Рыцарь в зеленых доспехах - Николай Малунов

слюну на бронежилет. Он просидел в забитой мертвыми тварями яме несколько часов и все это время, Норд не прекращал взывать к темноте. И темнота ответила. Ее разрезал луч фонаря и сверху кто-то знакомо выругался.

- Вон он! – утер пот Григорий, вернувшийся на станцию с подмогой через некоторое время. – Вроде жив, смотри, дышит!.. Тащи веревку! Аккуратнее там, смотри, чтоб твари не укусили… Что? Дышит? Как?! Куда его? Твою мать, что делать будем?.. Давай, привязывай! У него снаряга хорошая! Кота? Кота тоже!

***

Приходить в сознание было больно и неприятно. Болело все. Отбитые ребра, голова, даже мысли, но! Он был жив! Чудо, но после всего случившегося Алексей остался в разуме и тяги к чужим мозгам или плоти не ощущал… Если только к женской. Доказательство влечения почему-то туго давило в паху, заставляя сердце битья сильнее. Ему вроде сон снился, нет? Точно… В нем была Вика… Без одежды… И что-то говорила… Вот откуда то, что сейчас приподнимает одеяло. Стоп! А одеяло откуда? Он же в яме был!?

Орлов вздрогнул. Вокруг темнота. Он, судя по всему, на кровати, так как под ним что-то мягкое, а не твердый бетон.

- Тише, тише, - раздался встревоженный женский голос откуда-то справа и мрак разогнал тусклый огонек керосиновой лампы. – Он очнулся! Скорее сюда! – это куда-то в сторону и снова Алексею: - вы как?.. Слышите меня, понимаете?

Глава 17. Шутки закончились

Вокруг снова стояла тьма. К ней он уже привык и знал, что нужно делать. Нужно идти. Куда? А тут нет разницы. Туда, куда тянет. А тянуло налево. Нет, не в том смысле, котором подумало большинство, а туда, где сердце… Тьма двинулась вместе с ним и Леший принялся впитывать весь доступный спектр чувств и ощущений. Он брел в одном направлении бесконечное количество времени. Здесь понятия «сейчас», или «потом», как и самого «здесь» - не имелось. Он знал, что сейчас его мозг в отключке и потому он сам как личность, находится в его же собственной ловушке, западне. В тюрьме собственного разума. Надо же, какой он у него бредовый!..

- Лёша, - позвали его из темноты и Орлов вздрогнул.

Это был ее голос. Голос Вики.

- Помоги мне, - снова позвала она откуда-то из темноты.

Леший сжал зубы, напряг плечи, сжал кулаки. Она где-то рядом. Она чего-то боится, значит рядом какая-то опасность.

Он сделал шаг, другой, третий. Тьма все также плыла, делая его центром пустоты в себе.

- Леша!.. Помоги! Скорее!

Голос был испуганным. В него вкрались панические нотки. Орлов перешел на бег, но тьма не отпускала.

- Ле-е-е-еша! – это уже паника. – Алек-сей!

Орлов мчался вперед, словно поезд, будто таран, готовый ворваться в любую схватку с голыми руками, но ничего так и не происходило.

- Помоги мне! – внезапно раздался голос Вики откуда-то сзади.

Леший остановился, развернулся. Помчался обратно.

- Помоги!.. – голос слабел, таял.

Он прыгнул влево. Она была совсем рядом. Затем голос оказался справа, сзади, впереди, снова сзади. Леший метался, словно в клетке, не способный вырваться из нее, не в силах дотянуться до темноты, которая, как бы он не старался, всегда была на одинаковом удалении.

- Спаси-и-и-и…

Это уже не голос. Это шепот! Дуновение ветра, шелест воздуха…

- Спаси-и-и-и-и…

Он дернулся всем телом в порыве выбраться из западни и проснулся. Мозг наконец-то получил достаточное количество адреналина, чтобы завестись и заставить хозяина очнуться. Словно старый дедовский «жигуль», он делал это не сразу, а вспышками. Алексей открыл глаза, но снова провалился в темноту. Потом опять проснулся и еще раз потерял сознание.

Все тело болело. Горела шея, позвоночник сверлило адской болью, нога, кажется правая, неприятной тяжестью отдавалась на одну только мысль попытаться пошевелиться.

- Он очнулся! - проник в голову крикливый голос сразу со всех сторон.

Женский. Не знакомый. Высокий и до одури громкий. Голова снова заболела, картинка перед глазами раскрасилась в радужные пятна. Температура резко скакнула, вместе с содержимым желудка. Замутило. На глазах выступили слезы и его вырвало. Он едва успел перевернуться на бок. По зубам ударило неприятной тягучей массой, язык обожгло, нос забило. Харкнув, сморкнувшись, едва успев набрать в грудь новую порцию воздуха, его снова вырвало. Из опаленного горла вырвался утробный кашель. И снова рвота. Эти симптомы он знал. Контузия. Сильная. В памяти всплыл разрыв гранаты, падение, монстры, и бой в метро.

Где он? Во круг все изменилось. Света мало, но он есть. Где-то справа что-то горит, фокус в глазах не наводится. Это нормально, хорошо, что вообще не ослеп и жив остался…

- Эй, эй, - схватил его кто-то за плечи. – Ты как? Держись… Позовите Ольгу!

Кто-то помог ему подняться. Голова, вместе с окружающим миром пошла кругом, ноги заплелись и он упал, свернув свой импровизированный лежак. Больно ободрал бок. Зубы клацнули, прикусив и так распухший язык.

- Тихо, тихо, - пытались успокоить его, но он не понимал, что происходит.

Мысли собирались в кучу медленно, и тело действовало само, насколько могло.

- Да тихо ты! Не брыкайся, - прорычал в ухо тот же мужской, смутно знакомый голос. – Держите его, он не в себе!..

Его схватили за руки. Мысли наконец-то достучались до разума. Люди. Вокруг люди, а не мертвецы. Зомби говорить не умеют, а эти что-то членораздельное кричат.

- Все, все, - прохрипел Орлов, поднимая руки.

- Очухался?

Григорий вытер разбитую губу, попросил помощников отпустить взбесившегося снайпера. Тот тоже утер лицо, но размазал по нему в отличии от главы подземников слюни и остатки рвоты. Пьяно осмотрелся. Едва смог усесться на поваленный ящик.

Леший опустил голову, позволив гудящему кочану свеситься. Так меньше болело. К нему подошла какая-то женщина, аккуратно заглянула в глаза, что-то спросила, он что-то ответил. Затем она сделала укол, от которого через несколько минут в голове стало светлее. Боль чуть притупилась, картинка в глазах стала резче.

- Хорошее ширялово, - одобрительно аккуратно качнул головой он, сумев наконец-то подняться. – Номерок дилера не запишешь?

Григорий улыбнулся.

- Ольга. Она медсестра, разбирается в этом. Витамины тебе поставила… твои… - главарь подземников смутился. – Мы чутка в твоем рюкзаке порылись, извини… - снайпер посмотрел на Григория, не поднимая головы. – Только еды немного взяли и воды, да вот, лекарствами твоими тебя кололи, - поспешил оправдаться тот.