Исследование о природе и причинах богатства народов - Адам Смит

Древние египтяне питали суеверное отвращение к морю, а так как религия древних индусов не позволяет своим последователям зажигать на воде огонь, а следовательно, и приготовлять пищу, то фактически она этим запрещает им какие бы то ни было отдаленные морские путешествия. И египтяне и индусы при вывозе своего избыточного продукта должны были почти целиком зависеть от судоходства других народов; эта зависимость, ограничивая рынок, должна была задерживать возрастание избыточного продукта. При этом она должна была в большей степени задерживать возрастание мануфактурных продуктов, чем возрастание главнейших видов сырья. Первые требуют гораздо более обширного рынка, чем главнейшие виды сырого продукта земли. Один только сапожник изготовит за год более трехсот пар башмаков, а его собственная семья не сносит за это время, наверное, и шести пар. Поэтому, если у него нет в качестве заказчиков по крайней мере пятидесяти таких семей, как его собственная, он не может сбыть весь продукт своего труда. В обширной стране, даже при очень значительном развитии ремесла, число ремесленников редко составляет больше двух или одного процента числа всех семей, живущих в ней. Напротив, в таких больших странах, как Франция и Англия, число лиц, занятых в сельском хозяйстве, исчислялось некоторыми авторами в половину, другими — в треть и ни одним известным мне автором — менее чем в одну пятую всего населения страны. Но так как продукт сельского хозяйства Франции и Англии в преобладающей своей части потребляется внутри страны, то это значит, что каждое лицо, занятое в нем, должно, согласно этим расчетам, иметь своими покупателями несколько больше одной, двух или, самое большее, четырех таких семей, как его собственная, чтобы иметь возможность сбыть весь продукт своего труда. Таким образом, сельское хозяйство гораздо лучше, чем мануфактурная промышленность, может существовать при неблагоприятном условии ограниченного рынка. В Древнем Египте и Индостане ограниченность внешнего рынка до известной степени возмещалась удобством внутреннего водного сообщения, благодаря которому весь внутренний рынок при самых выгодных условиях был открыт для всех решительно продуктов любого района этих стран. К тому же обширность Индостана делала внутренний рынок этой страны очень большим и достаточным для существования самых разнообразных отраслей мануфактурной промышленности. Напротив, небольшие размеры Древнего Египта, который никогда не достигал размеров Англии, должны были во все времена делать внутренний рынок его слишком ограниченным, чтобы обеспечивать существование большого числа разнообразных отраслей мануфактурной промышленности. Ввиду этого Бенгалия, провинция Индостана, которая обычно вывозит наибольшее количество риса, всегда более выделялась вывозом разнообразных мануфактурных изделий, чем выво- зом своего зерна; напротив, Древний Египет, хотя он и вывозил некоторые мануфактурные изделия, — в особенности тонкое полотно, — а также некоторые другие товары, всегда был больше известен своим большим вывозом хлебов. В течение продолжительного времени он являлся житницей Рима.

Государи Китая, Древнего Египта и отдельных государств, на которые в различное время разделялся Индостан, всегда извлекали весь свой доход или гораздо большую его часть из того или иного вида поземельного налога, или земельной ренты. Этот поземельный налог, или земельная рента, подобно десятине в Европе, состояла, как передают, в пятой части продукта земли, сдаваемой в натуре или уплачиваемой деньгами по определенной оценке, и таким образом изменялась в размере из года в год в зависимости от колебаний размеров валового продукта. Естественно поэтому, что государи этих стран с особым вниманием относились к интересам земледелия, от процветания или упадка которого непосредственно зависело ежегодное увеличение или уменьшение их собственного дохода.

