Несравненное право - Вера Камша

Циалианки вольно или невольно дали понять, что, став арцийским императором, Годой захотел упрочить свое положение посредством удачного брака. Недаром он не выпускает жену из Гелани, недаром пожертвовал ее любимыми драгоценностями. Ему нужна арцийка, дабы его перестали воспринимать как чужака? Не выйдет! Она будет бороться. Но что от нее хотят на сей раз? Как бы то ни было, смертных приговоров она не утвердит. Но этого и не требовалось. Напротив, дан Улло намеревался очистить Таяну иным способом. Все недовольные могли, разумеется, заплатив соответствующую виру, уйти в Эланд. Крепость Варха ждет беженцев, эландцы готовы принять их и предоставить им земли в Чернолесье.

Илана не поняла, как Рене удалось добиться такого. Возможно, увлекшись арцийскими играми, Годой больше не хочет войны на севере? В самом деле, зачем ему угроза с моря? Но если это перемирие… Илана просияла глазами и поставила свою подпись на желтоватом пергаменте. Господин Улло поклонился и вышел, а принцесса торопливо поднялась в иглеций и освободилась от своей тайной ноши, на сей раз не испытывая ни наслаждения, ни отвращения.

Ночью разразилась сильная буря. Дождь ломился в окно, сплошные потоки воды стекали по высоким крышам, обрывая водосточные трубы. Улицы превратились в стремительные горные реки, а площади — в озера. Глядя на ненастье, Анна-Илана Таянская улыбалась. Она не хотела крови, пусть всем будет хорошо. Уснула принцесса поздно, а когда проснулась, первое, что она увидела, были розы. Кто-то из придворных приказал вынести кувшин с увядшим шиповником и принести корзину роскошных темно-алых цветов. Принцесса залюбовалась прихотливой игрой света на бархатных лепестках, на которых еще сверкали капли воды. Это так напоминало ее рубины… Нет. Она больше не будет носить замаранные преступлениями камни, она только посмотрит… А если и наденет, то только один раз. В конце концов, Михай не имел никаких прав отдавать ее драгоценности циалианкам, ведь сама Циала решила их оставить в семье. И разве может красота быть злом? Разве могут быть злом розы? Или загадочные камни, в которых горит негасимый алый огонь?!

Не в силах справиться с собой, Илана сразу же после церемонии одевания скользнула в иглеций и откинула крышку ковчежца. Рубины исчезли.

— Ты эльф из клана Серебряной Луны, — голос воина с Волком был слегка хрипловатым, — долго же ты шел.

— Я Рамиэрль, сын Астена из Дома Розы клана Лебедя, — начало разговора было странным, но Роман решил говорить только правду, хоть и не обязательно всю.

— Вот как? — удивился незнакомец. — Значит, Адена была права… Что ж, законы для того и устанавливаются, чтобы их кто-то нарушал. Приветствую тебя, Рамиэрль сын Астена. Возможно, то, что ты из клана Лебедя, и к лучшему, хотя я готов поклясться, что в тебе течет кровь Лунного короля. Ты, вероятно, хочешь знать, кто я, — воин улыбнулся, но в улыбке мелькнула горечь, — некогда я был одним из тех, кто на острие меча ворвался в чужой мир и привел с собой вас, эльфов…

Роман оцепенел. Он ожидал чего угодно, но не встречи с одним из Светозарных, покинувших Тарру задолго до его рождения. К тому же его собеседник не соответствовал представлению Романа о божественной силе. Эльф стоял совсем рядом, но не чувствовал ауры мощи, которая должна окружать высшее существо. Перед ним был странник и воин, такой же, как он сам, возможно, более искушенный в воинском ремесле и успевший повидать то, чего Рамиэрль-разведчик еще не видел, но никак не один из бывших хозяев Тарры, сокрушивших и уничтоживших прежних богов. И вместе с тем Роман знал, что незнакомец говорит правду. В конце концов, боги, являясь слабейшим, могли скрывать свою силу, чтобы не раздавить тех. С трудом сглотнув застывший в горле ком, эльф дерзко сверкнул синими глазами.

— Как я должен называть тебя?

— Можешь звать меня Ангес… Я привык к этому имени, хотя и не имею теперь на него прав… Ты воспользовался Ключом, который истинный Ангес оставил Ларэну Лунному, на которого ты похож, как сын походит на отца. Это он прислал тебя?

— Я пришел сам, Ангес. Я не знал, куда и к кому иду, но я искал ответы на многие вопросы и помощь.

— Вот как. — Воин нахмурился. — Значит, в Тарру пришла беда? Мы боялись этого…

— «Мы?!» Вы бросили наш мир на произвол судьбы, истребив тех, кто создал и защищал его…

Собеседник Романа стиснул челюсти, но сдержался. Во всяком случае, святотатца, посмевшего обвинить богов, молния не поразила.

— Я не знаю, что произошло в Тарре, — в синих глазах Ангеса блеснула ярость, но Роман готов был поклясться, что направлена она не против него, — но и ты, потомок Ларэна, не знаешь многого. Я и моя сестра не можем помочь вам действием, но на некоторые из твоих вопросов у меня найдется ответ. Садись. Зимняя ночь длинна, длинен и наш разговор. Обещаю — ты пробудешь здесь столько, сколько нужно, и ни мгновением дольше.

Ангес откуда-то извлек серый волчий плащ, бросил на торчащий из снега плоский камень и сел, кивком указав Роману место рядом с собой. Волк улегся рядом с хозяином, ткнувшись седой башкой тому в колени. Светозарный задумчиво перебирал длинными сильными пальцами серебристую шкуру зверя, словно бы сошедшего с сигны эландского герцога.

— Я люблю зиму, но немного тепла нам не помешает. — Воин слегка приподнял изломанную бровь, и на камне заплясал настоящий живой огонь — рыжая горячая звезда в сине-зеленом морозном мире. Роман, уже ничему не удивляясь, смотрел на взявшийся ниоткуда вертел, унизанный кусками парной оленины, и кувшины с вином. Эльф, не став чиниться, принялся за угощение. Ангес все еще молчал, глядя в огонь, Рамиэрль его не торопил, приводя в порядок разбежавшиеся мысли. Эта встреча, без сомнения, должна стать поворотом. Он должен убедить Ангеса, даже если тот потерял большую часть своей прежней силы, вернуться и бросить вызов Ройгу, так как только бог может обуздать другого бога. Наконец воин заговорил:

— Что ты хочешь знать?

— Все. И ничего. Неважно, почему вы ушли, если вы вернетесь и спасете Тарру.

Ангес покачал головой:

— Тарру может спасти только сама Тарра. Я не могу вернуться. Не не хочу, а именно не могу.

Роман не ответил, только синие глаза неотрывно смотрели в лицо богу. И тот выдержал взгляд.

— Мы не можем вернуться, — повторил Ангес, — Светозарные отреклись от Тарры, а отречение обратного хода не имеет. Насколько мне помнится, во всех мирах владыки старались подражать богам, так что ты должен знать: отречься от данной свыше власти можно лишь раз. По праву силы власть берется столько раз, сколько удастся, но по праву божественному она дается единожды. Смертные, правда, часто выдают первое за второе. Мы же такой возможности лишены.