Завет воды - Вергезе Абрахам

При поддержке Мастера Прогресса, действующего за кулисами, та часть «Тройного Йем», которая нужна Мариамме для работы, обретает форму: электрики устанавливают оборудование, на первом этаже появляется мебель. Одно из помещений в передней части «Тройного Йем» превращено в отделение скорой помощи. А большая комната в задней части, с зоной ожидания снаружи, становится амбулаторным отделением. У них есть четыре больничные койки, их поставили в «палате» для экстренной госпитализации. Операционная полностью готова и оборудована ультрасовременным хирургическим светильником с таким количеством лампочек, что напоминает глаз насекомого. Но выбор хирургических инструментов — все из пожертвований — довольно причудлив: все, что нужно для удаления катаракты и для стоматологии, но жалкий минимум для абдоминальной хирургии. В распоряжении Мариаммы ночная сестра, дневная сестра и фармацевт, заведующий небольшой аптекой.

Единственный материал, имеющийся в изобилии с самого начала, — пациенты.

Когда открывается амбулаторное отделение, целые семейства, нарядившись в праздничные одежды, являются на экскурсию в «Тройной Йем», в точности как на Марамонскую конвенцию. К примеру, однажды утром, прождав добрый час в очереди, на стул перед Мариаммой усаживается немолодая коччамма и молча улыбается. Когда ее спрашивают, зачем она пришла, женщина небрежно взмахивает рукой:

— О, чу́ма![249] Просто так! Сын с невесткой ходили, я и подумала: «А почему бы и мне не сходить? Что такого? Аах». Ну раз уж я здесь, может, сделаете мне вон тот оранжевый укол?

Операционную приходится вводить в строй гораздо раньше, чем Мариамма рассчитывала, — экстренным кесаревым сечением в полночь, чтобы спасти младенца. У ночной медсестры колени подкашиваются уже на пороге операционной, приходится усадить ее в углу. Мариамма поворачивается к Джоппану (он здесь, потому что у Рагхавана есть постоянный приказ вызывать заодно и его, когда он прибегает за доктором после наступления темноты, в противном случае бедняга рискует навлечь на себя страшный гнев управляющего). После краткого инструктажа Джоппан спокойно и умело капает эфир на марлевую маску. Мариамма, действуя в одиночку, извлекает ребенка. Только когда она слышит визгливый крик, напряжение спадает. Ночная сестра способна хотя бы подержать ребенка на коленях. Мариамма зашивает матку, затем мышцы и кожу. Когда она накладывает последний стежок, благоговейное выражение на лице Джоппана сменяется глуповатой ухмылкой.

— Ты надышался эфира, — с притворной строгостью говорит Мариамма. — Аммини подумает, что ты был в кабаке.

Джоппан, все еще в эйфории, провожает ее домой.

— Муули, то, что ты сейчас сделала… у меня нет слов. Эх, если бы Поди продолжила учебу. Или я не бросил бы школу. Мы были смышлеными, но все же недостаточно смышлеными, чтобы понять, насколько важно учиться.

— Не говори так. Благодаря тебе Парамбиль процветает. Ты заткнул за пояс всю нашу родню. И Поди с мужем зарабатывают большие деньги…

— Это не одно и то же, — мотает он головой. — В общем, я так горжусь тобой, муули.

И она все еще светится от его слов, когда голова ее касается подушки.

Но каждый эпизод в операционной — сплошная нервотрепка: нет старшего хирурга, к которому можно обратиться за помощью, нет грамотного ассистента. Однажды ночью к операции пациента, получившего ножевое ранение в живот, Мариамма привлекает Рагхавана — в качестве анестезиолога, а Джоппан берет на себя роль операционной сестры и ассистента. Наблюдая за ней, Джоппан уже освоил основы асептики. Теперь она показывает ему, как мыться по-хирургически, как надевать перчатки и халат и занимать позицию напротив нее. Вид вскрытого живота нисколько не смущает Джоппана. Он подает Мариамме зажим, щипцы, ножницы и лигатуру, тянет ретрактор. Очень быстро он осваивается настолько, что предугадывает ее действия. По окончании операции Джоппан в восторге:

— Муули, когда тебе понадобится моя помощь, в любое время, пожалуйста, сразу зови меня. И днем тоже. Мои Яков и Иосиф обойдутся без меня несколько часов.

