Аналогичный мир (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это подскакавший Эркин поймал конец плети и, намотав на кулак, рванул к себе. Они оказались вплотную лицом к лицу.
— Никогда не шутите этим, — медленно и очень спокойно, разделяя слова паузами, сказал Эркин. — Не надо, сэр.
Он стряхнул плеть с кулака и поскакал вдоль стада, свистя и звучно шлёпая лассо по земле. Андрей уже заворачивал головку стада к пастбищу у границы. Фредди растерянно посмотрел на зажатую в кулаке рукоятку и медленно разжал пальцы.
Когда они загнали стадо на пастбище и дали бычкам разбрестись, Фредди подъехал к ним. Эркин жадно глотал из фляги привезённый Андреем кофе. Андрей уже напился и жевал лепёшку. Когда Фредди оказался рядом, он протянул ему тряпку с лепёшкой и отобрал флягу у Эркина.
— Другим оставь, дорвался.
Фредди взял флягу и лепёшку, глотнул и сплюнул, выругавшись.
— Тьфу, гадость какая.
— Настоящее кончилось, — развёл руками Андрей, — рабского заварил.
— Гадость, конечно, — согласился Эркин. — Завтра ягод, что ли, заварим.
Фредди встретился с ним глазами и понял: говорить о случившемся нечего. Сказано, понято, и всё. И Фредди заговорил о другом.
— Ну, как там?
— А! — Эркин оторвал от лепёшки кусок и, нагнувшись, сунул его Принцу. — Побили языки об зубы. Жрать нечего, работы нет. Так что решили ехать. Русские дают землю и разрешат жить, как они хотят.
— И они поверили? — хмыкнул Андрей.
— Ещё раз стрельнут, и они скажут, что сами всё придумали, — засмеялся Эркин.
— Когда русские приедут? — спросил Фредди.
— Через неделю.
— От дня приезда? Тогда через пять дней, — Фредди задумчиво пожевал губу. — Сгоняю-ка я завтра к Джонатану. Может, — он усмехнулся, — может, ещё кофе привезу. Настоящего.
— Дорогая же штука, — покрутил головой Андрей. — А мы её за неделю…
— Ладно, — засмеялся Фредди. — Дня два меня не будет. Если что…
— Никто не полезет, сэр, — Эркин доел лепёшку и вытер руки о гриву Принца.
Фредди покачал головой.
— Я не о том. Если что, рвите отсюда. Если русские раньше появятся. Второй раз не подставляйтесь.
— Ясно, — кивнул Андрей.
— Гнаться за вами они не будут. Думаю так. — Фредди говорил медленно, будто читал неразборчивый текст. — Если что… всё бросайте, парни.
— И стадо, сэр? — усмехнулся Эркин.
— Не дури. Сам всё понимаешь.
— Понимаю, — кивнул Эркин и быстро переглянулся с Андреем. — Всё будет в порядке, сэр.
Они разъехались, собирая стадо.
Над Джексонвиллем гремели грозы. Дни шли ровно и незаметно. Острая тоска по Эркину стала глуше и словно ушла куда-то вглубь. И Алиса уже почти не спрашивала о нём. За эти два дня, что она была переводчицей, ей очень хорошо заплатили, и Женя купила, наконец, то, о чём давно мечтала. Большой глянцевый каталог «1000 мелочей. Всё для всех». Женская, детская, мужская одежда. На все случаи жизни. И главное — с выкройками! Когда он вернётся, она измерит его, подберёт выкройку и сможет ему шить. А то в магазины для белых ему и заглянуть нельзя, а для цветных такая гадость… достаточно посмотреть на попадающихся на глаза цветных. Ткань же купить она может свободно, это не вызовет подозрений. А пока что она купила обрезки кожи и войлока и сшила тапочки. Себе, Алисе и ему. Размер она взяла с его кроссовок, и, вроде, они получились слишком большими. Но большие — не маленькие, а шлёпанцы без задников.
Время от времени заглядывала «на чашечку» Рози. Мило болтали ни о чём. И всё, как и раньше. День лучше, день хуже. Но жить можно. Сторм куда-то исчез. Появился на эти два дня и исчез. Ну и бог с ним. У него свои дела, у неё свои.
Женя сидела у окна и шила. Алиса играла во дворе. Платье получалось вполне миленьким. Очень удачная модель. А эти складочки на талии можно будет потом выпустить, Алиса же растёт. И ткань хорошая.
Женя с детства любила шить. Как мама. Мама тоже шила. И ей, и себе, и папе. Папа шутил, что мамины рубашки лучше покупных: в жару прохладные, а в холод тёплые. А мама смеялась. Странно, но она совсем не помнит, чтобы мама с папой когда-нибудь ссорились. Наверное, просто не помнит. Ведь не может быть так, чтобы совсем без ссор.
