Сербский генерал Младич. Судьба защитника Отечества - Лилиана Булатович

Открою вам свою душу

Эта речь командующего Главным штабом АРС генерал-полковника Ратко Младича во Власенице 2 декабря 1995 г. чаще всего вспоминается и пересказывается в сербском народе и среди бойцов АРС.

«Дорогие друзья, уважаемые соратники, дорогие матери наших сыновей! Прежде всего попрошу майора Миленко Евджевича, одного из достойнейших офицеров Дринского корпуса, который в самых тяжелых ситуациях, а их было немало, был главным нервом этого корпуса, доставлял информацию и поддерживал связь — чтобы он прочитал стихи о реке Дрине!»

Майор Евджевич выходит к генералу и читает стихи:

Жаловалась река Дрина всем течением:Говорят, что я с давних пор разделяю сербов.А я всегда теку чисто, берега мне не преграда,И люблю всех сербов, с обеих сторон.Что только с сербами не происходит, разве кто знает!Говорят, что я всегда виновата и постоянно меня исправляют.А я всем своим течениемХочу только их объединить!

Генерал Младич внимательно его слушает, благодарит и начинает:

— Эти тяжелые дни я хочу донести и до вас, младшие коллеги офицеры, на таких вот торжественных мероприятиях и случаях. Прежде всего попрошу сюда героинь сербского народа, матерей, которые в этой войне отдали нашему народу по три своих сына: госпожу и мать Любицу Слепчевич, которая нашему народу отдала троих сыновей и мужа. Это вынести, выдержать — подвиг… К счастью, у Любицы осталось еще три сына, так что пожелаем им долгой жизни и счастья!..

Не упрекайте меня, что запинаюсь от волнения… Прошу сюда матерей Милеву Лазаревич и Любинку Симич.

Слева пустая скамья — для матери Кристины Марчеты из Краины, которая жизни троих своих сыновей отдала за наш народ. А судьба захотела, чтобы я в мае 1992 г. прилетел за 20 км отсюда в кипящее жерло. Каждый день до меня доходили все более страшные вести о страданиях нашего народа, наших солдат и офицеров в Боснии и Герцеговине.

Одна из таких трагедий случилась в Каменице, недалеко отсюда. Мусульмане схватили одиннадцатилетнего Слободана, сына Десы и Ильи Стояновичей, когда он вернулся в свое село освободить свою привязанную собаку, и известная Мула Косовка заставила его выкопать себе могилу, и потом резала его по частям и бросала туда… Трагична судьба Богосава Вельовича, шестнадцатилетнего юноши из села Мислова, которого турки из Жепы жарили живьем на вертеле… В том же месяце, в августе, с одного двадцатисемилетнего молодого человека из Горажде живьём содрали кожу на горе Троврх…

Во время операции «Звезда» 1994 г. Йолович был в критическом положении, потому что имел на позициях троих убитых и двенадцать раненых, да и сам был ранен. По радио я его спрашиваю:

— Ты как? Куда ранен?

Он отвечает:

— В ногу.

— Можешь идти?

— Могу.

— Сделай перевязку. Стисни зубы — и вперед! — говорю ему.

Нас подгоняла мысль об ужасной судьбе того сербского парня, с которого живьём содрали кожу на Троврхе.

Трагична и судьба двенадцати краишников в селе Бабичи под горой Удрч, в 1993 г., четверо из которых были мусульманами.

Трагична судьба двенадцати храбрых сынов нашего МВД и МВД Сербии, которые в селе Осат, возле древней крепости Клотевац, отдали свои молодые жизни, защищая сербский народ от врага и давая возможность Дрине течь свободно… как говорит наш майор Евджевич.

Я мог бы еще часами перечислять трагические примеры из этой войны и даже из этого района. Но хочу вам сказать, что наш сербский народ выстоял и в прошлом, и сейчас благодаря этим храбрым людям, которые в это страшное время столкнулись со злом и которые могли и умели больше остальных.

Наш народ остался жить здесь и во всей Республике Сербской в первую очередь благодаря не только собственным силам и упорству, и собственным жертвам, но и благодаря великой, безграничной помощи нашей матери Сербии и Черногории. Несмотря на все разногласия, несмотря на все, что происходило и еще будет происходить, эта помощь неизмерима.

Рядом со мной гибли многие храбрые офицеры и солдаты нашего народа и с одной, и с другой стороны реки Дрины; и в этих первых операциях за Церску, и у Сребреницы, а позже опять у Сребреницы, Жепы и Горажде в нашей борьбе участвовали сотрудники нашего МВД, сотрудники Ужичского корпуса, члены и добровольцы разных партий, всегда следуя примеру героев нашей истории, отдавших жизнь за свой народ, независимо от того, к какой партии принадлежали и какими были их идеологические взгляды.

Неизвестно, какой была бы судьба Подринья, если бы тогдашний народный посланник из Сребреницы, Горан Зекич, не был убит… Пришлось бы сербскому народу так ужасно страдать там?

Я не забуду, что в Скелане храбро погиб Бобан Лазаревич, священник нашей Православной церкви. Так же храбро, как и наш священник в Трново, Неделько Попович.

И да простят меня живые, что я поминаю только мертвых! Живым можно отдать долг, а мертвым ни я, никто уже не отдаст…

Заметное место в трагедии нашего народа заняла и трагическая судьба сербского народа в Горажде, а особенно судьба сербского монастыря Донья-Сопотница, где в старину была напечатана первая в Боснии и Герцеговине книга. Тот сожженный монастырь, как и многие другие; те сербские кладбища, как в селе Ябука и многих других — вдохновили меня 27 апреля 1994 г. в состоянии глубокого личного разочарования и отчаяния стать перед колонной из 200–250 машин, перед генералами и офицерами СООНО. Во главе их колонны был генерал Субиру, один из командиров сил быстрого реагирования (его знал генерал Милошевич), и я надеюсь, мы еще встретимся… Только тогда это не будет исход, как в Горажде.

Было это в три часа ночи. А раньше, 23 или 24 апреля, председатель общины Горажде Гигович попросил меня пойти с ним с объекта Pope, который удален от центра Горажде на 250 300 м, и я вместе с генералом Томичем и двумя моими охранниками оказался самым далеко зашедшим в направлении Горажде бойцом Республики Сербской. Ушел я тогда, зная, что это будет судьбоносно для нашего народа в Горажде, и что мы не сможем отплатить за наши жертвы.

27 апреля я вернулся, прилетев ночью вертолетом, с риском для жизни, как и множество раз, поехал в монастырь Сопотницу и там нашел одного сербского бойца, переодетого в гражданскую одежду… Всего в 20–30 м были мусульмане. Когда они услышали, что я появился, даже не стреляли, просто сбежали.

Тот сербский боец, человек моего возраста, показал мне монастырь и сербское кладбище. Подвел меня к могиле одного сербского мальчика, которого мусульмане убили в 1992 г., а родители похоронили… Теперь его останки были выброшены из могилы и разбросаны по кладбищу… И другие могилы были разворочены, а кости разбросаны…