Мариамма и сама предпочла бы помощь Джоппана чьей-либо еще. Он быстро схватывает ее объяснения — и о физиологии человека, и каким образом заболевание нарушает эти процессы. Однажды она застала Джоппана за чтением хирургического справочника, губы его шевелились, беззвучно повторяя замысловатые английские термины.

Шесть месяцев спустя амбулаторная рутина выматывает Мариамму своей монотонностью. Большинство жалоб либо пустяковые недомогания — ломота в теле, боли, кашель, простуда, — либо хронические болезни вроде астмы или тропических язв на ногах, которые нужно обрабатывать ежедневно. Время от времени скука прерывается неотложной хирургической помощью. От плановых операций Мариамма отказывается до появления анестезиолога и штата медсестер. Мечта о крупном консультативном центре со множеством специалистов пока далека от осуществления, но благодаря закулисной деятельности Мастера Прогресса и Мариаммы в роли его подручного появляется дополнительный импульс. Впрочем, профессиональное влияние трудно скрыть. Так что когда епископ (под давлением митрополита) сдается и умоляет Мастера Прогресса вмешаться и выручить оборудование, застрявшее на таможне, Мастер официально возвращается в строй.

После многих лет, проведенных в Мадрасе с его многочисленными развлечениями, вечера и выходные дни в Парамбиле могли бы показаться Мариамме унылыми, если бы не проект, которому она посвящала свободное время: она облекает в плоть каждый сучок и каждую ветвь Водяного Древа. Особенно ее интересуют женщины, которые вышли замуж и уехали отсюда и чью судьбу никогда не записывали. Ее родственницы — даже милая Долли-коччамма — отказываются говорить о Недуге и вообще признавать его наличие. Прорыв случается в самом неожиданном месте.

Каждый день после полудня Чериан присылает в амбулаторное отделение «особый» чай и масляное печенье для «мадам доктора». И отказывается брать плату. Однажды рано утром Мариамма наблюдает, как он подпирает шестами соломенный навес, отпирает деревянную загородку и открывает свой ларек. Мариамма подходит поблагодарить. Чериан уговаривает ее выпить кофе. Темная дуга дымящейся жидкости летает туда-сюда между двумя чашками для перемешивания, прежде чем эффектно опуститься в стаканчик, который он ей протягивает. Ее «благодарю вас» повергает Чериана в невероятное смущение. Мариамма отпивает глоток кофе, и они стоят в неловком молчании, глядя на «Тройной Йем», как будто больница только что приземлилась перед ними и оттуда сейчас выйдут марсиане. Большая Аммачи однажды сказала Мариамме: «Доверяйся молчаливым людям. Они уступают дорогу мыслям». Но, Аммачи, если они не произносят ни слова, с чего начать?

Когда Мариамма уже собирается уходить, Чериан вдруг говорит:

— Моя сестра утонула.

Мариамма резко останавливается, потрясенно уставившись на Чериана. Он заговорил или ей почудилось?

— И брат дедушки тоже. Утонул. Обе дочери моего брата терпеть не могут воду.

Что побудило Чериана по доброй воле признаться? Неужели всем известно, что семья Парамбиля страдает от Недуга?

— Моей бедной сестре пришлось работать на затопленных рисовых полях, у нее не было выбора. Дамбу прорвало, хлынула вода, сбила ее с ног, и она утонула на мелководье.

— Чериан, ты, очевидно, знаешь, что у нашей семьи такое же… заболевание. Думаешь, мы родственники?

— Нет, моя семья не из этих мест. Я раньше был водителем грузовика, колесил по всей Керале. И тогда-то услышал, что есть еще такие семьи, как наши. Все они христиане. Наверняка должны быть и другие.

Мариамма весь день размышляет над удивительным признанием Чериана. Чериан ошибается: они определенно родственники. Сейчас община христиан Святого Фомы довольно велика, но у всех одни и те же предки из первых семей, которые Фома Неверующий обратил в христианство. Ей приходит на ум образ велосипедного колеса. Если каждую семью, где обнаружен Недуг, разместить вдоль спицы колеса, но на одной такой спице оказалось бы семейство Чериана, а на другой — клан Парамбиля. Прочие задетые Недугом семьи очутились бы вдоль своих спиц. Следуя вдоль спицы к центру, они вышли бы на того самого предка с генетическим дефектом, с которого все началось. Мариамма взбудоражена. Ее задача в том, чтобы отыскать как можно больше спиц, больше семей с наследственным Недугом. И она знает человека, который может ей помочь.