Очерки истории российской внешней разведки. Том 4 - Евгений Примаков

20 ноября советскими разведчиками была перехвачена японская телеграмма из Берна в Анкару, из которой следовало, что в кризисный момент японское радио включит в начало своих радиопередач кодовые слова, которые будут означать либо нападение на США («хигаси» — восток), либо на СССР («кита» — север), либо на Англию — («ниси» — запад).

Наши источники в Маньчжурии докладывали, что японцы готовят заброску на территорию СССР групп по три-пять человек для диверсий и разведки на железнодорожных и военных объектах.

Из Лондона пришла расшифровка телеграммы японского министра иностранных дел от 27 ноября 1941 года своему послу в Берлине. В ответ на усилившийся нажим Германии послу предлагалось «объяснить Гитлеру, что основные японские усилия будут сосредоточены на юге и мы предполагаем воздержаться от преднамеренного предпринятая действий на севере».

После ряда маскирующих мер, среди которых были и переговоры с США (их вели японский посол в США Номура и государственный секретарь США Хэлл) об отмене американского эмбарго на экспорт нефти в Японию и замораживания на ее активы, японцы направляют Хэллу памятную записку о прекращении переговоров. Она была вручена 7 декабря, за час до нападения на Перл-Харбор.

Масштабные агрессивные действия Японии в Юго-Восточной Азии несколько ослабили опасность немедленного нападения на СССР. К тому же гитлеровцы потерпели первое свое крупное поражение под Москвой. Становилось ясным, что «блицкриг» не удался и война становится затяжной. Однако японские сторонники агрессии против СССР возлагали надежды на весеннее и летнее наступление гитлеровцев и настаивали на выступлении против советского Дальнего Востока. К тому же Гитлер усилил давление на союзника. Об этом говорили данные китайской разведки от 25 февраля и 4 марта 1942 года. Немцы обещали возобновить крупное наступление на Восточном фронте. Группировка японской военщины во главе с генералом Араки стояла за удовлетворение требований Берлина.

В середине февраля 1942 года японское руководство обсудило требования немцев и сочло выступление против СССР преждевременным. Сперва следовало завершить основные операции на Тихом океане. Тем не менее данные наших резидентур в Турции, Китае, Англии, чехословацкой военной миссии в Лондоне сходились на том, что, как только начнется весеннее наступление Гитлера, Япония может напасть на СССР. Об этом говорила и телеграмма МИД Италии в адрес своего посла в Токио, где утверждалось, что «сейчас, когда Япония полностью уверена в окончательной победе на юге, она, возможно, начнет думать и о севере».

На деле южная экспансия встречала немалые трудности. Да и сообщения японских представителей, находившихся в СССР, тоже заставляли повременить. На имя японского военно-морского атташе в СССР Ямагучи пришло письмо из генштаба, где признавалось: «Кажется, господа из Квантунской армии наконец-то стали понимать, какие трудности приходится испытывать флоту при проведении операций такого широкого масштаба, как сейчас».

Начальник чехословацкой разведки в Лондоне Моравец сообщил нашему резиденту: «Против СССР Япония выступит лишь в том случае, если наступление немцев на Восточном фронте будет протекать успешно». А наученный неудачами немцев на рубеже 1942 года упомянутый атташе Ямагучи в сентябре, хотя немцы и ведут свое наступление на юге СССР, замечает в адрес тех, кто настаивает на немедленном вступлении Японии в войну: «…как бы ни торопились — надо все-таки выждать, пока немцы влепят им еще разок. В общем, придется после будущего лета».

Но Сталинград и битва на Курской дуге продемонстрировали мощь и силу духа Красной Армии и явились переломным моментом в войне. В этой связи японские дипломаты были вынуждены сменить тон своих заявлений. И японский посол в СССР Сато уже ратовал за то, чтобы «американцы согласились на заключение мира на равных началах» (данные от 10 января 1943 года). А в начале лета сведения о развитии «мирной инициативы» Японии поступили из резидентуры в Чунцине. 5 июня 1943 года доверенный китайской разведки рассказал, что беседовал с командующим японскими войсками в Северном Китае генералом Окамурой и рядом других ответственных лиц. Он доложил Чан Кайши следующие предложения японцев: Китай и Япония должны прекратить военные действия и сосредоточить свои усилия в борьбе против коммунизма, США и Англии. Маньчжурия останется за Японией, а взамен этого Китай получит Индокитай.

