Гарри Поттер и Орден Феникса - Джоанн Роулинг

Гоблины хотели участвовать, но были удалены… и это написал…

А из Лихтенштейна никто даже не приехал…

Думай, приказал он себе, зарывшись лицом в ладони. Вокруг скрипели и скрипели перья, песок утекал и утекал из верхней колбы часов…

А он чеканной походкой, изредка переходя на бег, шёл по холодному, тёмному коридору департамента тайн, полный решимости достичь наконец своей цели… чёрная дверь, как всегда, широко распахнулась перед ним… вот круглая комната с множеством дверей…

Каменный пол… вперёд, вперёд, к следующей двери… вот световые блики на стенах, на полу, и странное механическое тиканье, но — нет времени выяснять, что это такое, надо торопиться…

Осталось пройти всего несколько футов… он подбежал к третьей двери… та послушно, как все прочие, распахнулась…

Огромный зал с полками и стеклянными шарами… сердце бьётся быстро-быстро… на этот раз он узнает… ряд девяносто семь… он повернул налево и побежал по проходу…

Что это на полу? Бесформенное, чёрное, мечется как раненый зверь… Живот подвело от страха… от возбуждения…

Гарри заговорил, высоким, холодным голосом, в котором не было ничего человеческого:

— Возьми его… подними… я не могу до него дотронуться… но ты можешь…

Чёрное на полу шевельнулось. Гарри увидел белую руку с длинными пальцами, сжимающую волшебную палочку… Это его собственная рука… высокий, холодный голос сказал: «Крусио!»

Человек на полу закричал от боли, хотел встать, но, корчась, упал. Гарри расхохотался. Он поднял палочку, сняв проклятье; человек застонал и обмяк.

— Лорд Вольдеморт ждёт…

Медленно-медленно, на трясущихся руках, человек немного оторвался от земли, поднял голову. Окровавленное измождённое лицо, искажённое болью, было дерзко, непокорно…

— Тебе придётся убить меня, — прошептал Сириус.

— Разумеется, я так и сделаю, но после, — отвечал ледяной голос. — Сначала ты принесёшь то, что мне нужно, Блэк… думаешь, то, что ты испытал — это боль? Подумай… у нас масса времени, а твоих криков никто не слышит…

Вольдеморт стал опускать палочку, и кто-то закричал; очень громко закричал и упал с нагретой парты на холодный каменный пол… Упав, Гарри проснулся, продолжая кричать. Шрам горел огнём, и вокруг постепенно собирались все, кто был в Большом зале.

Глава 32

ИЗ ОГНЯ

— Я не пойду… не надо в больницу… не хочу… — невнятно бормотал Гарри, пытаясь высвободиться из рук профессора Тофти, который на глазах у изумлённой толпы вывел Гарри в вестибюль и не сводил с него озабоченного взгляда.

— Со мной… всё в порядке, сэр, — запинаясь, проговорил Гарри и вытер пот со лба. — Правда… просто я заснул… мне приснился кошмар…

— Переутомление! — трясущейся рукой старый колдун сочувственно похлопал Гарри по плечу. — Бывает, молодой человек, бывает! Ну что, выпьете водички и вернётесь? Экзамен почти кончился, но… хотя бы допишете последний ответ до конца…

— Да, — дико выпалил Гарри. — То есть… нет… Я уже всё… всё что мог… написал…

— Ну и славно, ну и славно, — благодушно сказал Тофти. — Тогда я сам возьму ваши бумаги, а вам лучше пойти прилечь.

— Я так и сделаю, — усиленно закивал Гарри. — Большое спасибо.

Едва старик скрылся за порогом Большого зала, Гарри стремглав понёсся вверх по мраморной лестнице и дальше, по коридорам. Портреты провожали его укоризненным бормотанием. Ещё несколько пролётов, и он вихрем ворвался в больничное крыло. Мадам Помфри — которая в тот момент ложечкой наливала в открытый рот Монтегью яркую синюю жидкость — вскрикнула от испуга.

— Поттер, ты что, с ума сошёл?

— Я к профессору Макгонаголл, — прохрипел Гарри. Его лёгкие разрывались от быстрого бега. — Сейчас… срочно!

— Её здесь нет, Поттер, — печально сказала мадам Помфри. — Утром перевезли к св. Лоскуту. Шутка ли, четыре сногсшибателя в грудь в её возрасте! Чудо, что не убило.

— Её нет? — потрясённо прошептал Гарри.

Зазвонил колокол. Сверху, снизу, из-за двери понёсся шум, топот хлынувших в коридоры учеников. Гарри, объятый ужасом, стоял неподвижно и смотрел на мадам Помфри.

Никого не осталось. Рассказать некому. Думбльдора нет, Огрида нет… но профессор Макгонаголл… казалось, она была и будет всегда… вспыльчивая, несговорчивая, но всегда здесь, всегда рядом…

— Понимаю твои чувства! — воскликнула мадам Помфри с каким-то яростным одобрением на лице. — Попробовали бы они напасть на Минерву Макгонаголл при свете дня! Какая низость… какая трусость… не болей я так за своих подопечных, уволилась бы в знак протеста!

