Давай никому не скажем - Агата Лель

— Я скоро приеду, дождись. — В трубке раздались короткие гудки.

Балкон Инны выходил прямо на этот сквер. Днем по дорожкам манерно прогуливались молодые мамочки с колясками, а вечерами лавочки были усыпаны компаниями шумной молодежи и влюбленными парами. Густые деревья и разлапистые кусты идеально подходили для тех, кто хочет скрыться от любопытных взглядов прохожих.

В конце сентября с каждым днем темнеет все раньше. Вот и сейчас, время еще не было и восьми, а на город уже опустились сумерки. Заняв дальнюю лавочку в конце аллеи, с нетерпением и трепетом дожидалась Яна.

Мы так редко виделись, какими-то урывками, скрываясь и прячась по углам как преступники.

Я понимала, что пока иначе никак, нужно немного подождать, когда он закончит техникум. И никто не будет вправе указывать ему, как жить и с кем встречаться. А если я уйду из этого колледжа, то у обоих будут окончательно развязаны руки. Но сейчас, когда свалилось столько всего одновременно, действительность окутала будто тяжелым покрывалом, лишая малейшего просвета и свежего воздуха. Я сидела на лавочке и ощущала себя такой несчастной и всеми покинутой, что против воли снова заплакала.

Он подошел сзади совсем тихо и нежно обнял за плечи. Я ощущала кожей его прохладную колючую щеку, его ставший таким родным запах.

Ловко перепрыгнув лавочку, Ян сел рядом, с теплотой заглядывая в глаза.

— Почему ты плачешь? Что случилось?

Почему он, молодой и беззаботный, должен грузиться моими проблемами? Как же это стыдно... Но я не могла молчать, слова полились сами собой, как и слезы...

***

— Ты уверена, что это мать с сожителем украли деньги? Не сосед? — задумчиво спросил он, выслушав в подробностях мой рассказ.

— Нет, не думаю. Он к нам не заходит, — покачала головой, до сих пор не избавившись от чувства стыда за свою такую непутевую семью.

— Сколько?

— Что сколько? — шмыгнула носом я.

— Денег было сколько? — терпеливо перепросил он.

— Много... — достала из кармана смятую бумажку, которая когда-то лежала в конверте с деньгами. Взглянув на выведенные красными чернилами цифры, Ян приподнял бровь и положил листок себе в карман.

— Да, не мало. Но и не очень много.

— Это все, что у меня было. Вообще все! Если бы не Инна, не знаю, на что жила бы до зарплаты, — положила голову ему на грудь, немного успокоившись.

Расклеилась как дурочка. Хороша я сейчас: распухшая, с красными глазами и размазанной тушью.

Ян положил руку мне на талию и притянул ближе к себе.

— Не стоит так убиваться из-за каких-то денег, это всего лишь фантики.

— Всего лишь? — возмутилась. — Тебе не понять, потому что ты ни дня не жил, как я!

— Ну-ну, не заводись, мы что-нибудь придумаем, — сцепив пальцы в замок, он заключил меня в плотное кольцо своих рук, и я снова расслабилась, ощущая себя рядом с ним словно в надежном коконе. Он прав, это всего лишь фантики. Но без них, увы, тоже нельзя быть полностью счастливой.

Было совсем темно, когда мы, держась за руку, подошли к двери Инны. Еще с улицы я нашла пустые глазницы окон ее квартиры и убедилась, что подруги все еще нет дома.

— Пригласишь? — тихо спросил он, сжимая меня в объятиях. На лестничной клетке было темно, лишь в маленькое окошко светила луна, едва озаряя наши сплетенные в один силуэты.

— Не могу, в любой момент может вернуться Инна....

Не успела я это проговорить, как внизу хлопнула подъездная дверь, и по ступенькам раздалось торопливое цоканье шпилек.

Оттолкнув от себя Яна, засуетилась в поиске ключей.

— Это она!

— Упс, попали.

Я не видела его лица, но знала, что он улыбается. Забавно ему! Господи, какой же он все-таки еще мальчишка.

— Ничего смешного! Она не должна тебя видеть! — прошипела, ковыряясь в карманах.

Ключи со звоном упали на пол, и пока я вслепую шарила ладонью по пыльному бетону, пока отыскала потерю, Ян куда-то незаметно испарился.

Инна уже поднялась на последний пролет, но, услышав шуршание у своей двери, видимо, остановилась. Стук каблуков стих.

— Это я. Никак не найду в темноте замок, — подала голос, отражаемый от стен звонким эхо.

— Блин, Иванникова, я тут чуть коньки не откинула! — выдохнула подруга, легко забежав наверх. — А ты чего тут торчишь?

— Тебя ждала, — ляпнула первое, что пришло в голову. Глаза уже привыкли к темноте, и я попыталась разглядеть Яна в углу за мусоропроводом. Больше спрятаться тут негде. Ну не в воздухе же он испарился!

— Гуляла, что ли? Ну и правильно! — пьяненькая Инна зашуршала ключом, пытаясь попасть в замочную скважину. — Пойдем, я нам еще коньячка принесла.

— Мне, пожалуй, хватит.

— Ну это уже я сама решу. Сегодня ты моя гостья, и степень опьянения определяю тоже я, — Селиванова хихикнула и открыла-таки дверь.