Политика древних республик Греции и политика Рима, хотя она более ценила земледелие, чем мануфактурную промышленность или внешнюю торговлю, все же, по-видимому, скорее затрудняла эти последние занятия, чем непосредственно или сознательно поощряла первое. В некоторых из древних государств Греции внешняя торговля была совершенно запрещена, а в некоторых других промысел ремесленников и мануфактуристов считался вредным для силы и ловкости человеческого тела, поскольку он делал его неспособным воспринимать те навыки, которые старались развить в нем при помощи военных и гимнастических упражнений, а потому и неспособным в большей или меньшей степени переносить утомление и опасности войны. Эти промыслы считались пригодными только для рабов, а свободным гражданам государства запрещалось заниматься ими. Даже в тех государствах, где не существовало такого запрещения, как, например, в Риме и Афинах, масса народа фактически была отстранена от всех тех промыслов, какими в настоящее время занимаются обычно низшие слои населения городов. Всеми этими промыслами в Афинах и в Риме занимались рабы богачей, причем занимались они ими в пользу своих хозяев, которые своим богатством, могуществом и влиянием делали почти невозможным для свободного бедняка найти рынок для продукта своего труда, когда последнему приходилось конкурировать с продуктами труда рабов богатого человека. Но рабы редко проявляют изобретательность; все более важные улучшения в орудиях труда или в порядке и распределении работы, которые облегчают и уменьшают труд, являлись открытиями свободных людей. Если бы даже раб предложил какое-либо улучшение подобного рода, его хозяин был бы склонен счесть это предложение внушенным леностью и желанием раба сократить свой труд за счет хозяина. Бедный раб вместо награды получил бы, вероятно, на свою долю град ругательств, а может быть, и подвергся бы наказанию. Поэтому в мануфактурах, в которых работают рабы, обычно требуется больше труда для выполнения того же самого количества работы, чем в предприятиях, где применяется труд свободных рабочих. Труд первых должен ввиду этого обходиться дороже, чем труд последних. Как замечает Монтескьё* [* Montesquieu. Esprit des lois. Книга XV, гл. 8], венгерские рудники, хотя они и не богаче расположенных по соседству турецких рудников, всегда разрабатывались с меньшими издержками, а потому и с большей прибылью, чем последние. В турецких рудниках работали рабы, руки этих рабов являлись единственными машинами, которые турки когда-либо думали употреблять в дело. Венгерские рудники разрабатываются свободными людьми, которые применяют много различных машин, при помощи которых облегчают и уменьшают свой труд. Судя по тому немногому, что известно относительно цены мануфактурных изделий в эпоху греков и римлян, кажется, что изделия более высокого качества были чрезвычайно дороги. Шелк продавался на вес золота.

Правда, в ту пору шелк не являлся европейским изделием, и так как он весь привозился из

Ост-Индии, расход на перевозку на такое большое расстояние может в известной мере объяснять высоту его цены. Но цена, которую знатная женщина, по рассказам, готова была иногда платить за штуку очень тонкого полотна, равным образом была, по-видимому, чрезвычайно высокой. А так как полотно всегда было европейским или в крайнем случае египетским продуктом, то такая высокая цена может быть объяснена только большой затратой труда, который надо было употребить на его изготовление, а чрезмерность затраты его, в свою очередь, могла вызываться только несовершенством применявшихся орудий труда. Цена тонких шерстяных материй, хотя и не столь высокая, все же, как кажется, намного превышала цену нынешнего времени. Плиний рассказывает нам, что некоторые материи, окрашенные особым образом, стоили 100 динариев, или 3 ф.

6 ш. 8 п. за фунт по весу* [* Plin., I, IX, с. 39]. Другие материи, окрашенные иным способом, стоили за фунт 1 тыс. дин., или 33 ф. 6 ш. 8 п. Римский фунт, следует иметь в виду, содержал только 12 наших унций. Правда, такая высокая цена обусловливалась главным образом краской. Но если бы сама материя не стоила намного дороже материй, выделываемых в настоящее время, на нее, вероятно, не тратили бы столь дорогостоящей краски. Слишком велико было бы несоответствие между подсобным и основным материалом. Упоминаемая тем же автором* [* Plin., I, VIII, с. 48] цена некоторых триклинарий, особых шерстяных подушек, употреблявшихся для того, чтобы облокачиваться на них во время возлежания за столом, превышает всякое вероятие: некоторые из них стоили будто бы более 30 тыс., другие — более 300 тыс. ф. При этом не упоминается, чтобы такая высокая цена обусловливалась краской. Как замечает доктор Арбутнот* [* John Arbuthnot. Table of ancient Coins, Weights and Measures. 1754], в древние времена в одежде богатых людей обоего пола было гораздо меньше разнообразия, чем в настоящее время. И это замечание подтверждается весьма небольшим разнообразием одежды, какое мы видим на древних статуях. Арбутнот заключает из этого, что их одежда должна была в общем стоить дешевле, чем наша, но такое заклю чение совсем не вытекает из этого. Когда расход на изысканную одежду очень велик, ее разнообразие должно быть незначительно, но когда благодаря увеличению производительности труда и улучшению его методов стоимость того или иного предмета одежды оказывается умеренной, разнообразие становится, естественно, очень значительным. Богатые люди, не имея возможности отличаться дороговизной своей одежды, естественно, будут стараться выделяться большим коли чеством и разнообразием ее.