Великая тайна Фархелема - Юрий Леляков

«А… те, кто шли за ранеными? — подумал Джантар. — Почему не слышно их?»

— Отбрось гранату, — прошептал в напряжении Талир (наверно, сам не заметив, что вслух). — Просто отбрось подальше…

— Талир, что там? — на едином выдохе вырвалось у Фиар.

— Что же делать… — голос Талира вдруг стал неузнаваем. — Я могу передать мысль — но не движение… Лартаяу, если бы ты мог как-то, через меня… Не знаю как, но…

Не просто напряжение — ужас смертельной опасности наполнил всё… У Джантара не то что пересохло в горле — он ощутил в шейном энергоцентре буквально жжение… «Вкус смерти…», — лишь эта мысль отпечаталась на заднем плане вдруг странно опустевшего сознания. Хотя умом он понимал, что надо срочно искать выход — и даже подсознательно уже пробовал… Но больше он и не успел ни о чём подумать — как за стеной раздался страшный грохот. Казалось, содрогнулось и всё здание, и всё внутри у Джантара, и даже стена, у которой он присел, едва ли не отбросила его в толчке — и тут же, когда слух вновь вернулся, раздался приглушённый, но такой страшный крик, что от него одного можно было сойти с ума. Точно как тот, на стройке…

— Я думал, он бросит гранату вниз! — вырвалось у Талира. — В пролёт! И заставил его просто расслабить руку!..

— Но это что такое? — снова закричала Фиар в аппарат радиосвязи. — Кто там подорвал себя гранатой? Вы его послали или не вы? Или что вообще у вас делается?

— Значит, не так просто… передать образ движения… — голос Лартаяу прозвучал «склеенно» от внезапной сухости во рту. — И… он хоть живой?..

— Как будто… — ответил Талир. — Но без сознания от болевого шока.

— И нам хоть можно спуститься к нему? — продолжала Фиар. — Или и его заберёте сами?

— И наконец поймите: мы просто защищаемся, как умеем! — добавил Талир.

— Дайте мне! — Джантар не заметил, как аппарат оказался в его руках. — Вы, что, действительно решили тут всех ликвидировать: и нас, и сотрудников телецентра? Лишь потому, что мы коснулись какой-то тайны — суть которой не можем понять сами?

— Или что вы собираетесь делать? — Лартаяу едва не выхватил аппарат у Джантара. — Мы, что, уже не люди, не граждане, не под защитой закона — если имели несчастье предположительно коснуться тайны? А вы — представители власти на страже священных интересов, которым можно всё? И неважно — кто что делал, и чего не делал сознательно? И что мы сами, в конце концов — мирные люди, а не бандиты, покушающиеся на государственную безопасность?

— И — не нужны тому же государству с такими нашими способностями? — добавила Фиар. — Но что вы объясните по этому поводу нашим семьям?

«Точно… — мелькнула у Джантара очередная мысль. — Вот о чём дать знать наружу! Передать, чтобы все услышали! Но как и куда конкретно…»

— А мы уже слышали разговор, что что-то увидели многие люди! — продолжал Лартаяу. — Или вы теперь собираетесь ликвидировать и их?

— Нет, надо делать упор больше не на это, — прошептал Итагаро, пытаясь пробраться к аппарату. — Дайте мне… И кто решил, что мы больше не нужны лоруанскому государству живыми? — заговорил он в микрофон. — Даже со всей той пользой, которую могли бы принести благодаря нашим способностям? И несмотря на то, что сами — не солдаты, не сотрудники спецслужб, которые присягали в каком-то случае пожертвовать жизнью — а мирные дети, которые такой присяги не давали? И откуда мы знаем: кто вы такие, что у вас за полномочия на самом деле, что вы имеете право решать, а что — нет?

«А… он? — вдруг вспомнил Джантар. — Тот, кто пустил в эфир нашу запись? Где он сейчас? А мы о нём и забыли…»

— Кажется, забирают и того раненого, — прошептал Талир. — Подожди… Как? — тут же переспросил он. — Да, вот бы что пустить в эфир — не будь всё отключено…

«Да, что это я… — спохватился Джантар. — Нельзя терять здравый смысл. Но всё-таки — что делать?»

— Но если послали уже и за этим раненым — должны знать, что тут происходит, — прошептала Фиар. — Почему же не отвечают?

— И мы для них… уже как бы не люди, без всяких прав? — добавил Лартаяу.

— А телезрители? — переспросил Итагаро. — Не ликвидируют же они тысячи людей, предположительно видевших эту запись?

— Нет, мальчики, подождите… — голос Фиар дрогнул. — А откуда мы знаем, что они увидели? Это те нам так сказали…

— И они так легко согласились на эту передачу… — начал Итагаро.