Она подняла голову и увидела, что небо потемнело. Надо Алису позвать. Опять гроза идёт. Женя отложила шитьё и вышла на лестницу, но Алиса уже сама поднималась, волоча Спотти и Тедди.
— Вот, мама, держи. Там гроза будет. Я сейчас.
Алиса сунула ей в руки своих зверей и побежала вниз за Линдой и Мисс Рози. Днём Алиса грозы не боялась. Нет, она и визжала при каждом ударе грома, и лезла к Жене на руки, но это так… показ страха. Ночью — другое дело.
Когда Алиса поднялась наверх, Женя закрыла двери. Всё равно уже вечер, пока гроза окончится, будет уже совсем поздно. И шитьё надо убирать. Алиса в грозу шить не даст. Женя закрыла окна, задёрнула новенькие — Эркин приедет, вот удивится — цветные шторы. Очень удобная ткань. И плотная, и узорчатая. Она специально купила побольше, и сшила широкие, чтобы закрывали окна без щелей.
— Мам, а зачем ты всё закрываешь?
— Чтобы молния не залетела.
— Да-а? — удивилась Алиса. — А зачем?
— Что зачем?
— Зачем ей залетать?
Женя рассмеялась.
— На тебя посмотреть.
— Ну, мам, я серьёзно.
— Я тоже. Не знаю, Алиса, но моя мама так делала. Твоя бабушка.
— Ага, — Алиса быстро запихала Спотти под табуретку и усадила наверху Тедди, Линду и Мисс Рози. — А ты мне расскажешь, как ты была маленькой?
— Потом, — Женя посмотрела на часы. — Ужинать уже пора.
— Потом, — согласилась Алиса, но по её тону было ясно, что она не отступится.
Гроза началась, когда они сели за стол. Одновременно визжать, прятаться и есть было сложно. И Алиса решила сначала поесть, а уже потом побояться.
— Мам, я потом побоюсь, ладно?
— Ладно, — засмеялась Женя.
За шумом дождя и раскатами грома Женя не сразу расслышала стук в дверь. И не так испугалась, как удивилась. Кто это может быть и зачем? Она встала и пошла вниз.
— Кто там?
— Добрый вечер, фройляйн Женни.
— Боже мой, Гуго? Вы? — господи, как удачно, что она теперь носит дома платье, а не халатик.
Женя торопливо открыла дверь. Да, Гуго, мокрый насквозь и… с букетом цветов.
— Это вам, фройляйн Женни. Я случайно шёл мимо… — он запнулся и покраснел.
— Всё ясно, — засмеялась Женя, принимая букет. — Большое спасибо, Гуго, поднимайтесь.
— Фройляйн Женни, простите, что я так неожиданно…
— Всё потом, Гуго. Давайте шляпу, я её повешу сушиться. Сейчас выпьете горячего чаю.
— С удовольствием, фройляйн Женни, простите, я доставляю вам столько беспокойства.
— Ничего-ничего. Возьмите полотенце.
Когда он вошёл в комнату, Алиса окатила гостя настороженным и не слишком дружелюбным взглядом. Такой хороший вечер грозил перерасти в очередных «гостей», когда надо быть хорошей девочкой, молчать, не лезть, не приставать… Но и Гуго, казалось, был удивлён увиденным.
— Моя дочь, Элис, — сказала Женя.
Алиса нехотя вылезла из-за стола и сделала книксен. Гуго как-то растерянно кивнул ей.
— Садитесь, Гуго.
Женя быстро убрала остатки ужина и накрыла к чаю. Цветы она поставила в вазочку и водрузила на стол.
— У вас превосходный чай, фройляйн Женни.
— Вам нравится? Я думала, вам больше по душе кофе.
— Хороший чай намного превосходит плохой кофе. Хорошего кофе нет с начала войны, а ваш чай великолепен.
— Спасибо. Берите печенье.
— Благодарю. М-м, великолепно. Разумеется, это не покупное.
— Да, я сама пекла.
— Вы удивительны, фройляйн Женни.
Алиса допила чай, поблагодарила и вылезла из-за стола.
— Очень мила, — заметил Гуго. — Сколько ей?
— Пять лет.
— Очень, очень мила. Трудно даже поверить, фройляйн Женни, что у вас такая большая дочь. — Гуго обвёл взглядом комнату, задержался на лампе. — У вас нет электричества?
— Нет, — Женя весело смотрела на него. — Ни водопровода, ни электричества, ни канализации. Топим дровами, вода в колонке во дворе.