— Да, — без выражения произнёс Гарри.

Он развернулся и, ничего не видя перед собой, вышёл из больницы в коридор, кишмя кишащий школьниками, и встал там. Его пихали, толкали, но он ничего не замечал. Паника, как ядовитый газ, быстро завладевала всем его существом. Мысли путались, он не знал, что делать…

Рон и Гермиона, сказал в голове чей-то голос.

Гарри опять побежал, расталкивая всех на своём пути, не обращая внимания на недовольные, простестующие выкрики. Он молниеносно пролетел два этажа и был уже на вершине мраморной лестницы, когда увидел Рона и Гермиону, спешащих навстречу.

— Гарри! — воскликнула перепуганная Гермиона. — Что случилось? С тобой всё в порядке? Ты заболел?

— Где ты был? — выкрикнул Рон.

— Пошли со мной, — сказал Гарри. — Пошли, быстро, мне надо вам кое-что рассказать.

Он повёл их за собой по коридору первого этажа, по дороге заглядывая во все двери, и наконец нашёл пустой кабинет. Нырнув туда, он пропустил Рона и Гермиону, захлопнул дверь и прислонился к ней спиной.

— Сириус у Вольдеморта.

— Что?!

— Откуда ты…?

— Видел. Только что. Когда заснул на экзамене.

— Но… где? Как? — Лицо Гермионы побелело.

— Не знаю, как, — сказал Гарри. — Но точно знаю, где. В департаменте тайн есть зал с полками и стеклянными шарами. Сириус и Вольдеморт в конце девяносто седьмого ряда… он хочет заставить Сириуса что-то такое принести… пытает его… говорит, что обязательно убьёт!

У Гарри задрожал голос — и колени. Он добрёл до стола и сел на него, стараясь взять себя в руки.

— Как нам туда попасть? — выговорил он.

Последовала минутная пауза. Потом Рон пролепетал:

— Т-туда куда?

— В департамент тайн! Сириуса надо спасать! — воскликнул Гарри.

— Но… Гарри… — ослабевшим голосом прошептал Рон.

— Что? Что? — крикнул Гарри.

Почему они смотрят такими круглыми глазами, как будто он сказал нечто несусветное?

— Гарри, — очень испуганно заговорила Гермиона, — а… как… как Вольдеморт проник в департамент тайн? Почему его никто не заметил?

— Откуда я знаю! — взревел Гарри. — Вопрос в другом: как нам туда проникнуть?

— Гарри… подумай, — Гермиона шагнула к нему, — сейчас пять часов дня… в министерстве полно народу… неужели Вольдеморт и Сириус могли туда проникнуть? Гарри… они оба в розыске… никого другого так не разыскивают… Думаешь, можно незаметно войти в здание, где полно авроров?

— Не знаю, может, у Вольдеморта есть плащ-невидимка или ещё что-то! — закричал Гарри. — И вообще, в департаменте тайн всегда пусто, сколько я там ни бывал…

— Ты там вообще не бывал, Гарри, — тихо возразила Гермиона. — Ты видел его во сне.

— Это не просто сны! — заорал Гарри ей в лицо. Он встал и тоже сделал шаг по направлению к ней. Ему хотелось хорошенько её встряхнуть. — Забыла про папу Рона? Как ты это объяснишь? Откуда я знал, что с ним произошло?

— А ведь верно, — негромко сказал Рон, обращаясь к Гермионе.

— Но это… это… немыслимо! — в отчаянии воскликнула Гермиона. — Гарри, ну как Вольдеморт мог схватить Сириуса, если тот не выходит из дома?

— Может, Сириус не выдержал, захотел глотнуть свежего воздуха, — тревожно предположил Рон. — Он давно мечтал вырваться на волю…

— Но почему, — настаивала Гермиона, — с какой стати Вольдеморту, чтобы добыть оружие или что он там хочет, понадобился именно Сириус?

— Не знаю! На это может быть тысяча причин! — закричал в ответ Гарри. — Может, Сириуса легче мучить, потому что не жалко!

— Знаете, что я думаю? — глухо прошептал Рон. — Брат Сириуса был Упивающимся Смертью, так? Вдруг он рассказал Сириусу, как заполучить оружие?

— Да! Потому Думбльдор и держит Сириуса под замком! — подхватил Гарри.

— Слушайте, уж простите, — закричала Гермиона, — но вы оба несёте чепуху! Ничего ещё не известно! Непонятно, там ли они…

— Гермиона, Гарри их видел! — Рон круто повернулся к ней.

— Хорошо, — проговорила она, испуганно, но решительно, — но я должна сказать одну вещь..

— Какую?

— Ты… я тебя не осуждаю, Гарри! Но у тебя ведь есть… что-то вроде… я хочу сказать… тебе не кажется, что у тебя… п-пунктик насчёт спасения людей? — наконец выговорила она.