Путь Моргана - Колин Маккалоу

С собой на новую лесопилку в долине Артура Ричард взял Неда Уэстлейка, Гарри Хамфриса, Джима Ричардсона и Джона Андерсона, который называл себя Джуно.

Само собой, работа сразу замедлилась, что вызвало явное недовольство лейтенанта Кинга.

– Вам понадобилось пять дней, чтобы распилить всего семьсот девяносто один фут досок! – возмущенно выпалил он, разыскав Ричарда.

– Знаю, сэр, но две из четырех бригад еще только учатся работать, а две остальные учат их, – почтительно, но твердо объяснил Ричард. – Некоторое время мы будем работать вполсилы. – Сделав глубокий вдох, он решил идти до конца. – А еще, сэр, нельзя требовать, чтобы пильщики сами ошкуривали бревна. На старой лесопилке Джозеф Лонг трудится без передышки, ему давно нужен помощник, а на новой заняться очищением бревен от коры некому. Я точу инструменты, у меня нет ни минуты свободной, поскольку я еще учу Марринера. Неужели те, кто рубит деревья, не могут сразу счищать с них кору? Чем дольше срубленное дерево пролежит на земле, тем больше вероятность, что короеды попортят древесину. И кроме того, кто-нибудь из лесорубов должен осматривать каждое дерево перед тем, как свалить его, чтобы убедиться, что оно прочное и не гнилое. Половина бревен, которые мы получаем, никуда не годится, но к тому времени, как мы приходим к этому выводу, лесорубов уже и след простыл. Поэтому нам приходится тратить драгоценное время на то, чтобы перенести гнилые бревна в кучи дров, предназначенных для костров.

Ничего подобного лейтенант не ожидал. Слушая Ричарда, он постепенно мрачнел. «Стало быть, – думал Ричард, спокойно выдерживая немигающий взгляд злых ореховых глаз, – меня все-таки выпорют за дерзость. Но лучше пусть это случится сейчас, а не потом, когда станет слишком поздно – когда он решит соорудить третью лесопилку и у нас останется всего одна запасная пила».

– Посмотрим, – наконец туманно отозвался Кинг и строевым шагом направился в сторону нового амбара, где работали плотники. Его напряженная спина недвусмысленно свидетельствовала о том, что он оскорблен.

– Какого вы мнения о старшем пильщике? – спросил Кинг Стивена Донована за ужином.

Энн Иннет, которая должна была родить со дня на день, подала еду и исчезла. Графин с портвейном был наполовину пуст и к концу ужина должен был опустеть: обычно за ужином комендант выпивал больше, чем за обедом, о чем не подозревал Ричард Морган. Портвейн был слабостью Кинга, не проходило и дня, чтобы он не осушил по меньшей мере две бутылки этого крепкого напитка. Филипп Гидли Кинг не признавал портвейн в бочках. Он предпочитал лучшее вино в бутылках и давал каждой из них отлежаться в течение месяца, прежде чем лично откупоривал ее.

– Вы имеете в виду Ричарда Моргана?

– Да, Моргана. Майор Росс считает его ценным работником, но я в этом не уверен. Не далее как сегодня утром он дерзнул указывать мне, в буквальном смысле слова объяснять, что это из-за меня работа чуть было не встала!

– Да, Морган способен на такое, но уверен, он вовсе не хотел оскорбить вас. Он приплыл сюда на «Александере», именно благодаря ему удалось починить корабельные помпы – помните, какая вонь стояла на нижней палубе, когда вы побывали у нас незадолго до прибытия в Рио? Морган сумел доказать, что наше спасение только в цепных насосах.

– Чепуха! – перебил Кинг, изумленно заморгав. – Вздор! Это я посоветовал применить цепные насосы!

– Действительно, вы, сэр, и все же Морган сделал это раньше. Если бы Моргану не удалось убедить майора Росса и врача Уайта в необходимости подобных мер, вас не вызвали бы на «Александер», – невозмутимо объяснил Стивен.

– Вот как? Тогда мне все ясно. Но все равно Морган сегодня утром превысил свои полномочия, – упрямо повторил Кинг. – Он не вправе критиковать мои распоряжения. Мне следовало бы выпороть его!

