Реликтовая популяция. Книга 2 - Виктор Васильевич Ананишнов

их в банды, о взаимоотношениях между вождями, о скрытых каких-то силах, под чьим руководством и влиянием находились все они и он сам в том числе.

Последнее возмутило его. Он жаждал свободы и как будто обрел её.

Ан, нет!

Получив друбу, он ещё больше уверился в своей зависимости неизвестно от кого.

Постепенно созревала идея об избавлении себя ото всех, кто мог бы на него воздействовать без его ведома. И анахат он задумал для привлечения единомышленников.

Хлен для него стал олицетворением противной стороны, так как подозрение о наводке тескомовцев, напавших на банду, укрепилась у Монжора со временем.

Лемпа хмуро наблюдал за мимикой лица Монжора.

– Ты почему отверг друбу Хлена? – спросил он. – Ты знаешь, что теперь никто не примет твою, даже если ты её предъявишь самолично?.. Конечно, знаешь. Тогда почему?

Действительно, почему? Как объяснить старику свои подозрения, свои далеко идущие планы, если вопрос задан в лоб?

– Я… Я не мог поступить иначе… Меня бы не поняли вожди. Оприты тоже… Так сложились обстоятельства… Там…

Монжор сел. Как он ошибался, приглашая Лемпу на анахат, Лемпа один из тех, против кого он решил выступить.

– Какие такие обстоятельства? О чём ты говоришь? В тебе взыграло тщеславие. Всё остальное – накипь. Принимая друбу, ты брал на себя обязательства… Я, Первый, освобождаю тебя, Четырнадцатого, от них… Друбу вернёшь Хлену! Лично! Всё!

– Нет! – почти выкрикнул Монжор. В нём закипала кровь от охватившего его озлобления, обиды и запоздалой реакции на пережитое сегодня утром при встрече с беглецами. – Нет, старик. Не всё! Не всё… Я там сказал, что Хлен мне не указ. И швырнул его друбу назад!.. Теперь говорю и тебе. Ты мне тоже не указ!

Лемпа невозмутимо пожал плечами.

– Это твоё право… А жаль, Монжор. Рано можешь кончить…

Не договорив, он тяжело встал – старый, на вид слабый, но понимающий мог бы отметить в нём спокойствие силы. Силы не на показ. Тем не менее, той силы, способной взорваться в любой момент и сокрушить всё, что ей противостоит или противится.

Монжор был из тех, кто научился понимать. И как он ни был обозлён на старика и ни оскорблён за явную угрозу, он не сделал ни одного шага вдогонку, чтобы расквитаться с ним, не вымолвил ни одного слова.

Стройным жилистый тескомовец, явно в больших летах, но не по ним гибкий и энергичный в каждом движении, легко выпрыгнул из гондолы передового шара и с искренней дружелюбной улыбкой на мужественном лице пробежал несколько шагов по земле.

– Тлуман! Вот это встреча!

– Мерсьек!.. – выступил ему навстречу думерт с распростертыми для объятий руками. Он искренне был рад видеть старого друга. – Не верю глазам своим.

Присмет с интересом рассматривал руководителя воздушного отряда. О нём он многое узнал в бытность Третьего Координатора Фундаментальной Арены, а вот увидеть пришлось впервые.

Мерсьек – человек, сделавший свой нэм от одноименного, пользовался широкой известностью среда тескомовцев и за их группировкой как отчаянный воздухоплаватель. Он оказался единственным из уцелевших ото всей флотилии, запущенной Тескомом на поиски пресловутой Скалы в Болоте Первом.

Случилась эта экспедиция уж лет сто как тому, но о ней, нет-нет, да вспоминали. То как в знак назидания, де, Болота, что Первое, что Второе, не место для прогулок, а грозит опасностью всякому, дерзнувшему на их тайны. То как пример стойкости и возможностей человека, вышедшего невредимым даже из тех страстей и ужасов, во множестве придуманных молвой за столетие.

