Реликтовая популяция. Книга 2 - Виктор Васильевич Ананишнов

бы там ни было, но новичок понравился вождю и тот прижился в банде надолго. Зимой Тлуман отсиживался, где придётся, гражданином какого-либо города не становился. Казалось, изгой так и останется опритом до скончания своих лет, как часто случалось у большинства подобных ему. Но как-то после одной из зим Тлуман куда-то исчез. И опять же – будто навсегда.

Оказалось, людской мир не так уж и велик.

Они встретились вновь в довольно щекотливой для Лемпы ситуации – его банду, вернее часть банды с ним самим во главе, заблокировали поселяне в незамысловатом дуваре всего с двумя входами-выходами. Перекрыть их для поселковой стражи не составило труда. Но сунуться к бандитам она не решалась. На расправу с бандитами был вызван крин тескомовцев. Он прибыл во главе с кринейтором – Тлуманом.

Бывший изгой и оприт действовал быстро и обдуманно. Расставил бойцов и потребовал на переговоры вождя, бесстрашно ступив вглубь дувара. Они узнали друг друга сразу, удивились, но вида не подали, что знакомы.

Договорились быстро. Банда сдалась без условий. Дальше могло последовать одно из наказаний: всех убить, передать опритов в хабулины для выполнения грязных работ без права покидать дувары в течение многих лет, отдать страже поселка на их суд…

Ночью вождю счастливо удалось бежать. Как раз из-под опеки поселковой стражи, поскольку она потребовала себе вождя на расправу, а опритов оставила тескомовцам.

Как такой побег удалось совершить Лемпе, знали только двое – он и Тлуман.

Давно это было. Впрочем, не проходило и пяти лет, как они то там, то здесь, идя своими путями, сталкивались и расходились, обменявшись порой не более чем двумя фразами.

Вот и сегодня вновь они со скрытым удовлетворением созерцали друг друга…

– Кто такой? – строго спросил Тлуман.

Лемпа разыграл растерянность. Суетливо ощупал себя, словно удостоверился в наличии собственного тела.

– Как кто такой?.. Гражданин бандеки Сампатании. Минна Манома Макенка.

Думерт открыто и радостно улыбнулся. При каждой встрече его бывший вождь придумывал себе новый нэм. Высоко он не забирал, но и до ухропов не опускался – всегда обычный инег.

– Чем докажешь?

– Путники мы. Половодьем отрезанные от дорог.

Тлуман разочаровался в ответе, мог бы придумать что-нибудь позабористее. Путники – мелковато как-то для Лемпы. И потом, путники или хожалые, ходят по дорогам, а они проложены так, что ни одно половодье не может их сделать непроходимыми.

– Осинапс, а ты как думаешь? О путниках?

Кринейтор попытался придать своей полнеющей фигуре больше боевитости и решительности.

– Бандиты они, а не путники. Смотри, как вооружены, во что одеты. Мы что, – распалялся Осинапс, – хожалых не видели? Бандитов…

– Ясно! – перебил его Тлуман. Показывая рукой на кринейтора, он продолжал уже для Лемпы. – Вот! Мнение специалиста о себе слышали? Я ведь тоже так считаю. Что теперь скажешь, горожанин и гражданин?

Вождь вздохнул как от усталости и навязчивости собеседников.

– Да путники мы, путники. А вооружены? Так сами знаете, что сейчас творится на дорогах. Поговорили между собой и вооружились. При оружии все намного смелее. Ну а одежда? Тоже договорились так одеться. В ней удобно и она настоящих бандитов отпугивает.

– Ха! – восхитился и возмутился Осинапс такому наглому и лживому ответу. – Да ты кому-нибудь…

– Разумный ответ, – завершая выяснение, кто и что, заявил Тлуман, не обращая внимания на возмущение кринейтора. – Что ж…

Он будто в нерешительности окинул Лемпу с ног до головы, глаза его смеялись,

Лемпа поглядывал с прищуром, лицо его не выражало того опасения за себя и остальных, которое, в принципе, чаще всего появлялось у хожалых при встрече с тескомовцами.