— О чём ты? — у Джантара всё похолодело от новой догадки. Похолодело — но словно готовое взорваться. Он, кажется, понял…

— Что и тут опять — очередной спектакль… — подтвердил его догадку Итагаро. — Никто ничего не видел, и никуда не передал. А мы поверили…

— А отключение энергии? А стрельба по своим? — не выдержав, уже громко крикнула Фиар. — А граната? Что — тоже только спектакль?

— И ради чего? — добавил Лартаяу. — Сохранения в тайне бреда, что дирижабль висел семь месяцев под открытым небом?

— Так за что нас преследуют? — лишь немного спокойнее продолжала Фиар. — За какую тайну, если не за эту?

— А там же нас слышат! — спохватился Итагаро. — Не отвечают — но слышат! Или… мы имеем дело с сумасшедшими!

— Проверяют, как и на что будем реагировать! — сообразил Лартаяу. — Или ждут, о чём проговоримся!

— Проверяют… — повторила Фиар. — Но раненые — настоящие! А главное — что теперь делать? Как доказать, что не знаем тайны — если действительно не знаем? А то, что знаем — этой тайной быть просто не может?

— И что за тайна… — совсем уже неуверенно сорвалось у Джантара. — Что её адекватной ценой — считают жизнь всех, кто сейчас в этом здании… Или… действительно — не выдумка…

— Но — как? Каким образом? — не поняла Фиар.

— Да просто само по себе выдумка — но наводит на мысли о реально существующей тайне! — предположил Ратона.

— Слухи о которой и так сколько времени будоражили человечество! — возразил Донот. — Или теперь они будут убивать и за слухи?

— Нет, мальчики — почему мы ещё здесь? — вдруг перешла Фиар на шёпот, по-хафтонгски (и Джантар с удивлением понял: раньше весь разговор их между собой шёл… по-лоруански! Хотя и начался — с переговоров по радиосвязи…) — Давайте идём туда, к лестнице. Но при этом — продолжайте говорить…

— К лестнице… — прошептал Талир, вставая. — Но где это… Должно быть — за той крайней дверью, откуда они тогда выскочили…

Эти слова обоих как-то сразу сняли общее суматошное напряжение. На смену ему пришла чёткая логика мыслей и действий. Но и прерывать разговор — тем более, на тех же повышенных тонах — было нельзя, чтобы снаружи чего-то не заподозрили. И как раз — было о чём…)

— Нет, правда, — заговорил Итагаро в микрофон (когда они уже осторожно, почти бесшумно, двинулись обратно к той первой от угла двери), — почему слухи в газетах дозволены, а видеозапись на ту же тему — государственная тайна? А ничего другого из области каких-то тайн мы не узнали! То есть вы преследуете нас именно за это?

— Лестница здесь, — прошептал Талир, успевший выглянуть за дверь неё. — И там никого нет. Только идите слева под стеной, а то дальше осколки…

— А разрушения от взрыва? — спросила Фиар. — Не видишь?

— Даже не могу понять, где был взрыв. Хотя на площадке внизу, кажется, осколки есть… И целая лужа крови, — добавил Талир из-за двери чуть громче. — Не знаю даже, как пройти…

— Не пойдём же мы через кровь… И давайте говорить дальше и для них, — напомнила Фиар. — А то ещё что-то заподозрят…

— Так во что вы хотите, чтобы мы поверили? — продолжал Итагаро уже с лестницы, после того, как все осторожно обогнули дверь, сумев не задеть её, и остановились: кто — на самой площадке, а кто — пройдя чуть дальше вниз, к мертвенно-клетчатому узкому вертикальному окну из стеклоблоков. — Это и есть та самая тайна?

— А они, похоже, не собираются штурмовать здание, — предположила Фиар. — Но всё равно надо что-то решать…

— И действительно: что там такого? — уже громко, вслух, спросил Ратона. — Или — в той второй записи? Но вторую мы сами не видели!

— Или — что из этой, первой, могло быть на самом деле? — наоборот, уже шёпотом добавил Итагаро, отставив аппарат в вытянутой руке далеко в сторону. — Просто какие-то документальные кадры?

— Кажется, только это ещё возможно… — начал Донот, и словно спохватился — Разве что…

— Разве что — что? — не выдержала и этой короткой паузы Фиар.

— Комбинированный скелет… — вдруг как-то изменившимся голосом продолжил Донот. — И внутренний, и наружный. Как сразу не подумали! А там же это было…

И вновь — будто бомба разорвалась в сознании Джантара… Правда: почему ещё при первом просмотре записи, дома у Фиар — как-то не остановились на этой подробности? Хотя из неё следовало…