На службе Отечеству - Александр Алтунин

- Ну что ж, тогда желаю успеха, - пожал мне руку Даниловский. - И чтобы на новой должности долго не задерживаться, комбат. Теперь будем спрашивать с тебя не только за себя, но и за людей. Понял меня?

- Так точно, понял!

- То-то же!

Поздравил меня со вступлением в новую должность и начальник политотдела.

Я вышел из вагона. На сердце было и радостно, и тревожно. Состав стоял на перегоне, ожидая, когда семафор откроет путь. Светило солнце.

* * *

12 марта части дивизии закончили выгрузку на станции Нежин и в этот же день ушли из утопающего в садах небольшого украинского районного городка. Штаб убыл в Безугловку, 828-й стрелковый полк - в Куриловку, 862-й, 889-й стрелковые и 261-й артиллерийский полки и 418-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион соответственно расположились в населенных пунктах Пашковка, Дорогинка, Синдоровский, Талалаевка.

Дивизия вошла в состав 3-й гвардейской армии.

С вещевым мешком за плечом, легко соскочив с попутной подводы на кривой улочке Дорогинки, я пошел разыскивать штаб полка. Сады и огороды деревеньки еще были забиты снегом, а на выгоне уже появились проплешины с сырой, блестящей на солнце прошлогодней травой. Проваливаясь чуть ли не по колено в ноздреватый наст, подошел к первому попавшемуся дому, на широком дворе которого дымились две походные армейские кухни. Окликнул повара, помешивающего большим черпаком в котле.

- Где штаб полка, товарищ старший лейтенант? - переспросил веснушчатый солдат. - Эвон, дворов через пять, - показал вдоль переулка. - С большим крыльцом дом под зеленой железной крышей. Самый большой в здешней округе. Правление колхоза, а нынче там штаб.

- Полная информация, - улыбнулся я.

- А что, - не понял повар, - разве я лишнего сказал?

- Нет, нет, спасибо.

Минут через пятнадцать я вошел в помещение штаба. В комнате просторной пятистенной избы начальник штаба полка майор Модин (Николай Сергеевич получил очередное звание) проводил с офицерами занятие. Присев на свободный край широкой скамьи, стал дожидаться перерыва. Николай Сергеевич, заметив меня, улыбнулся:

- Слушаю вас.

Доложил о своем прибытии. Модин выслушал и в ответ радушно сказал:

- Кстати прибыл. Разбираем действия стрелковой роты в условиях лесисто-болотистой местности. Садись, послушай. Может, для себя что возьмешь. Тем более что майор Павлюк в отъезде. Докладывать некому, разве что представиться майору Кулябину, но и его сейчас нет. Решили баньку соорудить, пошел туда. Будет из раньше чем через час-полтора. Садись.

Николай Сергеевич продолжил занятие. Говорил спокойно, уверенно. Уставные положения подкреплял примерами прошедших боев, решений командиров и начальников в ходе выполнения поставленных задач. Часто обращался то к одному, то к другому из офицеров, не обошел вниманием и меня. Словом, шел деловой разговор.

После занятия Модин представил меня офицерам полка, познакомил с планами учебы части. Полумесячная подготовка личного состава в основном сводилась к практическим занятиям но действиям в различных условиях боя. Исключение составляли офицеры, для которых планировались теоретические лекции, тактические летучки, прием зачетов по уставам и наставлениям, семинарские занятия, да прибывающее пополнение, в основе работы с которым лежали изучение матеральной части оружия и одиночная подготовка. Свыше двух третей времени отводилось на тактическую подготовку, венцом которой являлись учения с боевой стрельбой. Много времени уделялось ведению боевых действий в условиях лесисто-болотистой местности, форсированию водных преград, особенно ночью.

Поздно вечером, когда мое знакомство с документами подходило к концу, вернулись майоры Валентин Евстафьевич Павлюк и Николай Афанасьевич Кулябин. Они были возбуждены и радостны. В дивизию еще прибыло пополнение, стало известно, что материальная часть истребительно-противотанковой артиллерии заменялась зарекомендовавшими себя с самой лучшей стороны 57-мм орудиями.

Увидев меня, Павлюк довольно сказал:

- Наконец-то явился, пропащая душа! Спрашиваю сегодня Румянцева: "Куда моего комбата девал?" - "Какого, - говорит, - комбата?" - "Алтунина". "Так ведь он еще приказом не утвержден в должности". - "Ну и что из этого? Приказ - бумажка, а мне человек нужен, комбат. Люди его ждут, живые люди". - "Да не кипятись ты, - отвечает. - Убыл твой Алтунин. Вчера вечером убыл. И наверное, уже на месте".

- Николай Сергеевич, - обернулся Павлюк к начальнику штаба, - ввел Алтунина в курс наших дел?

- Да, познакомил. Представил офицерам полка. - Вот и хорошо. В батальоне был?

- Нет еще.

- Вместе пойдем. Как ты, Николай Афанасьевич, не составишь нам компанию?

- Как же, составлю! С Елагиным переговорить нужно. У него там в четвертой роте не создана парторганизация, а политотдел жмет.

- Точнее, рекомендует, Николай Афанасьевич.

- Пусть будет так.

Спустя минут двадцать зашли в штаб батальона - небольшую, но уютную под тесовой крышей избу. Здесь нас поджидали. Среднего роста, худощавый, с черными усами капитан лет сорока подал команду.

- Вольно! - остановил его Павлюк и кивнул в мою сторону. - С новым командиром батальона прибыли. Вам его уже представляли. От себя хочу лишь добавить - фронтовик! Прошу любить и жаловать.

Валентин Евстафьевич взял меня под руку и представил капитана:

- Бухарин Николай Яковлевич, ваш заместитель по строевой части, Александр Терентьевич.

Мы крепко пожали друг другу руки.

- Адъютант старший батальона капитан Охрименко, - представился другой офицер, четко взяв под козырек.

- Заместитель командира но политической части лейтенант Елагин, встал по команде "Смирно" плотный мужчина.

- Иван Иванович, - добавил стоявший рядом майор Кулябин.

Сели за большой, вымытый до желтизны крестьянский стол. Командир полка поинтересовался ходом занятий в батальоне, подготовкой к взводным тактическим учениям с боевой стрельбой. Капитан Бухарин неторопливо начал докладывать. Все его внимательно слушали. Дело коснулось разработок. Адъютант старший представил несколько вариантов.

- Неплохо, - ознакомившись с ними, произнес Павлюк и передал мне: Как ваше мнение?

Разработки в основном были сделаны добротно.

- Разве что обстановку нужно усложнить на отдельных этапах.

- Вот и я об этом, - довольно улыбнулся Павлюк. - Только не немного, а до предела. Заставлять командиров и бойцов трудиться с полной отдачей и даже больше. В обучении должны следовать суворовской формуле: "Тяжело в учении - легко в бою!"

- Лучше пот, чем излишняя кровь, - вставил Кулябин.

Мы обсудили вопросы предстоящего тактико-строевого занятия, стрельб. Зашел разговор о кадрах.