Оттого Присмет с самого начала определил: Тлуман и бандит хорошо знают друг друга, их разговор, строгости в голосе – всё не более чем игра и болтовня. Сейчас они таким вот манером поговорят, кое-что выяснят, а потом Тлуман согласится с доводами хитрого бандита – старого, но, похоже, ещё крепкого.

Присмет не ошибся, как только услышал о разумном, якобы, ответе бандита. Далее пошло как по накатанному.

– Что ж… Пусть будет по-твоему, как ты говоришь, так оно и есть на самом деле. У вас свои заботы – дорожные, у нас свои дела. Потому… Нет ли среди вас мальчика лет пятнадцати по имени Камрат?..

– Или дурбов Свима и Ольдима? – добавил Присмет. – У последнего лицо изувечено огнём.

Лемпа кинул быстрый взгляд из-под век на Присмета, затем обратился к Тлуману.

– Тех, кого вы назвали, у нас нет. Но… – Он повернул голову в пол оборота в сторону анахата. – Эй, Монжор, подойди-ка сюда! Вот он вам кое-что сможет рассказать. – Монжор подошел насупленный и встревоженный, гадая, что задумал Первый против него после их недавних объяснений? – Монжор, расскажи уважаемым, кто сегодня утром на вас неожиданно напал и порубил много хожалых, что шли с нами? И… не торопись! И был ли среди них мальчик лет пятнадцати?

– Напал? – Монжор с ясным недоумением соображал, почему это на них кто-то напал? Что хотел этим сказать Лемпа? Наконец он сообразил и подтвердил: – Ну да, напал… Внезапно. Много их было… Наших многих порубили.

– Мы видели, – подбодрил его Тлуман. – Мальчик среди них был?

– Был мальчик. С синим мечом и гладиусом… В обеих руках… И воду пил…

Монжор никак не мог отделаться от мысли, что Лемпа всё-таки его подставил в качестве искупительной жертвы от Тескома. Он бездумно выбрасывал короткие несвязанные между собой фразы, сжимал челюсти и играл желваками.

– Синий меч? – вдруг заволновался кринейтор. – Из города Снов? Он что, визинг?

– Успокойся, Осинапс. Мальчик не визинг… И при чём тут синий меч?

– Как же! Из пустыни Снов. Может быть, из самого города Снов. У нас в Ритоле…

– Об этом расскажешь потом. А ты, Монжор, не заметил, куда эти бандиты с мальчиком скрылись?

Присмет хрюкнул, едва сдержав смех. Теперь ясно, кто бандиты. Точно так же, наконец, понял Тлумана и Монжор. Он слегка оживился и обрёл способность говорить осмысленно.

– Они пошли дальше вдоль берега. Не речного.

– Много их?

– Много… – Он сбился, чувствуя противоречия в своих показаниях. – Нет, не очень. Четыре дурба. Один из них со страшной рожей. Я его уже встречал. Там был настоящий торн… Да, ещё какой-то человек. И женщины.

– Женщины? – Присмет уже готов был сказать, что Ольдим и Тринер выдают Свима и опекаемого им мальчика полностью, так что нечего больше спрашивать о беглецах. И вдруг этот красавчик говорит о женщинах, подтверждая донесение разведчиков крина. Что-то здесь не так.

Реакция Тлумана была такой же.

– Женщины? Здесь на острове?

– Да, – нехотя ответил Монжор как можно короче, предпочитая далее о женщинах не распространяться. Ибо, если на них напала банда, то откуда в ней могут быть женщины?

– Тёпленькая банда, – поделился удивлением с Присметом думерт. – Думаю, нам, возможно, удастся поймать ещё кое-кого.

На немой вопрос Присмета: – кого же? Тлуман лишь улыбнулся на всё лицо.

– Пока не знаю,