Секретная миссия Рудольфа Гесса - Питер Пэдфилд

Возможно, что секретная подоплека миссии Гесса состоит в том, что два грандиозных замысла (Черчилля, стремившегося направить Гитлера на восток, и Гитлера, пытавшегося убедить Сталина в том, что собирается воевать на западе и покончить с Великобританией), имевших цель обмануть противника, совпав по времени, дополнили друга друга; а Гесс оказался старательным исполнителем, не подозревавшим о своей роли безвольной пешки.

Послесловие

В течение 1991 и 1992 годов засекреченные до 2017 года документы по Гессу, на которые делались ссылки в этой книге, были открыты; для публичного ознакомления были выставлены и другие бумаги по Гессу, "Прочие незарегистрированные материалы", прежде неизвестные. Однако ожидания, которые были с ними связаны, не оправдались; особых откровений в них не оказалось, удивительно было лишь то, что столь безобидные документы так долго оставались за семью печатями. Часть бумаг хранилась в секрете по той простой причине, что в них содержались ссылки и даже записки и отчеты из МИ-5 и МИ-6, но другие в своем большинстве лишь повторяли то, что уже давно было известно из других источников. В результате их анализа сложилась картина так называемой «официальной» версии истории в изложении министерства иностранных дел с несколько чокнутым идеалистом в центре событий, предпринявшим попытку восстановить свое пошатнувшееся положение в окружении фюрера стремлением одиночки принести мир двум великим нордическим народам. Но это поверхностное впечатление; сегодня, когда доступны все документы (кроме одного, оставленного с грифом секретности на неопределенно долгий срок), детальный анализ обнаруживает необъяснимые пробелы в записях и фундаментальные противоречия между историей, представленной в документах, и той, которая вытекает из других, не менее ценных источников. Обе версии не могут быть правильными. Рассекреченные материалы сделали загадку еще более сложной.

Более интересными в некоторых отношениях представляются не недавно открытые для широкого ознакомления досье, а информация, ставшая известной автору из ряда других источников, которая не только подтверждает правильность некоторых предположений, выдвинутых в этой книге, сужая тем самым круг вопросов, но и дает ключ к разгадке тайны. К несчастью, документальное доказательство этого ключа пока отсутствует, а человек, сообщивший информацию, пожелал, чтобы его имя в книге не фигурировало. Существование ключа подтверждается многими документами, но проверить это без наличия самой бумаги невозможно. Раз так, то и сказанное также пока остается на уровне предположения.

Прежде чем дать изложение новых фактов (в свете которых инцидент предстает еще более экстраординарным, чем в «официальной» версии, и раскрывается один из величайших секретов ведения войны Черчиллем), нужно сказать несколько слов о рассекреченных документах: сначала о документах министерства иностранных дел, непосредственно касающихся Гесса, которые содержат сведения, решающие разногласия, имеющиеся в официальных сообщениях относительно получения Гамильтоном письма от Гесса, что является важным фактом в свете открывшихся обстоятельств. Темы они не касаются: три состоят из размышлений, предположений и утратившего оригинальность мнения о причинах полета Гесса, его здравомыслии и освещения истории Би-Би-Си; в четвертом содержатся послания из разных уголков мира, адресованные Гессу после его прибытия в Шотландию, все из которых уже были доступны для широкого ознакомления в досье министерства информации. Тот факт, что все эти лишенные смысла бумаги, из которых только последние могли поставить в неловкое положение еще здравствующих людей, подлежали секретному хранению на протяжении 75 лет, является примером фетишистского отношения британцев к вопросам официальной секретности.

Второй из рассекреченных папок, не оправдавшей надежды автора, высказанной в этой книге, является часть «Би» дела военного министерства с документами о задержании Гесса в Шотландии и помещении его под арест. Ранее прозвучало предположение, что в папке должны содержаться перечни личных вещей Гесса, обнаруженных у него по прибытии. Эти списки были изъяты из отчетов, содержащихся в половине «Эй» дела, доступной для ознакомления ранее. Без указанных списков нет документального подтверждения того, что привез Гесс в страну; в связи с этим возникает подозрение, что перечни могли быть изъяты с тем, чтобы скрыть факт наличия у него письма или документов. Доподлинно известно, что список его вещей был составлен, потому что командир 3-го батальона Ренфрюширского полка местной обороны докладывал:

"Капитан Барри забрал с собой вещи, описанные и изъятые у пленника [Гесса]. К рапорту прилагается копия указанного перечня".

Барри, подписавшийся «Майор», доставив Гесса в Мэрихиллские казармы, сообщал:

"Я вернулся к дежурному офицеру и передал ему все вещи, изъятые у задержанного, о чем получил соответствующую расписку".

Одна из папок с ранее "незарегистрированными бумагами" содержит отчет о предварительном допросе Гесса польским консулом из Глазго, Романом Баттаглия, проводимом в скаутском бараке в Джиффноке, после чего он был доставлен в казармы Мэрихилла). Из отчета Баттаглия следует, что Гесс был "совершенно спокоен. Некоторую усталость он продемонстрировал, когда в перерыве наклонился вперед и положил голову на руки". В общих чертах он дал описание полета от самого Аугсбурга, после чего Баттаглия спросил, зачем он прибыл.

— У меня есть письмо для герцога Гамильтона.

— Вы знаете герцога Гамильтона?

— Я видел его на Олимпийских играх в Берлине, и у нас есть общий друг.

— Что за послание вы должны передать ему?

— Оно в высшей степени соответствует интересам Британских военно-воздушных сил.

Этот отчет наконец отвечает на вопрос, встречались ли Гамильтон и Гесс прежде; вопреки многочисленным указаниям на обратное, Гесс, вероятно, просто видел герцога, то есть их могли представить друг другу на одном из людных приемов, на котором они оба присутствовали. С другой стороны, отчет поднимает вопрос о пассивности Гамильтона в ту ночь. Баттаглия утверждает, что о личности задержанного ему известно не было, в то время как из отчета Грэма Дональда, следует, что "несколько человек заметили его сходство с Гессом". Если, как констатирует Грэм Дональд, он (Дональд) добрался до Гамильтона к 2 часам ночи (как свидетельствует Баттаглия, к этому времени он закончил двухчасовой допрос) и сообщил ему, что прилетел Гесс, у которого есть для него послание, и он хочет его видеть. Послание на самом деле соответствовало "высшим интересам Британских военно-воздушных сил", но Гамильтон проявил, в лучшем случае, флегматичность. Но не исключена возможность, что он отреагировал несколько более активно, чем следует из его рапорта. Вдова герцога Гамильтона вспоминает, что в ту ночь его вызвали в операторскую сообщением, что произошло нечто странное, имеющее отношение к пилоту разбившегося самолета. Скорее всего, это был звонок оператора из Эйра, получившего от полиции Иглшем сигнал, что немецкий летчик имеет послание для герцога Гамильтона. Позже, вернувшись домой, герцог отправился в постель, но "в середине ночи его разбудил" другой звонок. Он поднялся и сказал ей: "Мне нужно идти. Это имеет какое-то отношение к разбившемуся самолету". Когда он вернулся, она не помнит. Снова она увидела его только после обеда следующего дня. О его передвижениях в ее воспоминаниях сведений нет. Возможно, он в ту ночь отправился в Мэрихиллские казармы, но тогда неясно, зачем ему понадобилось в своем рапорте указывать более позднее время.