– Выпороть полезного и трудолюбивого работника лишь потому, что у него есть голова на плечах? – переспросил Стивен, откинувшись на спинку стула и жестом отказываясь от портвейна. Еще стакан – и Кинг станет уступчивее. – Вы же сами сказали, что он неглуп. Он вовсе не хотел оскорбить вас – просто ему небезразлична работа, которой он занимается, вот и все. Он заботится о благе нашего общего дела, – уверял Стивен.

Но комендант был неумолим.

– Сэр, будьте же справедливы! А если бы я дал вам совет – кстати, что именно он вам посоветовал?

– Он заявил, что никто не осматривает деревья перед тем, как срубить их, счищать кору с бревен некому, что счищать ее надо сразу после того, как дерево срубят, что пильщики теряют время, перенося гнилые бревна туда, где хранятся дрова, и так далее, и тому подобное.

«Пейте, лейтенант Кинг, пейте», – думал Стивен, глядя, как его начальник отхлебывает портвейн. Дождавшись, когда опустеет еще один стакан, Стивен протянул руку и умоляюще взглянул на Кинга.

– Мистер Кинг, а вы прислушались бы к этим советам, если бы они исходили от меня, а не от Моргана?

– Но я услышал их не от вас, мистер Донован.

– Потому что я занят другим делом, а Морган – старший пильщик. Это разумные советы, они направлены лишь на то, чтобы распиливать как можно больше бревен. И вправду, зачем запрягать в фургон лошадей, выезженных под седло? В вашем распоряжении превосходные лесорубы и плотники, я заметил, что вы всегда внимательно прислушиваетесь к словам Ната Лукаса. А Ричард Морган – такой же дельный человек, как Нат. На вашем месте я бы нашел применение его способностям. Через два года истекает срок каторги Моргана. Но если ему понравится здесь, он останется на острове надолго, как и Лукас.

И Стивен Донован решил, что пора сменить тему. Лицо Кинга смягчилось, он вовсе не был злобным и жестоким человеком. Жаль, что соблюдение субординации он ставил превыше советов, полученных от каторжника.

К концу ноября воздух стал таким влажным, что распорядок дня пришлось изменить. Работа начиналась на рассвете и заканчивалась в половине восьмого, после чего в течение получаса каторжники завтракали. В одиннадцать утра работа прекращалась и возобновлялась только в половине третьего, чтобы завершиться на закате.

Пришло время собирать первый урожай. Акр ячменя принес восемьдесят галлонов драгоценного зерна, несмотря на прожорливость крыс и гусениц. Затем в амбар перенесли три кварты пшеницы с двухсот шестидесяти колосьев, до которых не успели добраться гусеницы и крысы. Если бы вредителей удалось отпугнуть, плодородная почва дала бы удивительный урожай.

Маленькие красные плоды, похожие на сливы, – вишневые гуавы – созрели и были такими нежными на вкус, что приходилось удерживаться, чтобы не съесть их слишком много. Известный чревоугодник врач Джеймисон заявил, что по причине поноса не станет освобождать от работы ни каторжников, ни свободных колонистов. Поспели и бананы. С особым нетерпением Ричард ждал, когда лодки вернутся в лагерь с уловом рыбы. Его вкусы разделяли лишь немногие колонисты, поэтому рыбы всегда оставалось больше, чем Ричард мог съесть за один присест. Он обнаружил, что рыба остается свежей два дня, если погрузить ее в холодную морскую воду, поэтому с радостью начал выменивать свою порцию солонины на презираемую всеми рыбу. Какой вкусной она ему казалась! С виду она напоминала окуня, ее можно было запечь в углях и съесть целиком, обсосав все косточки. Акулье мясо тоже нравилось Ричарду, как и мясо стофунтовых уродливых существ, живущих в трещинах кораллового рифа, не говоря уже о местной солнечной рыбе, достигавшей в длину восьми футов. Единственное, что удручало Ричарда, – капризный рыбий нрав, ибо в некоторые дни лодка наполнялась до краев, а в другие не привозила ни единой рыбешки.