Под руководством Мерсьека был, якобы, произведён прибрежный облет по всему контуру Крапатского залива или моря Крапа, как назывались морские воды вдоль западной границы Сампатании. Закончив облёт, воздушные шары пролетели над самим морем по нескольким маршрутам. Что они обнаружили во время небывалой, полной риска экспедиции осталось, к сожалению, тайной Тескома, также как и сведения о поиске Скалы.

Глядя на Мерсьека, трудно было определить его истинный возраст. Чаще всего определяли – сто двадцать или, в крайнем случае, сто сорок. На самом деле ему было за двести пятьдесят лет.

Мерсьек оторвался от Тлумана и с нескрываемым удивлением и любопытством осмотрел монументальную фигуру Присмета, облачённого не в форму тескомовца, а вольного горожанина – одежда и обувь не для длительных путешествий и возможных стычек с бандитами или откровенными бродягами.

– Вы не знакомы? – обернулся Тлуман.

– Наслышан, – скупо отозвался Присмет.

Зато Мерсьек приветливо улыбнулся и повёл рукой от себя, приветствуя его.

– Присмет… Конечно, Присмет. Я же тебя видел неоднократно. И поверь, был тайным твоим почитателем… До сих пор вспоминаю, как ты шестерых хопперсуксов из медведей… А?.. Это надо видеть! – воскликнул Мерсьек зычно и весело, привлекая внимание тескомовцев. – Словами не расскажешь.

Мерсьек оказался жизнерадостным и слегка, как вначале показалось Присмету, суетливым человеком.

Вывод слегка разочаровывал.

Однако минтами позже лицо тескомовца стало строже, в нём появилось что-то хищное. В глазах вспыхнул глубинный свет.

– На горе, – делился он наблюдениями чуть глуховатым голосом, – гурт ослучьямов, готовых к отпору какого-то противника. Надеюсь не против вас. С ними человек. Похож на дурба, но одет как-то странно. Внизу, у берега, замечено какое-то движение, но увидеть ничего не удалось. В четверти свиджа от вас громадная банда. Таких давненько не встречал. Наверное, больше, чем когда-то было у Бешенного Пронда. Много людей. Вот, пожалуй, пока и всё. Теперь, кого мы ищем или ловим?

– Мальчика… – начал было Присмет.

– Как? Опять мальчика? – Мерсьек даже изогнулся телом, настолько его поразила операция, ради которой он сюда мчался, уведя с собой половину воздушного дееспособного флота Северного Тескома. – Его же благополучно вупертоки сожрали. Вместе со спутниками. Наши видели…

– Ничего они не видели! – с досадой изрёк Тлуман, – Также как и вы, пролетая над островом. Мальчик здесь и спутники его живы. Мало того, что живы, так они ещё вооружены тритундовыми мечами. К тому же с ними несколько женщин… а тут, рядышком с нами, три десятка убитых бандитов… Ими убитых.

Горячность, с какой высказался Тлуман, удивила не только прибывших, но и Присмета, хотя он был полностью с ним согласен. Увидеть сверху гурт и толпу бандитов, когда они не прячутся, ничего не стоит. А мелочи для наблюдателей остались вне поля зрения.

– Постой нас обвинять, Тлуман, – Мерсьек дружески положил руку на плечо думера. – Мы в первую очередь увидели вас, всё остальное может подождать. Так что объясняй всё по порядку. А остров мы прочешем, заглянем везде, в каждую расщелину или яму. И кого надо, найдём. Кстати, кто из вас возглавляет поиск, ты или он?

– Возглавляет он, Присмет. А я… – Тлуман изобразил на лице гримасу веселого недоумения. – Я как всегда состою, так сказать. Сейчас при нём.

– Вот и хорошо, что состоишь именно ты, а ни кто другой. Сработаемся быстрее. Итак, – Мерсьек обратился к Присмету, –