Сталин. Путь к власти - Юрий Емельянов

Очевидно, что не Ленин, а Троцкий и его сторонники попытались все-таки «бросить бомбу» в Сталина. Такой «бомбой» должен был стать текст ленинской статьи «О национальностях». Однако в этой дворцовой интриге что-то пошло не так, как было задумано. Почему-то 16 апреля 1923 года Л. Фотиева передала статью Сталину, против которого была направлена интрига. В письме Сталину она сообщала по поводу этой статьи: «Владимир Ильич предлагал ее опубликовать, так как на мой вопрос, заданный ему незадолго до его последнего заболевания, не считает ли он нужным опубликовать эту статью, он сказал: «Да, я думаю ее опубликовать, но несколько позже». Объясняя, почему она долго никому не показывала эту статью, Фотиева писала: «Ранее сделать этого не могла, т. к. сначала не было еще вполне очевидно, что Владимир Ильич не сможет сам выявить свою волю в этом отношении до съезда, а последние 2 /2недели я была больна и сегодня первый день на работе».

Хотя В.А. Куманев и И.С. Куликова клеймят поведение ИВ. Сталина в эти дни как «изощренное интриганство», на самом деле И.В. Сталин не скрыл эту статью, не затянул дело с передачей ее до окончания съезда и не совершил десяток других поступков, которые бы совершил любой интриган, а уж тем более «изощренный». Он добросовестно передал статью в президиум съезда. У авторов нет никаких оснований утверждать, что решение о судьбе статьи было принято президиумом XII съезда «под давлением генсека и его команды». В соответствии с этим решением статья была оглашена на заседании представителей делегаций съезда, а затем на встречах делегаций съезда. Видимо, это доставило Сталину немало неприятных минут. Поэтому нельзя поверить В.А. Куманеву и И.С. Куликовой, когда они уверяют, что, узнав о решении президиума съезда, «Коба потирал руки». (Откуда это им известно, остается тайной.) И все же никаких оргвыводов для Сталина после чтения ленинской статьи не было сделано. «Взрыв бомбы», подготовленный Троцким и другими интриганами, не состоялся.

Троцкий и его сторонники имели основания быть недовольными многим на съезде. Троцкисты жаловались на дискриминацию. В. В. Косиор на съезде говорил: «Десятки наших товарищей стоят вне партийной работы не потому, что они плохие коммунисты, но исключительно потому, что в различное время и по различным поводам они участвовали в тех или иных группировках… Такого рода отчет… можно было бы начать с т. Троцкого…» В ответ И.В. Сталин заявил: «Я должен опровергнуть это обвинение… Разве можно серьезно говорить о том, что т. Троцкий без работы? Руководить этакой махиной, как наша армия и наш флот, разве это мало? Разве это безработица? Допустим, что для такого крупного работника, как т. Троцкий, этого мало, но я должен указать на некоторые факты, которые говорят о том, что сам т. Троцкий, видимо, не намерен, не чувствует тяги к другой, более сложной работе».

Рассказав об отказах Троцкого стать заместителем Ленина в сентябре 1922 года и январе 1923 года, Сталин заметил: «Мы еще раз получили категорический ответ с мотивировкой о том, что назначить его, Троцкого, замом – значит ликвидировать его как советского работника. Конечно, товарищи, это дело вкуса. Я не думаю, что тт. Рыков, Цюрупа, Каменев, став замами, ликвидировали себя, как советских работников, но т. Троцкий думает иначе, и уж, во всяком случае, тут ЦК, товарищи, ни при чем. Очевидно, у т. Троцкого есть какой-то мотив, какое-то соображение, какая-то причина, которая не дает ему взять, кроме военной, еще другую, более сложную работу».

Отвечая на это заявление Сталина, Троцкий не объяснил, какое «соображение», какая «причина» и какой «мотив» не позволяют ему взять другую работу. В то же время он дал понять, что ему есть что сказать, но он ограничился замечанием, что «съезд – не то место… где такого рода инциденты разбираются».

Троцкий знал, что за стенами зала, в котором заседал съезд, ни сам триумвират, ни его отдельные члены не имели неоспоримого авторитета. Впрочем, и на самом съезде ряд делегатов демонстрировали свое неуважение к руководству. Большевик Красин подчеркивал, что никакая группа руководителей не сможет заменить Ленина, а вечный фрондер Н.Н. Осинский откровенно высмеивал претензии Зиновьева играть роль нового Ленина. Специальное заседание XII съезда, посвященное приветственным выступлениям делегаций от отдельных предприятий, ярко продемонстрировало, что триумвиры не обрели той популярности, которой обладал Ленин. Каждое выступление венчалось здравицей в честь Ленина. Следующим по количеству персональных здравиц шел Троцкий. По этому показателю Зиновьев, Каменев, Сталин, Бухарин заметно отставали от Ленина и Троцкого. Троцкий мог чувствовать удовлетворение: хотя его отношения с руководством партии были напряжены до крайности, он считал, что внутреннее и международное положение страны таково, что ей скоро потребуется «железная рука» и партия вряд ли будет долго терпеть аморфное коллективное руководство и непрочный триумвират.

Глава 32.

СХВАТКА СО ЛЬВОМ ТРОЦКИМ

Летом 1923 года экономическое положение страны ухудшилось. Относительно дорогостоящая промышленная продукция государственных предприятий не находила сбыта. Ряд предприятий прекратил работу, а многие из них не могли оплачивать труд рабочих. В то же время увеличение сельскохозяйственной продукции на рынке привело к снижению цен на нее. Разрыв между высокими ценами на промышленные товары и низкими ценами на сельскохозяйственную продукцию (так называемые ножницы цен) стал причиной ухудшения положения деревни и расстраивал нормальный процесс товарообмена.

Хозяйственные трудности страны способствовали социальным конфликтам. На ряде заводов и фабрик прошли забастовки. В деревнях происходили крестьянские волнения, перераставшие кое-где в вооруженные восстания. В этих условиях активизировались партии, запрещенные еще в 1917—1918 годы. Возникли и группировки коммунистов, которые требовали «очищения» партии от бюрократии («Рабочая группа» и «Рабочая правда»). Их деятельность запрещалась, а их члены арестовывались, но эти меры не помогали остановить рост недовольства.

Обострились конфликты и в руководстве страны. Зиновьев, Бухарин и ряд других руководителей стали выражать беспокойство не только по поводу амбиций Троцкого, но и в связи с растущим влиянием Сталина. 30 июля 1923 года в письме Каменеву из Кисловодска Бухарин осуждал «самоуправство» Сталина «по перекройке редколлегии «Правды». В тот же день Зиновьев, комментируя новые назначения, проведенные по воле Сталина, писал из Кисловодска Каменеву: «Мы совершенно всерьез глубоко возмущены… И ты позволяешь Сталину прямо издеваться… На деле нет никакой тройки (Сталин – Зиновьев – Каменев), а есть диктатура Сталина. Ильич был тысячу раз прав». (Очевидно, что ленинское «Письмо к съезду» уже стало им известно. Возможно, благодаря Крупской.) В ответ на упреки, высказанные ему лично в письме от 11 августа, Сталин заявил, что он «тянет лямку», и завершал письмо к Бухарину и Зиновьеву словами: «С жиру беситесь, друзья мои». Явно отношения в руководстве осложнялись.