Лабиринт чародея. Вымыслы, грезы и химеры - Кларк Эштон Смит

вдоль берега. Жалобный звон гонгов в Игнар-Ватхе внезапно стих, оставив после себя тишину, наполненную странными шепотами. Странные здания древнего города с немигающими огнями цвета шафрана громоздились на фоне темнеющего изумрудного неба, усеянного ледяными звездами.

Сумерки заполняла смесь не поддающихся определению экзотических ароматов. Эти ароматы были чужды землянам, волновали и тревожили, и, приближаясь к мосту, приятели замолчали, ощущая гнет чего-то странного и жуткого, что сгустилось в подступающем мраке. При дневном свете приглушенное дыхание и тайные движения чужой жизни, непостижимой для детей иных планет, ощущались не так глубоко, как в сумерках. Космическую бездну, что отделяла Землю от Марса, они давно преодолели, но как преодолеть эволюционную пропасть между землянином и марсианином?

Марсиане были в меру дружелюбны в своей особой сдержанной манере; они смирились с земным вторжением, разрешив торговлю между планетами. Их языки и история были изучены земными учеными. Однако, похоже, обмен идеями так и не состоялся, ибо цивилизация марсиан во всей своей сложности и многообразии успела состариться еще до того, как ушла под воду Лемурия; их наука, искусство и верования поседели от невообразимой древности, а самые простые обычаи и психологические черты были плодами чужеродных условий.

Сейчас, сознавая ненадежность своего положения и угрозу долгого или даже постоянного изгнания, Хейнс и Ченлер испытали ужас перед миром, в котором все дышало этой неизмеримой древностью.

Приятели ускорили шаг. Широкая мостовая по берегам канала выглядела пустынной, а легкий мост без перил охраняли десять колоссальных изваяний марсианских героев в воинственных позах, по пять статуй с каждой стороны, маячивших перед первым подвесным пролетом.

Земляне успели слегка испугаться, когда живая фигура, размером немногим меньше гигантских статуй, выступила из сгущающихся теней у моста и широкими шагами двинулась им навстречу.

Почти десяти футов в высоту, фигура была на целый ярд выше среднего айхая, однако форма массивной выпуклой груди и костлявые суставчатые конечности безошибочно выдавали марсианина. Голову украшали торчащие уши, а бездонные ноздри сужались и расширялись в полутьме. Глаз было почти не видать, только в глубоких глазницах горели крохотные искорки. Согласно местному обычаю, странный субъект был полностью обнажен, однако нечто, напоминающее обруч на шее (плоская серебристая проволока необычной чеканки), указывало на то, что он слуга какого-то знатного господина.

Хейнс и Ченлер были поражены – им еще не доводилось видеть марсианина такого роста. По мостовой из цельного мрамора он явно двигался землянам наперерез и вскоре остановился перед ними. Его раскатистый, вибрирующий голос поразил землян еще больше – словно квакала гигантская лягушка. Гортанные звуки и невнятное произношение некоторых гласных и согласных не мешало, однако, понять, что говорит незнакомец на земном языке.

– Мой хозяин вас призывает, – проревел колосс. – Ему известны ваши затруднения. Он окажет вам щедрую помощь в обмен на содействие, которое окажете ему вы.

– И попробуй возразить, – пробурчал Хейнс. – Идем? Вдруг это какой-то щедрый айхайский правитель, прослышавший о наших стесненных обстоятельствах. Обычно они не ищут дружбы землян. Что за игру он затеял?

– Думаю, надо идти, – с живостью согласился Ченлер. – Его предложение звучит, словно завязка триллера. И мы никогда не узнаем, в чем дело, если откажемся.

– Ладно, – обратился Хейнс к гиганту. – Веди нас к своему хозяину.

Несмотря на поверхностное знакомство с марсианским этикетом, он знал, что задавать вопросы не принято. Вежливость не допускала выяснения личности и мотивов того, кто их пригласил, однако столь безапелляционную просьбу легко можно было отклонить, не нанеся оскорбления.

Неспешно, приноравливаясь к шагам землян, колосс повел их прочь от моста, охраняемого героями, в зеленовато-пурпурный сумрак, затопивший Игнар-Ватх. Впереди зиял переулок, похожий на отверстие пещеры, зажатое между неосвещенными особняками и складами, чьи широкие балконы и выступающие крыши почти сливались в вышине. Переулок был пуст. Айхай громадным призраком маячил впереди, а затем, словно тень, замер в массивном дверном проеме. Догнав его, Ченлер и Хейнс услышали пронзительный металлический скрежет, издаваемый дверью, которая, как и все марсианские двери, поднималась на манер средневековой замковой решетки. Шафранный свет, исходивший от радиоактивного минерала в стенах и потолке круглой прихожей, освещал силуэт их проводника. По обычаю, тот вошел первым; последовав за ним, земляне оказались в пустой прихожей. Без видимых усилий и каких-либо манипуляций дверь за ними мягко опустилась.

Оглядев комнату без окон с наглухо запертой внутренней дверью, Ченлер ощутил смутную тревогу, своего рода боязнь замкнутого пространства. Никаких причин подозревать опасность или вероломство не было, но внезапно его охватило беспокойство и непреодолимое желание бежать куда глаза глядят.

Хейнс, со своей стороны, был слегка озадачен тем, что хозяин не вышел их поприветствовать. Странно, но дом производил впечатление нежилого, и в тишине, их окружившей, была какая-то пустота.

Айхай, стоя в центре пустой комнаты без мебели, развернулся к землянам, словно хотел им что-то сказать. Его непроницаемые глаза взирали на них из глубоких орбит; марсианин открыл рот, обнажив двойной ряд острых зубов; губы двигались, но слов было не слышно. Звуки, которые он издавал, вероятно, относились к той шкале обертонов, которые способны издавать марсианские голоса, но не воспринимает человеческое ухо. Вне всяких сомнений, механизм двери приводился в действие подобными обертонами; теперь же пол из темного бесшовного металла начал медленно опускаться в бездонную пропасть. Перепуганные Хейнс и Ченлер смотрели, как шафранные огни уплывают, а сами они вместе с великаном погружаются во мрак широкой круглой шахты. От непрерывного скрежета и визга металла на невыносимо высокой ноте сводило челюсти.

Подобно сужающемуся скоплению желтых звезд, огни в вышине уменьшались и гасли; земляне больше не различали лиц друг друга в иссиня-черной тьме, сквозь которую падали. В мозгу крутились тысячи подозрений; не поступили ли они опрометчиво, приняв приглашение айхая?

– Куда мы направляемся? – бесцеремонно спросил Хейнс. – Ваш хозяин живет под поверхностью Марса?

– Мы идем к моему хозяину, – загадочно ответил марсианин. – Он ждет вас.

Скопление огней наверху превратилось в единственную звезду и померкло в бесконечной ночи. Землян преследовало ощущение непостижимой глубины, как будто они оказались в самой сердцевине чужого мира. Странность происходящего наполняла сердца беспокойством. Они необдуманно позволили вовлечь себя в таинственную историю, и положение становилось все рискованнее. О том, чтобы вытянуть что-то из проводника, можно забыть. Отступать некуда, да и оружия у них нет. Цели этого спуска они не понимали, и с каждым мгновением приключение принимало все более зловещий оборот.

Скрипучий скрежет металла обернулся мрачным воем. Землян ослепило красноватое сияние, что падало из круга тонких колонн, сменивших стены шахты. Еще мгновение они перемещались сквозь световой поток, затем пол под ними застыл. Теперь он был частью