Холодное сердце (СИ) - Цвейг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поднявшись во весь рост, волшебник поправил капюшон мантии, натягивая его чуть ниже и тем самым скрывая верхнюю половину лица.
На какое-то время в комнате повисла гробовая тишина. Все вокруг буквально замерло в ожидании финального акта этого представления. В сложившейся обстановке Гермионе, стоящей поодаль, даже удалось услышать, как захрустела кожа перчаток, когда незнакомец решительно сжал руки в кулаки, готовясь вынести смертельный приговор.
— Когда-то давно ты смотрел в похожие глаза, хладнокровно отдавая приказ одному из Пожирателей смерти, — подняв правую руку, он направил кончик палочки в сторону груди Люциуса. — И вот настал тот день, когда наследник этого человека обречет тебя на ту же участь. Авада…
Широко распахнув дверь, Гермиона вбежала в комнату и выкрикнула:
— Экспелиармус.
Палочка тут же выскочила из руки мужчины и улетела в сторону. Стукнувшись о корешки книг, стоящих на полке шкафа, она упала на пол и откатилась к панорамному окну, теряясь в складках ткани длинных занавесок.
Выйдя из оцепенения, волшебник повернул голову в сторону Гермионы, однако той не удалось установить его личность: в то время как верхняя половина его лица скрывалась в тени, отбрасываемой капюшоном, нижняя была надежно спрятана под черным баффом.
Заметив, как враг шаг за шагом отступает назад, при этом не сводя с ее лица пристального взгляда, Гермиона предприняла очередную попытку атаковать его:
— Остолбеней.
Мужчина с завидной скоростью уклонился от уготованного ему заклятия и метнулся к стоящему неподалеку столу. Опрокинув его, он схватил первый попавшийся под руку стул и, угрожающе замахнувшись, с силой кинул его в сторону Гермионы. Он пролетел мимо, но того времени, которое потребовалось девушке, чтобы увернуться от летящего навстречу предмета, хватило, чтобы волшебник добежал до окна и отыскал свою палочку.
Не собираясь мириться с поражением, Гермиона принялась выпускать в сторону врага одно заклятие за другим, но тот безупречно отражал их все до единого, не давая возможности поразить его. Видимо, его тактика сводилась к тому, чтобы произвести серию атак, когда соперница выдохнется из сил.
Как и предполагалось, Гермионе потребовалась секунда, чтобы перевести дыхание. Этого было достаточно, чтобы противник, до сего момента использующий исключительно защитные чары, вышел из оборонительной позиции и нанес первый удар, который, однако, был уготован вовсе не Гермионе:
— Инсендио!
Ковер, на котором лежал Люциус, неожиданно загорелся. Пламя стремительно охватывало все большие его участки, приближаясь к неподвижно лежащему человеку.
Глаза Малфоя-старшего в этот момент бешено бегали из стороны в сторону, демонстрируя разгорающуюся внутри него панику. Он всячески пытался побороть действие проклятия полной парализации, но тело, как назло, отказывалось подчиняться, примирившись с участью стать подобием жареного стейка.
Волшебник будто бы знал, что, стоя на перепутье, Гермиона неизбежно выберет ту дорогу, что приведет ее к спасению чужой жизни.
В последний раз взглянув на нее, он отвернулся и ринулся к окну. Хрупкое стекло разлетелось в стороны, когда мужское тело налетело на него, предварительно набрав скорость. Приземлившись на ноги, незнакомец стряхнул с мантии мелкую крошку, похожую на россыпь неограненных алмазов, и помчался прочь от поместья, слегка прихрамывая и держась рукой за раненное предплечье.
— Агуаменти, — мощная струя воды обрушилась на рыжее пламя, опасно подобравшееся к Люциусу.
Ступив на почерневшую и промокшую ткань испорченного ковра, Гермиона направила палочку на мистера Малфоя и произнесла:
— Фините Инкантатем.
Вернув контроль над собственным телом, Люциус, недолго думая, поднялся на ноги и принялся поправлять дорогую мантию так, будто ее помятый вид являлся главной и единственной его проблемой.
Пребывая в состоянии крайнего смущения, он старательно избегал взгляда Гермионы, смотря куда угодно, но только не на нее. Впрочем, чего еще было ожидать от человека, для которого принять помощь от маглорожденной было равносильно тому, чтобы с головой окунуться в смердящие помои.
— С вами все в порядке? — из вежливости спросила Гермиона, совершенно не надеясь получить ответ. Собственно, его и не последовало.
Подойдя к перевернутому столу, Люциус склонился над валяющимися возле него книгами и, смахнув их в сторону, поднял свою палочку, ранее отнятую тем незнакомым волшебником. Выпрямившись во весь рост, он так и не обернулся, видимо ожидая, когда Гермиона удалится восвояси и оставит его одного.
— Драко на втором этаже. Уверена, что он обезоружил большую часть бандитов, проникших в дом, но вам все же стоит быть осторожнее.
С этими словами она решительно двинулась к разбитому окну, намереваясь нагнать того незнакомца. Едва ли ему удалось уйти далеко, учитывая, что он повредил ногу в результате неудачного приземления.
— Мисс Грейнджер, я бы и сам справился с ним, — все-таки подал голос Люциус, когда Гермиона почти покинула библиотеку. Ему приходилось старательно подбирать слова, дабы не сболтнуть лишнего. В противном случае его и без того ущемленная гордость будет окончательно втоптана в грязь.
Шумно выпустив воздух через ноздри, он наконец взглянул в лицо своей спасительницы и добавил:
— Но примите мою благодарность.
Стоило ей ответить легкой улыбкой, как он вновь опустил взгляд, борясь с внутренним я, которое уж точно не было в восторге от происходящего. Заметив на ее пальце знакомое кольцо, Люциус опешил, после чего во все глаза уставился на Гермиону так, словно видел ее первый раз в жизни.
Проследив за его взглядом, который вновь метнулся к фамильному перстню Малфоев, она тут же выпрыгнула из разбитого окна, тем самым избегая неловкого разговора с отцом Драко. Приземлившись на землю, усыпанную осколками стекла, Гермиона со всех ног рванула вперед, освещая себе путь светом Люмоса.
Пройдя через брешь, образовавшуюся в результате взрыва задних ворот поместья, она побежала вниз по склону, попутно всматриваясь вдаль. Наконец ей удалось различить в темноте движущуюся фигуру, которая держала путь в сторону леса. Гермиона была готова поспорить, что в сложившейся ситуации этот человек был не слишком-то рад тому, что граница его антитрансгрессионного барьера находилась так далеко от Малфой-мэнора.
Ни с того ни с сего волшебник изменил курс и, все еще прихрамывая, устремился к озеру, о котором некогда рассказывал Драко. Стоило ему остановиться на берегу, как ночную темноту вдруг озарил поток магии, светящийся голубоватым оттенком. Как только тот настиг поверхность озера, она моментально принялась покрываться льдом, с каждой секундой замораживая все больше и больше участков
