Та, которая видит. Запах зла - Гленда Ларк

— Я принесла тебе немного козьего молока, — сообщила она, — и бобы, тушенные с лепестками лилии. Да, и еще омлет. И раз уж я взяла на себя труд добыть пищу, которую ты ешь, будь так любезен ее съесть.

Я сел, чувствуя себя пристыженным, хоть и ответил ворчливо:

— Слушаюсь, госпожа. Ты говоришь совсем как старая карга у нас в тарне, которая учила малолеток грамоте. — Я зажег огарок свечи, а Блейз тем временем разложила принесенное на единственном, кроме кровати, предмете мебели — умывальнике.

— Я не собираюсь позволить тебе киснуть. Кроме того, у меня есть к тебе разговор.

— Опять разговор? А что, если я чувствую себя слишком по-крабьи?

— По-крабьи?

— Не в духе.

Блейз сунула тарелку мне в руки, и должен признать — пахла еда аппетитно. Я принялся за омлет, воздержавшись от замечания о том, что мои соплеменники смотрят на поедание яиц так же, как на употребление в пищу убитых животных. Я сказал себе, что зародыш в яйце давно уже погиб, и прагматично съел все до крошки.

— Спасибо, что спросил: мы с Флейм сытно поужинали. Она теперь отправилась спать.

Я не обратил внимания на ее сарказм.

— Она все еще слаба. За последний месяц нам совсем не удавалось отдыхать.

— Я мог бы приготовить для нее тоник. Давно ли ее рука была ампутирована?

Блейз задумалась, отсчитывая дни.

— Я не уверена… Часть времени я провела в темной яме, где день не отличался от ночи, и как-то ни у кого не спросила, долго ли… Ампутировали ей руку по крайней мере за десять или двенадцать дней до того, как мы смылись с косы Гортан. День ушел на то, чтобы раздобыть морского пони, потом еще три дня мы плыли, десять дней добирались оттуда, где высадились на берег, до Мекатехевена… Два дня — в городе, день — в тюрьме… сколько дней прошло после этого?

Я тоже занялся подсчетами.

— Шестнадцать… нет, семнадцать дней. — Значит, с момента, когда я впервые их увидел, прошло восемнадцать суток… а казалось, что полжизни.

— Тогда получается месяца полтора.

Я вытаращил на Блейз глаза.

— Не может быть, наверняка больше. Ее рука хорошо зажила.

— Действие силв-магии, — пожала она плечами. — Советник Датрик занялся Флейм… после некоторого принуждения. Да и сама Флейм, конечно, постаралась, как только немного пришла в себя.

Я обдумал услышанное, прикидывая, мог ли так быстро поправиться кто-нибудь из моих собственных пациентов. Что этим силвам известно такого, чего не знаю я?

Блейз озабоченно продолжала:

— Я все же тревожусь о Флейм. С тех пор как мы покинули косу Гортан, одна неприятность сменяет другую. Да и то, что предшествовало нашему путешествию, было, конечно, настоящим адом. А мне нужно, чтобы она опять стала сильной. Мы нуждаемся в ее иллюзиях ради безопасности, не говоря уже о борьбе со злым колдуном. Хотелось бы мне, чтобы у нее была возможность отдохнуть и набраться сил. Ведь хотя ее причитания насчет отдыха и выглядят шутливыми, на самом деле, мне кажется, она дошла до предела. Похоже, она считает, что у нас совсем мало времени и если мы промедлим, случится что-то ужасное. Думаю, на самом деле Флейм не такая сильная, как притворяется. — Блейз принялась мерить шагами мою каморку.

Я насмешливо улыбнулся.

— Только не говори мне, будто знаменитая воительница Блейз верит во всякие там неопределенные предчувствия.

— Да, я научилась иногда к ним прислушиваться. Бывает, что предчувствие, как зеркало, отражает то, что существует, но нам еще не видно. Вот и теперь я думаю, что Флейм где-то в глубине души знает нечто, о чем ни один из нас осознанно не догадывается. Иногда у меня возникает опасение, что какое-то осквернение дун-магией в ней сохраняется… То осквернение, что совершил Мортред. Превращенный в дун-мага силв… связан с тем колдуном, который его совратил. Наделив свою жертву скверной, Мортред должен только подождать, пока она явится к нему — явится по собственной воле. Так мне еще на косе Гортан говорила Флейм — она чувствовала эту отвратительную связь.

— И ты думаешь, что именно это с ней и происходит сейчас?

— Не знаю. Она больше не заражена дун-магией — меня в этом уверяли все, включая советника Датрика с островов Хранителей. Но может быть… может быть, что-то все-таки осталось. Может быть, поэтому ей так не терпится снова встретиться с Мортредом.

— Ты обладаешь Взглядом — по крайней мере ты мне так говорила. Разве ты не разглядела бы дун-магию, если бы она все еще сохранялась в Флейм?

Блейз остановилась и задумчиво посмотрела на меня.

— Должна бы разглядеть, но я не улавливаю ничего, за что можно было бы ухватиться. Теперь багрового отсвета на ней нет… но ведь и мои возможности ограничены: я даже не смогла определить, родится ли у беременной женщины ребенок-силв.

Ее слова меня заинтересовали, так что Блейз рассказала мне о хранительнице Маллани, которая обращалась к ней в надежде выяснить, будет ли силвом ее ребенок.

— Странно, — сказала Блейз, закончив рассказ, — плацента была такого насыщенного цвета, что скорее походила на полную дун-магией… Может быть, младенец стал силвом только во время родов — получив всю ту силв-магию, что содержалась в плаценте… или я просто не смогла ничего узнать о ребенке, пока он еще оставался в теле матери.

— Так, может быть, твой Взгляд не так уж много видит?

— Ох, заткнись, Гилфитер! Я уж думала, нам удалось убедить тебя в том, что на свете существует не только наука и математические закономерности. Когда наконец ты соизволишь признать реальность магии?

— Наверное, тогда же, когда перестану оплакивать потерю своего дома и семьи, свою разрушенную жизнь.

Это заставило Блейз умолкнуть. Мы в упор смотрели друг на друга в мрачном молчании; наконец я сказал:

— Похоже, вам предстоит задержаться здесь на некоторое время, пока мы дожидаемся пакетбота, — вот у Флейм и появится возможность набраться сил. Только разве ты не говорила, что магия Флейм бессильна против злого колдуна? Что он слишком могуществен? Так как ты рассчитываешь победить его? — Я все еще, конечно, не верил в то, что они рассказывали мне насчет магии, но узнать о планах Блейз мне было интересно.

— У нее не получалось установить защиту, но иллюзиям он верил… К тому же Мортред и в самом деле ослабел. Я надеюсь, что на восстановление сил ему потребуется много времени, хотя рассчитывать на это и не следует. Чем скорее мы нападем на него, тем лучше. Может быть, поэтому Флейм так спешит, не считаясь со своей слабостью. Все, что нам нужно, — это созданная ею иллюзия, которая позволила бы мне подобраться достаточно близко, а там уж меч меня не подведет… только нужно, чтобы Флейм была сильной. Мелкая уловка — вроде призрачной руки — дается ей легко, но скрыть нас, и к тому же на долгое время, — дело другое, это требует много сил.