История любви леди Элизабет - Джудит Макнот

Минут через десять карета герцогини подъехала к этой стороне здания, и они благополучно сели в нее. Элизабет высунулась из дверцы.

– Благодарю вас, – сказала она молодому человеку, ожидая, что он назовет свое имя.

Тот приподнял шляпу.

– Томас Тайсон, леди Торнтон, из «Таймс». Не пугайтесь, – успокоил он. – Я не собираюсь приставать к вам здесь и сейчас. Приставать к дамам в карете – не мой стиль. – Подтверждая это, он закрыл дверцу кареты.

– В этом случае, – через открытое окошко кареты сказала ему Элизабет с улыбкой благодарности, которую она пыталась, как могла, изобразить, – боюсь вы не очень преуспеете как журналист.

– Может быть, вы согласитесь поговорить со мной в другой раз, без публики?

– Может быть, – рассеянно сказала Элизабет, когда кучер тронул лошадей, и они пошли медленным шагом, пробираясь между экипажами, уже запрудившими улицу.

Закрыв глаза, Элизабет прислонила голову к спинке сиденья. Образ Яна, преследуемого толпой, кричащей «Убийца!» и «Женоубийца!», глубоко врезался в ее душу. С болью в голосе она прошептала герцогине:

– Как давно это происходит? Собираются толпы и оскорбляют его?

– Больше месяца.

Элизабет тяжело вздохнула, в голосе слышались слезы.

– Вы знаете, какой Ян гордый? – прерывающимся шепотом спросила она. – Он так горд… а я сделала из него обвиняемого в убийстве. Завтра все будут смеяться над ним.

Герцогиня помедлила с ответом, а затем резко сказала:

– Он – сильный человек и никогда не считался с чьим-то мнением, кроме, может быть, твоего и Джордана, и очень немногих других. В любом случае, смею сказать, это ты, а не Кенсингтон, будешь выглядеть дурой в утренних газетах.

– Вы отвезете меня домой?

– Который на Променад-стрит?

Это поразило Элизабет, и она забыла о своем горе.

– Нет, конечно, нет. Наш дом на Аппер-Брук-стрит.

– Я не думаю, – сурово произнесла герцогиня, – что это разумная мысль. Ты слышала, что сказал лорд-канцлер.

Элизабет, почти не колеблясь, не согласилась с ней.

– Я лучше встречусь с Яном сейчас, чем со страхом думать об этом всю ночь.

Герцогиня, очевидно, решившая дать Яну время взять себя в руки, вспомнила об острой необходимости остановиться у дома одной заболевшей приятельницы, затем другой. К тому времени, когда они, наконец, приехали на Аппер-Брук-стрит, почти совсем стемнело, и Элизабет дрожала от волнения еще до того, как их собственный дворецкий посмотрел на нее так, словно она была недостойна даже презрения. Очевидно, Ян вернулся и слуги уже сплетничали о выступлении Элизабет в Палате лордов.

– Где мой муж, Долтон? – спросила она.

– В своем кабинете, – ответил Долтон, отступая от двери.

Взгляд Элизабет остановился на сундуках, уже стоящих в холле, и слугах, несущих сверху еще несколько других. С бешено колотящимся сердцем она быстро прошла через холл в кабинет Яна и остановилась, переступив порог, чтобы собраться с мыслями, прежде, чем он повернется и увидит ее. Ян смотрел на огонь в камине, держа в руке стакан. Он снял камзол и закатал рукава рубашки, и с новым приступом раскаяния Элизабет увидела, что муж похудел даже больше, чем это казалось в Палате. Она пыталась придумать, с чего начать, но так как эмоции и объяснения переполняли ее, Элизабет сначала ухватилась за наименее важный, но самый непосредственный вопрос – сундуки в холле.

– Ты уезжаешь?

Она увидела, как при звуке ее голоса у него напряглись плечи, и когда Ян повернулся и посмотрел на нее, то почти физически почувствовала, с каким усилием он сдерживает гнев.

– Ты уезжаешь, – отрезал Ян.

Молча, беспомощно протестуя, Элизабет покачала головой и медленно пошла по ковру через комнату, как в тумане, думая, что это хуже, намного хуже, чем просто стоять перед несколькими сотнями лордов в Палате.

– На твоем месте я бы не делал этого, – тихо пригрозил он.

– Делал… делал что? – неуверенно спросила Элизабет.

– Не подходи ко мне близко.

Она замерла, услышав угрозу в его голосе и отказываясь этому верить, Элизабет вопросительно посмотрела на окаменевшее лицо мужа.

– Ян, – начала она, с молчаливой мольбой, протягивая руку и затем бессильно опуская ее, когда ее умоляющий жест не вызвал у него ничего, кроме вспышки презрения в глазах. – Я понимаю, – снова продолжила она дрожащим от волнения голосом, думая, как начать, чтобы успокоить его гнев, – ты презираешь меня за то, что я сделала.

– Ты права.

– Но, – храбро продолжала Элизабет, – я готова сделать все, все, чтобы попробовать искупить это. Как бы сейчас тебе ни казалось, я никогда не переставала любить…

Его голос ударил ее как удар кнута:

– Замолчи!

– Нет, ты должен выслушать меня, – сказала Элизабет; теперь она говорила более быстро, охваченная страхом и ужасным предчувствием, что ничего из того, что она скажет или сделает, никогда не заставит его смягчиться. – Я никогда не переставала любить тебя, даже когда я…

– Предупреждаю тебя, Элизабет, – сказал он угрожающе, – замолчи и убирайся. Убирайся из моего дома и из моей жизни!

– Это… это Роберт? Я хочу сказать, ты не веришь, что человек, с которым я была, – Роберт?

– Мне наплевать, кто был этот сукин сын.

Элизабет задрожала от непритворного ужаса, потому что Ян так и думал, – она видела, что он так думал.

– Это был Роберт, как я и сказала, – продолжала Элизабет, запинаясь. – Я могу без всякого сомнения доказать это, если ты мне позволишь.

Он рассмеялся коротким приглушенным смехом, который был страшнее, чем его гнев, и не оставлял надежды.

– Элизабет, я бы не поверил тебе, если бы и увидел тебя с ним. Я говорю ясно? Ты – законченная лгунья и великолепная актриса.

– Ты так говоришь, п-потому что я говорила глупости на суде, ты, к-конечно, должен знать, почему я так говорила.

Он с презрением посмотрел на нее.

– Конечно, я знаю, почему ты так говорила! Из-за денег. Это – цель, с которой ты все делала. Ты будешь спать со змеей, если это принесет тебе деньги.

– Почему ты так говоришь? – воскликнула она.

– Потому что в тот самый день, когда твой сыщик сказал тебе, что я виноват в исчезновении твоего брата, ты стояла рядом со мной в этой проклятой церкви и клялась любить меня до гроба! Ты охотно выходила замуж за человека, который, ты знала, мог быть убийцей, ты соглашалась спать с убийцей.

– Ты не веришь этому! Я могу доказать это… я знаю, что смогу, только дай мне шанс…

– Нет.

– Ян…

– Мне не нужно доказательств.

– Я люблю тебя, – сказала она в отчаянии.

– Мне не нужна твоя «любовь», и мне не нужна ты. Сейчас… – он поднял глаза, когда Долтон постучал в дверь.