Земля белых облаков - Сара Ларк

Стейнбьорн кивнул.

– Все говорят о нем с большим почтением, миссис Уорден. Люди думают, не назвать ли в его честь скалу… скалу, с которой мы сорвались.

Гвинейра была тронута.

– Я думаю, большего он и желать не мог, – тихо произнесла молодая женщина.

Стейнбьорн уже начал опасаться, что она начнет плакать, при этом он не имел ни малейшего представления, как нужно утешать леди, следуя общепринятым правилам. Но через какое-то время Гвинейра пришла в себя и продолжила расспрашивать юношу. К его удивлению, она интересовалась жизнью Дафны, которую все еще хорошо помнила. После сообщения Гринвуда о встрече с девушкой Хелен сразу же написала в Вестпорт, но так и не получила ответного письма. Теперь же Стейнбьорн подтвердил предположение, что рыжеволосая Дафна из Вестпорта и есть ее бывшая воспитанница, а также рассказал о близняшках. Гвинейра чуть не сошла с ума от радости, когда услышала о Лори и Мэри.

– Значит, Дафна нашла девочек! Как же ей это удалось? Как они все поживают? Дафна о них заботится?

– Ну… да, она опекает их… – Стейнбьорн слегка покраснел. – Они… они тоже кое-что делают. Они танцуют. Вот… Люк, кажется, их нарисовал. – Юноша наклонился и попытался найти в сумке папку с рисунками. Лишь когда он их достал, ему пришло в голову, что, возможно, подобные произведения искусства не стоило показывать даме. Однако Гвинейра и глазом не моргнула, увидев, что именно было нарисовано. Чтобы послать картины в Лондон, ей пришлось хорошенько проанализировать содержимое кабинета Лукаса, и теперь Гвинейра не была такой невинной, как еще несколько месяцев назад. Лукас и раньше рисовал с натуры – чаще всего юношей, чьи позы напоминали статую «Давида», но также и мужчин в недвусмысленных позах. Некоторые картины имели следы частого использования. Лукас, должно быть, часто вынимал их, смотрел и…

Гвинейра обратила внимание, что на изображении обнаженных близнецов также имелись отпечатки пальцев, равно как и на картине, отображающей Дафну. Лукас? Ну нет!

– Вам ведь нравится Дафна? – осторожно спросила она своего юного посетителя.

Стейнбьорн покраснел еще сильнее.

– О да, очень! Я хотел на ней жениться. Но она меня не любит. – В голосе юноши прозвучала неизбывная боль отверженного. Этот молодой человек никак не мог быть «мальчиком» Лукаса!

– Вы еще успеете жениться на другой девушке, – сказала Гвинейра, пытаясь утешить юношу. – Вам… вам ведь нравятся девушки?

Стейнбьорн посмотрел на нее с недоумением, как будто услышал самый глупый вопрос, который только можно было задать. Затем он охотно поделился своими планами на будущее. Он собирался найти Джорджа Гринвуда и поступить на работу в его фирму.

– Вообще-то, мне больше хотелось бы строить дома, – печально произнес он. – Я хотел стать архитектором. Люк говорил, что у меня есть талант. Но для этого мне нужно было бы поехать в Англию, ходить в школу, а я не могу себе этого позволить. Вот, тут еще кое-что… – Стейнбьорн закрыл папку с эскизами Лукаса и придвинул ее к Гвинейре. – Здесь все рисунки… Мистер Гринвуд считает, что они очень ценные. Я не хочу обогащаться за счет наследия Лукаса. Я бы хотел оставить себе только один рисунок. Дафны…

Гвинейра улыбнулась.

– Разумеется, вы можете оставить их все себе. Уверена, Лукасу бы этого действительно хотелось… – Она ненадолго задумалась и, казалось, пришла к какому-то решению. – Надевайте куртку, Дэвид, мы поедем в Холдон. Есть еще кое-что, чего Лукасу, несомненно, хотелось бы.

Директор холдонского банка был готов заявить, что Гвинейра сошла с ума. Он нашел тысячу доводов, противоречащих ее желанию, но в конце концов отступил перед ее решительным напором. Не скрывая своего недовольства, он открыл счет на имя Стейнбьорна Сиглейфсона, на который должны были идти доходы от продажи картин Лукаса.

– Вы еще об этом пожалеете, миссис Уорден! Там скопилось уже целое состояние! Ваши дети…

– У моих детей уже есть состояние. Они – наследники Киворд-Стейшн. К тому же моя дочь совершенно не интересуется искусством. Нам не нужны деньги, а вот этот юноша был учеником Лукаса… Родственной душой, можно сказать. Ему нужны деньги, он знает, как с ними обращаться, и именно он должен их получить! Вот, Дэвид, поставьте свою подпись здесь. Напишите полное имя, это важно.

У Стейнбьорна перехватило дыхание, когда он увидел сумму на бумаге. Но Гвинейра лишь дружелюбно кивнула ему.

– Ну давайте, мне нужно возвращаться к овцам, приумножать состояние своих детей! А вам следует лично проследить за выставкой в лондонской галерее, чтобы не просчитаться при продаже остальных картин. Вы теперь будете, так сказать, распорядителем художественного наследия Лукаса!

После этих слов Стейнбьорн Сиглейфсон, не раздумывая ни секунды, поставил свою подпись на документе.

«Давид» Лукаса нашел свою золотую жилу.

Прибытие

Кентербери – Отаго

1870–1877

– Пол, Пол, куда ты снова запропастился?

Хелен позвала наиболее строптивого из своих учеников, хотя и знала, что мальчишка наверняка не станет ее слушать. Пол Уорден уж точно не мог играть мирно с маорийскими детьми в непосредственной близости от их сымпровизированной школы. Когда он пропадал, это, как правило, означало неприятности. Или он дрался где-нибудь со своим заклятым врагом Тонгой, сыном вождя племени маори, которое жило на территории Киворд-Стейшн, или же подкарауливал Рубена и Флёретту, чтобы устроить им какую-нибудь гадость. При этом его выходки зачастую были отнюдь не смешными. Рубен совсем отчаялся, когда недавно Пол вылил чернила на его новую книгу. Он разозлился не только потому, что давно хотел иметь сборник законов, который пришлось заказывать через Джорджа из самой Англии, но и потому, что книга была очень дорогой. Гвинейра, конечно, возместила им ущерб, но была напугана поступком своего сына не меньше Хелен.

– Ты ведь уже не маленький! – возмущалась она, в то время как Пол с невозмутимым видом смотрел на нее. – Пол, ты же знаешь, сколько стоит эта книга! И это произошло совсем не по оплошности! Может, ты думаешь, что деньги в Киворд-Стейшн растут на деревьях?

– Не-а, на овцах! – ответил ей Пол, усмехнувшись. – И мы можем позволить себе такие забавы хоть каждую неделю, если только захотим!

При этом он бросил злорадный взгляд на Рубена. Он прекрасно знал, как обстояли дела на ферме его отца. Хотя Говард О’Киф и зарабатывал намного больше с тех пор, как «Гринвуд Энтерпрайзис» начала оказывать ему поддержку, но до звания «овечьего барона» ему было далеко. Количество животных и благосостояние в Киворд-Стейшн тоже постоянно росли в последние десять лет, и для Пола Уордена не существовало невыполнимого желания. В то же время ему меньше всего хотелось читать книги. Его больше привлекали быстрые пони и игрушечные пистолеты. У него уже давно был бы пистолет, если бы во время каждого заказа из Англии Джордж Гринвуд не «забывал» об этом.