Семилетка поиска - Мария Арбатова

– Да? – Елена испуганно вспомнила, что после развода с Толиком начала делать гимнастику, которую презирала в браке.

После развода с Филиппом вместо шампанского и «Бейлиса» научилась пить водку и коньяк и отчаянно материться. После развода с Каравановым стала тщательно расставлять флакончики в ванной, подробно расписывать планы на день, как это делал он, и даже похожим на него способом разговаривать по телефону.

– Я, кажется, что-то начинаю понимать… – сказала Елена. – Может быть, это смешно, но меня просто на уши поставило, что он притащил к себе в номер молоденькую дурочку. Отлично понимаю, что он с ней не спал, потому что был пьян до синевы. Но почему меня это так бесит? Зачем он вообще с ней возится, если я вижу, что волную его я?

– Не обращайте внимания, это просто культурный стереотип. Мы с вами тоже таскали бы молоденьких мальчиков с собой, если бы это считалось приличным, – махнула Карцева рукой.

– Но объясните, почему?

– Потому что молоденьким не надо столько секса, сколько зрелым женщинам. Они совершенно ничего не понимают в его качестве. А поскольку миром в данный момент управляют мужчины именно этой возрастной группы, именно с этими психологическими проблемами, то они запускают этот стереотип как хороший тон.

– То есть я раздражаюсь культурной норме?

– Конечно. Для женщин всего мира, например, признаками сексуальности являются большой член и маленькая мужская попка. Много вы видели больших членов и маленьких попок в рекламе? Нет! Вы в основном видите женскую грудь и женские ноги. Мужчины среднего возраста из среднего класса со средним интеллектом полагают, что они главные покупатели, поэтому реклама должна обслуживать их… Увидите, что в следующем веке все изменится.

– И реклама будет состоять из больших членов и маленьких мужских попок? – захохотала Елена.

– Именно. Представьте рекламу, какой-нибудь пылесос на фоне обнаженного смуглого торса… – Они захохотали вместе. – Думаю, что, если бы во времена инквизиции кому-то сказали, что девушка в короткой юбке будет рекламировать автомобиль, он бы тоже помер со смеху…

– Да, я понимаю. Мы ведь сегодня, если дали слесарю или солдату, не поведем их в общество показывать… Мы даже подружке не всегда расскажем, засмеют. А почему?

– Потому что мы с ними решаем сексуальные проблемы. А мужики с девочками решают совсем иные. Проблему власти, значимости, внешней видимости состоятельности – я ее купил. Проблему нереализованных родительских чувств. Все, что недодали собственным детям, – тащат сюда. Обратите внимание, чем мужик лучший отец, тем здоровей у него половая жизнь и дольше нет сложностей с потенцией.

– Ой, смешно… – вдруг сообразила Елена. – Я ведь только что от другого мужика приехала, там тоже была молоденькая за вознаграждение, но я этого для себя даже не заметила…

– Значит, он в вас ничего не актуализирует. Но не переживайте, судя по тому, что вы рассказываете о Зябликове, вас не хватит надолго.

– Почему?

– По вашим рассказам, он поверхностный. А ваши мужья, при всех своих проблемах, люди глубокие… Вы его быстро вычерпаете. А что касается молодого тела, то пластическая медицина сегодня достигла уже такого уровня, что пришивается все. Кроме мозгов…

Принесли чай, пили его, обдумывая сказанное. Под финал Елена спросила:

– Я все-таки не понимаю, что у меня происходит с дочкой… Получается, что она больше готова к новым отношениям, чем я. Я бы рада за нее не беспокоиться, а меня трясет!

– Вы отвоевали право принадлежать себе у нее, но не отвоевали его у себя. У других легко отвоевать права, сложнее отвоевать их у себя.

– И что же делать?

– Идти по тропинке и не сворачивать… И все время задавать вопрос: что именно делает вас вами?

– Меня мной? – задумалась Елена. – Собранность, чувство долга, отличная реакция, работоспособность, интуиция, доброта, чувство вины…

– Вот прямо сегодня напишите этот список на листочке, а потом посмотрите на него и попробуйте вычеркнуть из него вредное, дописать полезное и моделировать жизнь по новому списку.

Елена отправилась домой, шла по Гоголевскому, утопая в снегу, думала о списке. Когда-то список был совсем другим, чтобы выжить, пришлось поменять все характеристики. Раньше список состоял из одной характеристики, она называлась «лирическая незащищенность». С ней нельзя было выжить и вырастить ребенка, но именно этой характеристики не хватало теперь Елениным партнерам… Не хватало для чего? Для того, чтобы обращаться с ней так, как она сейчас научилась обращаться с ними.

Зазвонил телефон и голосом Зябликова сказал:

– Здравствуй, моя шоколадная! Это один из пяти аналогичных…

– Ну? – спросила Елена, не останавливаясь, на ходу.

– Скажи, почему мы с тобой ругаемся ненатурально, как артисты ТЮЗа на сцене? Зачем?

– А мы не ругаемся. Просто у меня времени на фигню мало.

– Я скоро уезжаю, – попытался он приподнять градус разговора.

– Я тоже.

– А ты куда?

– В Бишкек.

– Волшебно! Отдыхать?

– Работать.

– И что там, интересно, за работа?

– Так. Женские кружева… Разработка американской военной базы.

– В каком смысле?

– Да не грузи свою хорошенькую головку большой политикой. – Елена привыкла говорить эту фразу, когда мужики начинали пафосно излагать свои геополитические соображения на уровне бабушек, сидящих на лавочках у подъезда.

– Ты когда хамишь, тебе как будто медведь на вкус наступает… – парировал Зябликов.

– Говоря «Медведь», ты имеешь в виду политический блок?

– Лен, ну не хочешь – не надо! Была бы честь предложена.

– За «честь» спасибо…

– Лен, а ты верующий человек?

Она на секунду замерла от неожиданности, но не дала ему перейти Рубикон в душевность и ответила:

– Как говорил классик: какая разница, есть бог или нет, если жить все равно надо так, как будто он есть.

– Ты такая незавершенная… Ладно, завтра позвоню, вдруг будешь вменяема.

– Позвони. Вдруг буду…

Было не поздно, но Лида уже была дома и сладко спала в своей комнате. Елена тихонечко подошла и долго нежно рассматривала своего красивого, любимого, безмятежно сопящего и перманентно воюющего с ней ребенка… Возле постели валялись дурацкие кассеты с развлекательными фильмами про любовь и стрельбу.

…Когда Елена проснулась, Лида мокла в ванне под специальное радио для ванной. Это означало: ни душ принять, ни зубы почистить.

– Как дела? – спросила Елена, постучав через дверь.

– Нормально… – ответила Лида.

– Ты звонила куда-нибудь?

– Куда?

– Я тебе, с твоего согласия, оставила на столе телефоны трех потенциальных мест работы.