Награда для Героя - Su.мрак

Когда Северус выдохся и замер, тяжело дыша, с презрением и ненавистью глядя на бывшего ученика, в гостиной повисла мертвая тишина, и вдруг хриплый голос безжизненно произнёс:

— Вы правы, профессор. Во всём правы. Я не сумел защитить лучшего друга от беды, и вытащить из смертельной ловушки тоже не смог, — Блэк сник, в одно мгновение превращаясь в ту бледную тень самого себя, какой был после Азкабана, развернулся и пошёл к выходу, на секунду замерев на пороге. — Я рад, что вы смогли спасти её и вернуть к жизни. Берегите её, она очень хороший и верный человек, — и, опустив голову, покинул гостиную, оставив всех свидетелей обвинений в состоянии сильнейшего шока.

— Во-от!!! Он даже не отрицает своей вины! Люциус, и с этим ты собирался заключить Партнёрство?! И кого он предаст в следующий раз? Тебя? Нарси? Драко? Он за четыре года пальцем о палец не ударил, чтобы разыскать лучшую подругу! И это с его-то Силой и возможностями! — Северусу наконец-то удалось скинуть с себя захват, он отряхнул мантию и, набрав в грудь побольше воздуха, собирался было продолжить речь, выплёскивая своё возмущение, когда услышал раздавшийся за спиной прерывавшийся от возмущения молодой голос позабытого всеми метаморфа.

— Четыре года?! Имел возможность?! Откуда?! Из камеры смертников в Азкабане?

Это страшное название, не понаслышке знакомое всем присутствующим в комнате, мгновенно остудило разбушевавшиеся страсти, стылой жутью выморозив, казалось, сам воздух.

«Азкабан…»

«Камера смертников…»

Северус и Люциус непроизвольно переглянулись, в их глазах, словно в двойных зеркалах, отразился застарелый ужас… Они помнили… Они знали… И никогда бы не смогли забыть. Не сговариваясь, маги шагнули следом за покинувшим комнату Блэком, но были остановлены не менее бледной, чем они, Нарциссой:

— Не сейчас. Дайте ему успокоиться. Вы и так натворили дел.

Глава 14. Жизнь и смерть

Блэк, всего лишь только Блэк, расправив плечи и усилием воли заставляя себя не сорваться на бег, шёл по коридорам «Эдельвейса». Миллионы лет и тысячи миль отделяли сейчас этого человека от того расслабленно раскинувшегося в чужих объятиях мужчины по имени Гарри. Только-только начавшая возрождаться из пепла часть души, казалось, умирала вновь. «Виновен! Виновен! Виновен!» — набатом билось в висках.

— Шеф, мы проверили часть найденного в доме Бурке… — Дэн оборвал речь на полуслове, поймав мёртвый взгляд командира.

— Блэк, да всё нормально. Никаких сюрпризов больше не обнаружилось, — Эрлих, решивший, что друг переживает из-за случившегося в Албании, хотел было похлопать его по плечу, но в последний момент отдёрнул руку. — Блэк?

— Ребята, ещё на раз проверьте всё, что нам удалось найти. Попытайтесь отследить хоть малейшие ниточки, ведущие к Бурке или тем, кто устраивал эту ловушку, — даже ему самому голос казался похожим на скрежет падающих булыжников, слова выходили из горла с трудом, как будто его недавно пытали «Круациатусом». — Я должен отлучиться на пару часов. «Чтобы вновь собрать себя по кусочкам после очередной «смерти». Держись, маг! Ты Блэк, а Блэки так просто не подыхают. Ты виноват и признал свою вину. Бегство — не выход из положения, а обыкновенная трусость… Я не побегу». Волшебнику нужно было время и одиночество, чтобы осмыслить то, что рассказал о Гермионе Снейп. Отдав ещё пару распоряжений, Блэк направился к аппарационной площадке, оставив за спиной встревоженных его поведением друзей.

