Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви - Индира Макдауэлл

– Как же ты не доглядел за его здоровьем?

– Тактья такхта, – тихо ответил Шах-Джехан.

Гияз-Бек умер в том же году, он не смог жить без своей Раузы… Нур-Джехан начала строительство великолепной гробницы в память отца. Она сама придумала внешний вид и разбивку огромного парка. Усыпальница Итима-уд-Даулы Гияз-Бека позже стала прообразом парка и усыпальницы Тадж-Махал.

Принц Шах-Джехан снова был отправлен отцом подальше от столицы, но его сыновья остались у Нур-Джехан заложниками верности их отца падишаху.

Обласкав сына, падишах позволил ему забрать с собой и полуслепого брата, вероятно, это была подсказка Нур-Джехан, ей ни к чему был лишний соперник, даже слепой.

Снова на юг Хиндустана, туда, где от солнца кружится голова, где днем жизнь замирает, а горы кажутся лиловыми из-за резких теней. Снова далеко от столицы и Павлиньего трона, снова опала, хотя и без грозных окриков.

Младший принц Шахрияр лечился, его страшная болезнь уже серьезно давала о себе знать.

Вместе с принцем Хосровом приехала и его верная Сати, чему радовалась Арджуманд. К тому времени было понятно, что зрение больше не восстановить, принц слабо видел левым глазом, правый же так и остался бесполезным.

Однажды Сати прибежала вся в слезах, ее лицо было разукрашено синяками, а глаз заплыл. Женщины о чем-то говорили вполголоса. Джаханара не понимала, но запомнила, что Сати рассказывала, что принц Хосров ее избил и выгнал, заявив, что ему не нужна бесполезная старуха. А еще Сати предупреждала Арджуманд о какой-то опасности со стороны принца Хосрова, мол, тот переписывался с Нур-Джехан, и мужу Арджуманд угрожает гибель.

Джаханара не сразу поняла, что «муж Арджуманд» это ее отец Шах-Джехан.

А потом…

Принц Хосров вдруг умер. Говорили, что от колик в животе, но Джаханара сама слышала, как один из стражников смеялся, говоря другому, что эти колики устроил принц Шах-Джехан. И поделом, мол. Ни к чему слепой претендент на трон.

Позже Джаханара поняла, что принца Хосрова просто убили по приказу отца – он действительно был опасен.

А Сати стала учительницей самой Джаханары. Она много знала и обучала девочку языкам, чтению, письму и врачеванию. Арджуманд говорила дочери, что Сати лучшая из женщин, которых она встречала, что принц Хосров не оценил подарка Аллаха, за что и был наказан. А еще говорила, что Сати высочайший пример жертвенной любви.

Только после смерти матери Джаханара поняла, что та имела в виду: Сати пожертвовала собой ради принца Хосрова из любви к нему, но оказалась нужна любимому, только пока была надежда вернуть зрение. Сати родила Хосрову сына, но тот прожил недолго. Принц обвинил женщину в небрежении при уходе за ребенком и впервые тогда избил ее, хотя прекрасно знал, что это не так.

В Бурханпуре перед их возвращением в Агру произошла и странная встреча, испугавшая больше всего мать и Сати. Какие-то люди преградили им путь и стали выкрикивать угрозы, тыча длинными острыми палками в слона. Погонщику с трудом удалось с ним справиться. На помощь пришли воины, людей разогнали, а потом отец приказал жестоко расправиться с теми, кто попытался угрожать его жене и дочери.

Было страшно, очень страшно, но не из-за нападения, а из-за того, что слон мог взбеситься.

И все же Джаханара заметила, что мать и особенно Сати испугали две вещи. Арджуманд в ужасе смотрела на двух фиранги, стоявших чуть в стороне и явно направлявших бунтовщиков, а Сати ужаснулась их выкрикам больше, чем тычкам в слона.

Тогда ей никто ничего не стал объяснять, приказали все забыть. Но после смерти Арджуманд Джаханара все же заставила Сати сказать, что же было страшного в тех выкриках. Причем спросила это при отце, чтобы Сати не смогла отказаться.

Пришлось объяснять.

Фиранги были из тех, кто выжил, когда отец разгромил их крепость в Бенгалии. Они еще тогда, в плену, обещали матери на языке фиранги, что непременно найдут тех, кто отомстит ей и будет мстить ее потомкам за гибель их родственников. А бунтари – последователи богини Кали, они обещали примерно то же, а Сати обещали еще и кару за смену веры.

Джаханара все равно ничего не поняла, но запомнила. Перед глазами долго стояло лицо человека со страшным шрамом на левой щеке. И еще костлявая рука другого, грозившая им тремя пальцами – двух не было.

Арджуманд попросила дочь ничего никому не рассказывать, даже отцу и братьям, пусть это будет их тайна. Джаханара поклялась.

Потом они покинули Бурханпур и даже Аллахабад, вернувшись в Агру, и страшное происшествие забылось само собой.

Зачем угрожать Сати или Арджуманд Бегум? Они никому не сделали ничего плохого. Тогда девочка еще не знала, что убивать могут и совсем безвинных людей, и тех, у кого есть власть.

Шах-Джехан снова поднял бунт против отца, но Нур-Джехан не стала уничтожать его детей. Дни жизни падишаха Джехангира подходили к концу, ему уже не помогал воздух Кашмира, и умная женщина понимала, что ее жизнь немного погодя будет зависеть от воли Шах-Джехана и Арджуманд.

Арджуманд снова переваливалась уточкой – живот на сей раз был очень большим. Неужели там двойняшки?

Она уже жена падишаха, после серии предательств больших и мелких, смерти падишаха Джехангира и уничтожения младшего брата и двоюродных братьев Шах-Джехан стал падишахом.

Арджуманд слишком устала от постоянных разъездов, от беременностей и родов. Она носила под сердцем четырнадцатое дитя, каждые следующие роды тяжелей предыдущих. Лекари умоляли сделать перерыв хоть на два года, но это не удавалось. Стоило ей с мужем остаться наедине и унестись в облака страсти, как ее лоно принимало нового ребенка. Ни одна другая наложница или рабыня не рожала.

Конечно, Арджуманд давно сама подбирала тех, кто попадал к ее мужу в постель, сама поила их снадобьями, приготовленными Сати, следила, чтобы не было беременностей.

И все же она устала. Изменилась фигура, отяжелела, обвисла грудь, больше не были такими стройными ноги, они не успевали отойти от предыдущих отеков, как наливались следующими.

Шел девятнадцатый год после их с Хуррамом свадьбы, после той первой самой яркой ночи, когда они познали друг друга. Сколько потом было таких ночей? Не счесть, но первая запомнилась больше всего.

Ее Хуррам уже полтора года падишах, но никакого покоя как не было, так и нет. Они снова в походе и снова далеко от зенана Красного Форта. Арджуманд даже привыкнуть не успела. И на сей раз все дети с ними, даже самая маленькая Хуснара, родившаяся год назад. Кто-то будет теперь?

Арджуманд чувствовала себя очень плохо. Сильно болела спина, голова, болел большой живот. Лекари лишь разводили руками:

– Ваше величество, мы же просили воздержаться.