Конфликты и войны после распада СССР - Егоров Юрий

Поэтому неудивительно, что структурные подходы нашли применение в исследованиях и о конфликтах, и о мире, способствуя не только широкому распространению взглядов о структурной релевантности конфликта между Востоком и Западом, но и общих идей о роли конфликтов в формировании как международных, так и внутринациональных структур и политических порядков. Идея дилеммы безопасности, а также характеристика международного порядка как системы организованного отсутствия мира являются важными результатами структурного анализа.

Функциональный подход. Несмотря на все аналитические заслуги структурного подхода, наука о международных отношениях в целом и анализ конфликтов в частности нередко сталкивались с двумя ограничениями, присущими структурному анализу [1]:

во-первых, во многих анализах, в которых применялся этот подход, появлялась скрытая тенденция к гармонии; поиски совершенной структуры обесценивали идею перемен. С точки зрения дефиниции конфликта структурный анализ в своих поисках «совершенной» структуры упустил из виду воздействие конфликтных потенциалов;

во-вторых, контроль над вооружениями не смог заполнить брешь между структурной необходимостью или требованием контроля над вооружениями и разоружения, с одной стороны, и политической неспособностью следовать такой объективной необходимости — с другой.

Таким образом, структурный анализ сумел определить рамки конкретных политических действий, но не смог объяснить поведение конкретных актеров или политические модели. В то время как ограниченная объяснительная вариантность структурного анализа казалась терпимой при анализе «обычных» вопросов, она считалась неудовлетворительной в случаях, подобных конфликту Восток — Запад, с его вариантом ядерной войны и всемирного самоубийства. Наконец, политические события 80-х годов возбудили дополнительные сомнения относительно действенности структурного подхода. Переломные политические события, например двойное нулевое решение в переговорах по ракетам средней дальности, мирная революция в ГДР и объединение Германии и, наконец, распад Советского Союза, казалось, демонстрировали, что в критических случаях структуры ломались намного легче и быстрее, чем предполагалось.

Свойственное функциональному подходу установление взаимосвязей различных факторов и компонентов структур, а также моделей взаимодействия на различных уровнях обобщения позволили сфокусировать внимание на динамике, диалектике преемственности и перемен, равно как и на прогрессе или регрессе, если ввести идею исторической зрелости.

Вследствие этого функциональный анализ, во-первых, подчеркивал функциональную взаимосвязь политики как деятельности, так и политических порядков.

Для конфликтологии это означало введение анализа целей и средств, расчетов затрат, риска и выигрыша [ущерба).

Для исследований о мире это открыло дорогу для поисков функциональных эквивалентов насильственным конфликтным решениям и для идей позитивного мира, общей безопасности и динамики снижения напряженности';

в-третьих, функциональный анализ сосредоточился на проблеме той вариантности политического действия, которую не мог объяснить структурный анализ, т. е. каждодневной конкретной политической деятельности. Давая функционалистские объяснения проблемам, начиная от гонки вооружений до амбиций сверхбезопасности, функциональный анализ обогатил и расширил структурный подход и оказался особенно ценным в деле объяснения и прогнозирования политических перемен.

Таким образом — особенно в европейских исследованиях о конфликтах и мире — структурно-функционалистский подход был разработан именно для преодоления ограничений структурного и функционального анализа путем их сочетания. И вновь концепция интересов показала свою ценность; она явилась недостающим звеном между структурами и актерами и дополнила анализ конфликтов подходом к взаимосвязанным потенциальному и манифестному конфликтам.

Подход к процессу принятия решений. Анализ процесса принятия решений приобрел значимость для исследований о конфликтах и мире, особенно когда аналитики искали генезис конфликтов. Потенциальный конфликт становится манифестным, когда актеры осознают несовместимость интересов. Выбор вариантов решений и осуществления курса является в первую очередь делом политических элит, владеющих полномочиями на принятие таких решений. Поэтому подход к процессу принятия решений требует микроанализа ключевого шага в возникновении конфликта. Его роль становится очевидной не только при анализе представлений и заблуждений, но и при изучении переговоров, столь важных для управления конфликтом и его урегулирования. Данный подход открыл пути для международного взаимодействия и особенно анализа переговоров. Во многих исследованиях по контролю над вооружениями особенно подчеркивались преимущества этого подхода в объяснительном плане; аналитикам конфликтов он показал генезис конкретных политических мероприятий, как, например, вооружение вообще и ядерное вооружение или разоружение в частности; исследователям мира он позволил воспользоваться идеей о рациональности-иррациональности при принятии решений, о различии между ценностно ориентированной политикой и политикой, ориентированной на интересы и т. п. [1]

Поведенческий подход. Поведенческий подход является подвидом функционализма. Разработанный и почитаемый главным образом в США, он фокусировался на интерактивном аспекте формирования международных и внутригосударственных конфликтов. Он был отмечен тремя достижениями:

во-первым, он обратил особое внимание на специфическую разновидность манифестного конфликта: конфликт без причин или конфликты, в которых различия интересов являются или становятся второстепенными, тогда как эскалация, интенсификация, расширение и дальнейшее пренебрежение нормами — т. е. конфликтное поведение — становятся доминирующими источниками их динамики. Югославский кризис служит примером того, как легко и быстро поведенческая динамика может возобладать над давно утвердившимися моделями и даже структурами;

во-вторых, теории стимула и ответа, игры и системной динамики вызвали появление ряда интересных эмпирических исследований и подвели к началу моделирования эскалации [деэскалации) конфликтных ситуаций.

В целом, все эти исследования и подходы позволяли лишь описывать, а не объяснять конфликты. Большая часть собранных данных и обобщений оказалась или теоретически, или эмпирически необоснованной, а методики причинного и имитационного моделирования не стали адекватными инструментами для серьезного политического консультирования. Если и конфликтолог, и исследователь мира погрузятся в детали этих работ, они неизбежно столкнутся с фундаментальным отсутствием точных, надежных, правдивых и сравнимых данных и со столь же фундаментальным отсутствием точных понятий, а также с крайним недостатком методов для анализа, оценки и нахождения взаимосвязи между различными факторами, причинами, структурами или функциями, относящимися как к конфликту, так и к миру.

Принципы, методы и методики исследования конфликтов. Исследования о конфликтах и о мире не только отражают общее развитие методологии в изучении международных отношений, но и рассматриваются как научные сферы, в которых подверглись дальнейшему развитию специфические методы. В соответствии с традиционным — и сомнительным — делением на качественный и количественный анализ исследования о конфликтах и о мире пошли в разных направлениях.

В 1960-1970-е годы исследователи конфликтов часто стремились к применению и совершенствованию количественных методов, надеясь добиться фундаментального прорыва в анализах, ориентированных на точность, и рекомендациях рационального политического выбора.

Отчетливо выделились три количественных метода. Для изучения ядерного сдерживания и тактики переговоров актера с актером применялась систематическая теория игр. Она пыталась объяснить важные аспекты конфликта Восток — Запад и заявляла о том, что предлагает рационализированные модели политической деятельности. Однако теория игр обладала основным недостатком, который заключался в том, что теория игр не смогла совместить свои редукционистские рабочие методики с намного более сложной и динамичной политической реальностью. В своем классическом виде этот подход не позволял в антагонистических играх находить кооперативные решения. Это существенно ограничивало поиск стабильных решений конфликтов.