Новая история стран Европы и Северной Америки (1815-1918) - Ромуальд Чикалов

Марксизм связывал эксплуатацию, угнетение, нужду, несправедливость, не равенство с частной собственностью на средства производства и порождаемой ею экономической анархией. Историческая перспектива виделась в предельном обнищании эксплуатируемых, упрощении классовой структуры путем поляризации ее на буржуазию и пролетариат, крахе капитализма. Альтернативу ему представлял социализм, который уничтожит частную собственность и рыночную экономику, заменит их общественной собственностью и плановой экономикой.

Представление о социализме как объективной и неизбежной цели стало для рабочего класса мощным побудительным мотивом политической и экономической борьбы. Во II Интернационале никто не отрицал необходимости и неизбежности перехода к социализму. Брюссельский конгресс провозгласил уничтожение классового господства непременным условием освобождения пролетариата и призвал рабочих всего мира «объединить свои усилия, чтобы свергнуть владычество капиталистов и повсюду, где они владеют политическими правами, лишить их пользования ими, чтобы освободиться от рабства наемного труда»[252]. В Цюрихе резолюция рекомендовала «поставить во главу угла революционную задачу социалистического развития, заключающуюся в полном переустройстве современного общества в экономическом, нравственном и политическом отношении»[253].

Но относительно методов завоевания пролетариатом политической власти разброс мнений был велик: от взглядов ортодоксальных марксистов – сторонников революционного установления диктатуры пролетариата до представлений реформистов – приверженцев мирного и поэтапного перехода к социализму. Причем оба крыла в социалистическом движении могли черпать свои пристрастия у Маркса и Энгельса, поскольку они допускали оба пути. Маркс, например, утверждал: «Рабочий должен со временем захватить в свои руки политическую власть… Но мы никогда не утверждали, что добиваться этой цели надо повсюду одинаковыми средствами. Мы знаем, что надо считаться с учреждениями, нравами и традициями различных стран; и мы не отрицаем, что существуют такие страны, как Америка, Англия, и если бы я лучше знал ваши учреждения, то может быть прибавил бы к ним и Голландию, в которых рабочие могут добиться своей цели мирными средствами. Но даже если это так, то мы должны также признать, что в большинстве стран континента рычагом нашей революции должна послужить сила; именно к силе придется на время прибегнуть, для того, чтобы окончательно установить господство труда» [254]. Энгельс придерживался аналогичных взглядов[255].

На первых конгрессах Интернационала вопрос о переходе к социализму оживленно обсуждался и находил решение в духе марксовых постулатов. Но Л. Мильеран своим вступлением в июне 1899 г. в правительство Р. Вальдека-Руссо сразу перевел теоретические дискуссии в практическую плоскость. И хотя он, казалось бы, реализовал одну из допустимых форм борьбы, европейское социалистическое движение реагировало весьма бурно, а Парижский конгресс 1900 г. специально рассмотрел вопрос о том, каким образом пролетариату следует идти к власти.

Ж. Гед и Э. Ферри в своем проекте резолюции предлагали запретить всякое участие социалистов в буржуазных правительствах, по отношению к которым социалисты должны находиться в решительной оппозиции. Реформисты возражали. Выражая их точку зрения, Ж. Жорес утверждал, что вступление социалиста в буржуазное правительство означает начало политической экспроприации буржуазии. Конгресс принял резолюцию, предложенную К. Каутским. В ней говорилось: «В современном демократическом государстве завоевание политической власти пролетариатом не может быть достигнуто одним ударом; оно может явиться лишь результатом длительной и трудной работы в области политической и экономической организации пролетариата, результатом его физического и нравственного возрождения и постепенного завоевания депутатских мест в муниципальных представительствах и учреждениях»[256].