Вскоре японцы на разных уровнях стали активно говорить о желательности продления японо-советского договора о ненападении и возможном заключении мирного договора Германии с Советским Союзом. Эта мысль была доведена и до атташе Ямагучи, когда генштаб ВМС Японии писал: «Выход из тупика, в котором мы очутились, только один — германо-советское перемирие, а затем мир». Посол Сато в беседе с японскими корреспондентами в Москве также стал проявлять повышенное миролюбие, заявляя: «Нужно стремиться к полному урегулированию всех вопросов с Советским Союзом и к отрыву его от англо-американского блока» (сообщение ГКО от 21 декабря 1943 года).

Практическая линия японского правительства была далека от миролюбия. С лета 1941 года до конца 1944 года японцы задержали 178 советских торговых судов. Были потоплены крупные суда — «Ан-гарстрой», «Кола», «Ильмень», «Перекоп», «Майкоп» и другие. Япония сохранила боеспособный и мощный потенциал в виде Квантун-ской армии на границах СССР, заставляла держать на Дальнем Востоке до сорока дивизий Советской Армии и тем самым прямо способствовала военным усилиям Германии.

США и Англия вели трудные бои с японскими агрессорами в Индокитае, на просторах Тихого океана. Япония еще сохраняла крепкие позиции как на море, так и на суше. Этот первый по времени и второй по мощи очаг мирового конфликта мог быть потушен только большими усилиями. Иначе война затянулась бы и унесла многие сотни тысяч жертв.

Вот почему на Ялтинской конференции 11 февраля 1945 года Советский Союз вместе с руководителями США и Англии подписал соглашение о своем вступлении в войну против Японии через два-три месяца после разгрома фашистской Германии. Во исполнение этого обязательства СССР 5 апреля 1945 года денонсировал договор с Японией о нейтралитете от 13 апреля 1941 года. А 26 июля правительства США, Англии и Китая в Потсдамской декларации предъявили Японии ультиматум, требуя ее капитуляции. Через два дня японский премьер-министр Судзуки ответил: «Мы игнорируем ее. Мы будем неотступно продолжать движение вперед для успешного завершения войны».

Мирные пути урегулирования на Востоке были отрезаны. 8 августа советское правительство присоединилось к Потсдамской декларации и объявило войну Японии. Подтянутые с запада войска перешли в наступление и в кратчайшие сроки — с 9 по 14 августа 1945 года — окружили и ликвидировали Квантунскую армию в Маньчжурии, оплот японской экспансии. Четкие действия стали возможными и благодаря высокой осведомленности о дислокации ее частей и командования, явившейся следствием работы как советской военной разведки, так и внешнеполитической. Многие из разведчиков непосредственно участвовали в военных действиях. С их помощью были осуществлены глубокие прорывы и выброс десантов в тыл врага. Чекистские оперативные группы помогли захватить большое число руководящих японских военных, а также сотрудников разведки и контрразведки Японии, их белогвардейских агентов, сумели совершить захват секретных архивов.

Кроме поставленного японцами во главе Маньчжоу-Го императора Пу-И и членов местного правительства во главе с премьер-министром Чжан Цзикуем, были взяты в плен командующий Квантунской армии генерал Ямада, начальник штаба Хата, начальник разведотдела армии Асада, белогвардейский атаман Семенов и его заместитель Бакшеев, руководящий состав «Российского фашистского союза» во главе с Родзаевским. Среди военнопленных были выявлены 693 японских разведчика. Еще 142 разведчика были впоследствии арестованы, по данным захваченных архивов разведки. Поистине Япония отличалась одной из самых густо укомплектованных сетей шпионажа. Всего в плен было взято около 600 тысяч японских солдат и офицеров.

Разгром Квантунской армии, успешные действия союзников в Индокитае и районах Тихого океана привели к поражению милитаристской Японии и заставили ее капитулировать.

День 2 сентября 1945 года стал для Японии днем подписания акта о капитуляции. По поручению японского правительства подписать его должны были министр иностранных дел Сигэмицу Мамору и представитель Ставки, начальник генерального штаба Умэдзу Ёсид-зиро; их сопровождали девять человек (по три представителя от министерства иностранных дел, военного министерства и военно-морского министерства).

Указанные представители были доставлены на американском эсминце к борту американского линкора «Миссури», который стоял на якоре в Токийском заливе. На палубе линкора представители побежденной стороны, которым даже не разрешили взять с собой холодное оружие, безмолвно встали перед представителями союзных войск. Церемония подписания акта началась в 9 часов 00 минут. В 9 часов 04 минуты акт подписал первым Сигэмицу, а за ним — Умэдзу.