга интересов, вкусов и запросов. Нет, наша рабочая молодежь не такая.

В этом фильме была возможность показать величие и значение тяжелого труда геологов, изыскателей. Показать настоящий коллектив, дружбу, честность, любовь верную и преданную…

Мы вполне согласны и поддерживаем выступление Л. Погожевой в журнале «Искусство кино», в котором отмечаются крупные недостатки сценария, затем значительно усилившиеся в самом фильме.

Хотелось бы, чтобы коллектив «Мосфильма» сделал для себя серьезные выводы, повернулся наконец лицом к жизни и не выпускал в свет суррогатов, подобных фильму «Алешкина любовь».

Ну что тут сказать? Большинство претензий, предъявленных авторам фильма, можно смело переадресовать самим авторам письма. Это они «духовно обедненные, неживые личности, оторванные от жизни». Это какими же глазами надо было смотреть картину, чтобы увидеть в ней «хамски пренебрежительное отношение к женщине» (разве под влиянием Алешкиной любви это отношение не меняется?), «пересыпанный уличным жаргоном язык фильма» (а как должны были изъясняться геологи, большая часть из которых обычные люди со средним, а то и без оного, образованием?). Хотя о чем можно говорить, если авторы письма не поняли даже элементарного: за что Алешка полюбил Зину и почему ходит по 5—15 км к ней на переезд. Видимо, по мнению писавших, девушку можно полюбить только за то, что она передовик производства или видный комсомольский руководитель. А если она машет на богом забытом переезде флажком, не изъясняется высоким штилем, то, значит, нечего ее и любить. Что тут можно сказать? Разве что фразу, которая вырвется шесть лет спустя из уст незабвенного товарища Саахова из «Кавказской пленницы»: «Ты жизнь видишь только из окна моего персонального автомобиля, клянусь, честное слово».

К слову, Фурцева, после того как прочла письмо из Невинномысска, специально отправилась посмотреть «Алешкину любовь». И ничего крамольного в фильме не нашла. А когда на «Мосфильме» ей показали целую кипу писем от геологов со всей страны, в которых они благодарили создателей фильма за честную и правдивую ленту про геологов, все претензии отпали сами собой.

В этом фильме Леонид Быков сыграл одну из лучших своих ролей в кинематографе и по праву занял одно из ведущих мест среди тогдашних советских звезд. Позднее критик Э. Лындина писала:

«Как бы не очень изменяя привычному имиджу, на этот раз Быков был упоен волей и энергией героя, его огромным, бескорыстным чувством, которое не может не победить. Алешка – рыцарь. Рыцарями были и другие герои Быкова, но они изначально осознавали свое поражение в борьбе за любовь. Романтик Алешка был силен как раз в отстаивании права на мечту о совершенной любви».

Когда фильм «Алешкина любовь» вышел на экраны страны, Быкова в Харькове уже не было. Окончательно порвав с театром, он уехал с женой, сыном Олесем и дочерью Марьяной в Ленинград, в город, который, собственно, и вывел его в большой кинематограф. Решению переехать в этот город немало способствовало и то, что Быкову пообещали хорошие перспективы: ему выделили прекрасную трехкомнатную квартиру на набережной Невы и, главное, пообещали дать попробовать себя в кинорежиссуре. В результате в 1961 году вместе с режиссером Гербертом Раппопортом (1908, Обезьяна – гармония с Драконом) наш герой снял на «Ленфильме» короткометражный фильм «Как веревочка ни вьется…». И хотя картина осталась практически не замеченной как критикой, так и зрителями, однако Быкова эта малоудачная попытка не отпугнула от режиссуры.

В «именной» год Дракона (1964) Быкову наконец доверили первую самостоятельную постановку полнометражного фильма. Это была комедия «Зайчик», в которой он также сыграл и главную роль. Картина заняла в прокате не самое последнее место – 15-е, ее посмотрели 25,1 млн зрителей. Гонорар Быкова за нее составил круглую сумму, что позволило ему обзавестись личным автотранспортом: он купил автомобиль «Волга» ГАЗ-21, а также и гараж к ней.

Однако критика «Зайчика» дружно ругала. Видимо, и сам Быков понимал, что снял не шедевр, если в разговоре с режиссером Алексеем Симоновым заявил: «На мне весь средний советский кинематограф держится». Так как возлагавшихся на него надежд Быков не оправдал, руководство «Ленфильма» к режиссуре его больше не допускало. Да он и сам туда уже не рвался. Даже от многочисленных предложений других режиссеров сняться в их картинах отказывался. В период 1961–1964 годов на счету Быкова были съемки только в нескольких картинах: «На семи ветрах» (Гаркуша), «Горизонт» (бригадир) (оба – 1962), «Когда разводят мосты» (1963; Ричард), «Осторожно, бабушка!» (1964; Леша Штыков).