В основе резолюции Каутского лежала убежденность в том, что в начале XX в. эволюция капитализма создавала условия для «самодвижения» к социализму. Ввиду этого конгресс признал, что «министериализм» является «новым методом», нормальным средством развития капиталистического общества в социалистическое через переходную стадию, в которой правительственная власть находится одновременно в руках буржуазии и пролетариата. Такой подход давал возможность социалистам-реформистам блокироваться с буржуазными партиями. Хотя марксисты тоже понимали, что капитализм «сам творит элементы нового строя»[257], они продолжали отстаивать идею революционного превращения первого во второе. Отсюда их неприятие реформистского пути, обусловившее новое рассмотрение этой проблемы на Амстердамском конгрессе 1904 г. Принятая здесь резолюция отмечала, что социал-демократия не может стремиться к участию в правительстве в рамках буржуазного общества. С «министериализмом» было покончено, но до времени. С началом Первой мировой войны реформисты, вступив в ряде стран в буржуазные правительства, взяли реванш. Однако и марксисты, осуществив Октябрьскую революцию в России, реализовали свою концепцию. Их спор решался самой историей.

Интернационал неоднократно обращался к вопросу о защите экономических интересов трудящихся. Улучшение их положения в рамках капиталистического общества связывалось с установлением предельных норм рабочего времени: 8 ч – для всех категорий рабочих; 6 ч – ежедневного труда подростков и девушек до 18 лет; прием на работу детей с 14 лет; запрещение ночных смен женщин и несовершеннолетних. Первые конгрессы (Парижский – 1889 г., Цюрихский – 1893 г.) в полном соответствии с марксизмом видели путь к экономическому освобождению рабочего класса в пролетарской революции и установлении диктатуры пролетариата. Законы об охране труда в силу этого рассматривались как предпосылка роста сознательности и организованности рабочих, условие их успешной борьбы за достижение конечной цели. Уже Парижский конгресс 1900 г. в число средств освобождения труда включил политическую борьбу, всеобщую подачу голосов и организацию рабочего класса в политические группы, синдикаты, кооперативы, образовательные союзы, кассы взаимопомощи, но не назвал пролетарскую революцию и диктатуру пролетариата. Уход от ортодоксального марксизма в сторону реформизма здесь проглядывается со всей очевидностью.

Конгрессы Интернационала предлагали добиваться установления еженедельного выходного дня всем работающим и непрерывного 36-часового отдыха женщинам, а также предоставления им двух недель до и четырех после родов. Принципиально важным был призыв бороться за прекращение выдачи заработной платы товарами из лавок предпринимателей и равную оплату труда без различия пола и национальности. Цюрихский конгресс поставил вопрос об учреждении фабричных инспекций там, где работали женщины.

Интернационал сформулировал свое отношение к методам воздействия на предпринимателей и общество в целях улучшения социально-экономического положения пролетариата. Брюссельский конгресс, признавая необходимость стачек и бойкота, отметил, что они наносят вред не только капиталистам, но и рабочим. Поэтому к ним следует прибегать только после тщательной подготовки и всестороннего учета обстановки. Лондонский конгресс подтвердил этот вывод и в то же время отверг предложение анархо-синдикалистов о международной генеральной стачке. На этих же позициях остался и Парижский конгресс 1900 г. Амстердамский конгресс трактовал стачку как крайнее средство достижения значительных общественных изменений или предотвращения реакционных покушений на права рабочих, тогда как марксизм высшей формой пролетарской борьбы считал вооруженное восстание. Интернационал начал отдавать предпочтение легальным, мирным формам борьбы.

Одной из главных предпосылок создания и деятельности Интернационала было наличие национальных социалистических партий. В них Интернационал видел инструмент для завоевания рабочими власти и обобществления средств производства. Естественно ввиду этого стремление Интернационала к политической консолидации пролетариата. Особенно отчетливо это проявилось в решениях Амстердамского конгресса, в резолюции которого было записано: «Конгресс объявляет: для того, чтобы рабочий класс мог проявить полностью свою силу в борьбе против капитализма, необходимо, чтобы в каждой стране в противоположность буржуазным партиям существовала только одна социалистическая партия, как существует один пролетариат»[258]. Заслуживает быть отмеченным, что условием объединения социалистических партий не выдвигалась необходимость перехода на марксистскую платформу.