Великая тайна Фархелема - Юрий Леляков

— Нет, просто вырвалось… — тоже шёпотом ответил Минакри. — Но где они, почему не отвечают?

— Или… всё же — что-то не то? — громко переспросил Герм. — И мы на самом деле ничего не поняли? Но в чём тогда тайна?

— А тайна, должно быть, для них действительно страшная… — ответил Итагаро. — Если идут на такое — и в Тисаюме, и здесь…

— Но ради чего можно — на такое, как в Тисаюме… — прошептала Фиар. — Если сейчас это не была просто игра на чувстве вины…

— А знаете, могло быть, — устало и оглушённо ответил Донот. — Если вообще, чуть что, первая мысль: подростки…

— А тысячи телезрителей? — напомнил Лартаяу. — Не бросятся же, в самом деле, истреблять их всех…

— Подождите — а сами сотрудники телецентра? — спохватилась Фиар. — Где сейчас, что с ними? И вдруг тут есть ещё какой-то передатчик с автономным энергоснабжением… — добавила она шёпотом. — И они успели куда-то обратиться…

— Я не чувствую никого… — ответил Талир. — Наверно, их тут уже нет…

— Но в чём такая страшная тайна? — заговорил Итагаро в микрофон. — Вы сами над этим хорошо подумали?

— Слушайте, им же надо спасать свои жизни! — сообразила Фиар. — Они тоже узнали страшную тайну! И наверно, куда-то сбежали — пока не ликвидировали их самих…

— Точно! — выдохнул Лартаяу. — Сами — либо в бегах, либо просто в шоке! А мы ждём чего-то, когда надо просто уходить!

«И правда: тайна обоюдного позора, убожества… Моральной низости, умственной скудости… — вихрем неслось в сознании Джантара. — Тайна того, сколь не готовы к контактам мы сами. И хоть бы какое-то видение на этот случай! Но и вспоминать некогда…»

Но тут же, на мгновение прислушавшись к своему ощущению ситуации, Джантар понял: произошла какая-то перемена… Здесь, в телецентре? Или… трудно даже сказать где?..

— Пойдём обратно в коридор, — прошептал Итагаро. — Должна быть другая лестница…

«Нет, а кассета? — вновь чётко заработала мысль Джантара. — Её так и оставим? Нельзя. Надо найти и забрать…»

— Кассета? — спохватился Талир. — Думаете, я видел, куда он её понёс… А теперь — надо просто уходить…

— … Нет, стойте! — вдруг снова прозвучало по радиосвязи — но теперь это было так неожиданно, что мгновенная судорога пробежала по телу Джантара. — Да, мы не отключались, и слышали всё, о чём вы говорили. Но за это время нам стало известно ещё кое-что. А именно: сейчас, в эту самую ночь — та же запись прошла в передачах ночных каналов ещё из трёх городов. И города эти — Тисаюм, Кераф и Тарнал. Как раз по пути вашего следования… Что скажете на это?

— Что уж это мы никак не могли устроить… — ответил поражённый Герм. — Тем более, Тарнал только проехали, никуда там не выходили…

«Подожди! Это может быть проверка или провокация!» — Джантар почему-то едва сдержал себя.

— Но хоть теперь скажите… — Донот запнулся на мгновение. — Сама запись… Неужели всё это — правда?

— Что теперь скрывать от вас, — ответил голос на том конце. (И Джантар понял: уже — точно не игра…) — Да, всё это правда. И вы, и многие другие люди — узнали то, что тщательно скрывалось от всего человечества — и скрывалось не зря…

«Но с чего вдруг такая откровенность? — Джантара словно обдало ледяной волной. — Что они задумали?»

— Вплоть до сознательных жертв невинных людей… — ответил Итагаро, и Джантар поразился его спокойствию при этом. — Начиная с тех же участников экспедиции… Так что давайте начистоту: как они погибли?

— Большая часть — действительно при взрыве дирижабля 29 радана. И это — была просто случайность, вызванная несовершенством самого дирижабля. Для него оказался слишком тяжёл даже этот специально созданный вертолёт — особой, сверхкомпактной конструкции. Фактически — в виде открытой платформы с винтовыми двигателями, и сам по себе тоже ненадёжный. А остальные… Так они — сами приняли решение. Остаться там и пойти на самоликвидацию — чтобы человечество не узнало тайны, которая теперь открылась из-за вас, — с особенно тяжёлым презрением бросил голос на том конце эти последние слова.

— И вы уверены, что все они добровольно пошли на это? — переспросил Итагаро. — В том числе — Инал Юкар, Мхейн Фатл?