— Что это с ним? Я такого мёртвого взгляда у шефа не видел даже после гибели нашей команды.

— Зато я видел. И, поверь мне, не горю желанием вернуть те времена. Он как будто только что вновь вернулся из Азкабана, — Шеридан оглянулся, пытаясь найти своего партнёра. — Тэд ушёл к комнатам леди Малфой вместе с Блэком. Он должен что-нибудь знать…

Блэк аппарировал в гостиную их пражского дома. Несколько минут постоял, прокручивая в памяти жуткую историю, поведанную зельеваром. Зашёл, было, на кухню — последний раз он ел больше суток назад — но при мысли о еде к горлу подкатила тошнота. Послонялся по комнатам, пытаясь отрешиться от чувства вины, осмыслить и разложить по полочкам полученную информацию… и понял, что не может собраться с мыслями. Дом, служивший им жилищем последние полгода, словно давил на плечи, не давая сосредоточиться. Всегда дарившие тепло и уют комнаты стали чужими. Хотелось срочно выйти на воздух. В памяти промелькнула картинка: чернота ночи, редкие звёзды, невидимое в темноте море… и песок под ногами. Не дав себе времени обдумать свои действия, Блэк дизаппарировал в своё Убежище.

И снова была ночь, и ярко-жёлтые звёзды тёплых широт, на этот раз не скрытые тучами, висели так низко над головой, что казалось, до них можно долететь за пять минут, оседлав метлу… Вот только душевная боль и охвативший всё тело промозглый холод — словно время повернуло вспять и он вновь оказался в Азкабане — не давали подняться, пригибали к земле. Лёгкий бриз приносил запах моря, пропитанного солью дерева и каких-то цветов, но ему не под силу было прогнать боль, хотя это место, как и в прошлый раз, всё же совершило чудо, забрав часть её. Голова раскалывалась от образов, в гневе транслированных ему Снейпом. Блэк с детства не привык к «розовым очкам», да и по специфике работы часто имел дело с людской подлостью и мерзостью, но от этого ему становилось только хуже. Там, где простой обыватель видел страшную историю, пусть жуткую, но не подкреплённую его личными впечатлениями, он видел… просто видел. И даже чувствовал на своей шкуре гнев, отчаяние и беспомощность не умеющей смиряться с обстоятельствами женщины. Затерянные в джунглях рудники. Тёмные шахты с обитающим в них Злом. Нелюди вместо охраны… И постоянное балансирование над пропастью. А вдруг поймают, разоблачат, да просто блажь найдёт позабавиться… И такое же стойкое, как и у него, желание выжить любой ценой во имя детей, справедливости… да просто, чтобы иметь возможность посмотреть им, предавшим, в глаза и спросить: «Вы счастливы? Моя беда принесла вам радость? Облегчение?»

— Стоп! Хватит! Твоё раскаяние ей уже ничем не поможет. Слава Мерлину и Снейпу, они сделали то, что должен был сделать ты ещё четыре года назад. Но ты ведь так хотел верить Рону, не правда ли? Рон ведь был твоим, мать твою, лучшим другом! — отчаянные слова сами собой рвались с языка, выплёскивая переполнявшие его боль и чувство вины. — Пове-ерил… В то, что Гермиона бросила Рона… А почему поверил? Потому что даже до тебя, слепой придурок, доходили слухи о похождениях твоего дружка. Но ты же был слишком благороден, чтобы в них верить! Не хотел лезть в жизнь друзей? И что получилось от твоего невмешательства? Почему не стал искать? Ведь у тебя же были эти чёртовы три месяца до тех пор, пока Берроуз не упёк тебя в Азкабан? А потому что не верил в то, что Герми исчезла навсегда. Думал, она найдёт жильё, работу и вернётся за детьми. Обижался, что она не пришла к тебе со своими проблемами… Идиот… Слепой идиот…