— Насколько мы знаем — да… (От Джантара, однако, не ускользнула мгновенная заминка в ответе.) Потому что, сами подумайте: как им было бы с этим жить? Хотя — что вы, дети, понимаете…

— А может быть, на надо так ставить вопрос? — не выдержала Фиар. — Хотя бы сейчас — не надо? И лучше наконец объясните нам: узнав что именно? Из-за чего тут жизнь сразу теряла смысл? Ну, пусть — не высшая цивилизация, а примитивная культура, пусть — другой биологический тип, различия в физиологии — но чтобы из-за этого отдать кому-то приказ ликвидировать остальных? И будто вы не понимаете — что та, последняя передача была зовом о помощи?..

Джантару вдруг показалось: всё натянулось, как струна. Он понял, чего могла стоить такая откровенность. Но что делать — это уже прозвучало…

— Вы что, действительно не понимаете? — уже удивлённо спросил голос на том конце.

— А что мы должны понимать? — ответил Итагаро. — Что это… для нас, людей низшего сорта — существует ценность жизни и польза, которую мы можем принести человечеству? А для вас, высших, присвоивших себе право решать, что кому можно знать, а что нет — важнее всего сохранение тайны и исполнение приказа? Но всё-таки: в чём смысл? В сокрытии чего именно? С чем тут нельзя жить?..

«Да, точно. «Газ правды», — снова подумал Джантар. — И он ещё действует…»

— … И что вы теперь скажете тысячам людей, которые видели эту запись? — продолжал Итагаро. — Тоже предложите массовое самоубийство — чтобы уже от них чего-то не узнали остальные?

— Вы же сами подали идею, что сказать. Что это — не более, чем бредовая постановка…

— А если не поверят? — переспросил Итагаро (не дав развиться новому импульсу ужаса у Джантара). — А не поверят наверняка многие! Что тогда?

— И это спрашиваете вы, даже не способные понять, что натворили, что открыли человечеству? Ну, пусть — не сами, вас кто-то использовал… И ваше счастье, что обладаете какими-то особыми способностями, и можете пригодиться с ними лоруанскому государству, — продолжал голос на том конце с презрением и ненавистью (но Джантар ощутил в нём и явно спадающее напряжение). — Но — выдать такую тайну, пусть и под чьим-то внушением…

— Но собственно запись пустили не мы! — напомнила Фиар. — Мы даже не видели, кто и как это сделал! И откуда знаем — кто на что мог пойти даже просто от страха за свою жизнь из-за вашей стрельбы и облавы? И что и куда передал по каким каналам — просто чтобы спасти себя?

— Но вы фактически признали, что видели запись раньше, — холодно констатировал голос на том конце. — И вам было известно её содержание. Хотя вы даже сейчас ничего не поняли. Да, кто мог подумать, что такое сделают дети…

— Но — сделают что? Почему вы говорите так, будто мы — самые страшные преступники в истории нашего человечества? — не выдержала Фиар. — Что такого сделали даже не мы, а скорее кто-то через нас? И что — теперь из-за этого рухнет вся человеческая культура? Или, по крайней мере — страна встанет на грань войны? Но подумайте: разве мы сами могли хотеть подобного?

— И разве то, что мы узнали из записи о биологических отличиях людей Иорары от нас — перечёркивает всё остальное, что ещё могли бы узнать об их цивилизации, и самом Западном континенте? — добавил Герм. — И неужели из-за этого свёрнуты все исследования?

«Нет, но такая откровенность… Хотя как будто нам гарантируют безопасность — но всё-таки…»

— На это я вряд ли смогу ответить. Я — не такой высокопоставленный чиновник, как вы, наверно, подумали. Но зато ваши судьбы будут решаться на таких высоких уровнях, что вам, наверно, и представить страшно, — теперь в голосе говорившего с ними мелькнуло даже как бы сочувствие.

— А сотрудники телецентра? — спросила Фиар. — Что будет с ними?

— Это тоже решаю не я, так что не могу вам сказать. А что вы хотите — если при участии кого-то из них раскрыта такая тайна, от которой спецслужбы всех стран всеми силами старались оградить человечество? Всех, кроме одной… — не преминул уточнить их собеседник. — Я и говорю: вы сами не понимаете, что совершили, и во что вязались.

«Всё верно… — понял Джантар. — И тут мы оказались правы. Вот он, «неприемлемый для остальных» путь Чхаино-Тмефанхии. А не только медико-генетические исследования, современные технологии в повседневном быту людей, б?льшая свобода личности — хотя и это тоже…»

— Но объясните наконец: что тут такого? — повторила вопрос Фиар. — С чем достойнее умереть, чем жить? И что в духовной культуре нашего человечества может не пережить этого, если оно откроется?