Амур-батюшка - Николай Задорнов

А Одака потому и заплаты на халат ставила, что Сашка должен был приехать, чтобы печь починить. Вся душа ее загорелась огнем, когда она услыхала, что он заступился за нее. Теперь, если бы Кальдука стал резать ее на куски, и то она все равно не бросила бы халата. Любой ценой она решила приодеться.

Сашка остался жить, сложил очаг.

«За нее дорого не возьмут, – думал он. – Она неумна, несчастна, им не нужна. Будет мне прекрасной женой. Она будет мне очень благодарна за то, что я спас ее».

Сашке нравилось, что она полна, подвижна, женственна, взоры ее быстры. Она иногда смотрит на него.

Он узнал, что торговцы никогда не брали ее к себе, что она с тех пор, как потеряла мужа, не была ни с одним мужчиной.

Прежде он опасался, не ленива ли она. История с починкой халата, которая так возмутила Кальдуку и Майогу, понята была Сашкой по-иному и втайне привела его в восторг.

«Конечно, она любит работать, но не умеет. Да и зачем ей работать? Вот на себя она будет работать. А я ее всему научу».

Сашка более не желал ждать. Он давно жалел Одаку. Еще прошлой зимой она тянула нарту вместе с собаками. Кальдука и Майога ездили тогда куда-то и запрягали Одаку. Снегу выпало много, и Одака всю дорогу помогала собакам. И на нее все смотрели, как на собаку. А Сашка подумал еще тогда: «Это драгоценность! Не беда, что Одака тянет нарту. Я не богаче ее, и я тоже, как ездовая собака, тружусь всю жизнь на других».

Он сказал Кальдуке, что хочет жениться.

«Ах, вот что!.. – подумал Кальдука. – Он, значит, решился. Черт возьми! Можно будет и за нее взять торо!»

– Очень хорошо. Но где ты невесту купишь? Невесты теперь дороги, – ответил он. – Одака нужна мне. Я ее не продам. Она у нас работает.

На другой день Майога подарила Одаке один из своих халатов.

В голубом халате Одака оказалась очень хороша. Только ноги большие, как у мужчины. Впрочем, Сашка находил в больших ногах своеобразную прелесть. Этакая громадная, сильная женщина с большими ногами, верно, хорошая работница.

Кальдука заломил большую цену. Но Сашка хитер. Он сказал, что Одака лишний рот в семье, он берет ее к себе, будет кормить, что он каждый год будет давать Кальдуке часть урожая.

Сашка привез Кальдуке и Майоге подарки, взятые в долг в лавке Гао. Вещи были недорогие, но очень нужные в бестолковом хозяйстве Кальдуки, где часто являлась на столе водка, а вот хорошего топора не было.

К Одаке все переменились. Никто не упрекал ее, что она прихорашивается. Она повеселела.

Сашка радовался вдвойне. Он нашел себе женщину. Плата за нее не велика. И он заметил, что она хороша, прекрасна даже.

Здесь бьют такую женщину, заставляют ее работать, как собаку, унижают, не видят, что это драгоценность. А он знал толк в женщинах. У нее даже волосы светлые по сравнению с черными как смоль волосами Сашки. Конечно, и у Сашки ей придется работать. Она привычная. «Ах, гольды, они ничего не понимают. Она еще расцветет!» – думал Сашка.

И вот Одака расцвела. Ее маленький, как пуговка, нос, широкие скулы, низкий лоб выглядят как-то по-иному. Ее светлые волосы, торчавшие раньше, как перья, причесаны. Все, что казалось людям безобразным, приобрело особую прелесть. Сашка даже удивлен в душе, что жена его оказалась такой красавицей. Он гордился этим: «У умного мужа жена всегда хороша. Благоразумие мужа выражается в привлекательности жены».

У них родился сын – вылитый Сашка, только волосы как у матери. Но это не беда. Правда, то, что прекрасно в женщине, что так нравится в ней, не хотелось бы видеть в собственном сыне, лучше бы он черный был. Но и это не беда! Сашке даже нравится, что он походит на мать, не такой, как все.

Сашке, которому когда-то на родине случалось быть и парикмахером, подстриг ее так, что низкий лоб закрыт челкой. А в волосах красный полевой цветок. Правда, нет того контраста и прелести, что на черной голове, но все же Одака очень мила с цветком. В бедности цветок на голове, даже если и одежда изорвана, – прекрасное украшение, очень радующее и жену и мужа. Сашка очень горд. У него жена, которой позавидуют самые богатые.

Но не бывает жизни без неприятностей. Сын очень хорош. Сашке не хотелось бы бросить его с матерью вместе, если станет он возвращаться в Китай. Сашка озабочен. Как быть? Оставаться навсегда здесь? Или брать жену с собой в Китай? Вот до чего доводит любовь! А сын очень маленький, он только что родился, а уж отцовское сердце не нарадуется, и Сашка твердо решил, что не оставит его, что для него расчищает он это поле на чужой земле. Но земля чужая, вот беда!.. Все перепуталось в голове, все заботит. Совсем не думал обо всем этом, когда хотел жениться.

Сашка и Одака достроили дом. Сашка учил жену, что и как делается. Вообще вся жизнь с мужем – сплошное ученье. Только и слышишь: «Так не делается. Это делается вот так. Посмотри и запомни хорошенько!»

Одака все запоминала. Ей редко приходилось повторять по два раза. Сашка научился говорить по-гольдски. Его обижает, что она не хочет говорить по-китайски. Что Китай велик, что китайцы умны, все умеют и могут – это она знает и не спорит. Но по-китайски не говорит. «И сын мой, может быть, не будет говорить по-китайски!» Новая забота. Впрочем, Сашка надеется, что сын пойдет в него. Сам Сашка очень быстро усваивал любой язык. Он и по-русски бойко объяснялся, русские его прекрасно понимали.

Дом построен. Соломенная крыша, соломенный навес на жердях, маленькие столики. Одака прекрасно плетет камышовые циновки. Сашка сложил печку, завел посуду. В доме чисто, уютно, тепло, иногда раздается детский крик по ночам. Сашка, просыпаясь, слышит, как Одака кормит сына грудью, как он сопит причмокивая.

Много размышлял Сашка о своей жизни. Он думал когда-то, что все будет по-иному не скоро. Но вот у него как-то вдруг появилось все, о чем мечтал он: свой дом, поле – огромное, о каком даже и помыслить никогда не смел, жена, сын. Но настоящее ли все это? «А разве лучше было бы жить мне на маленьком клоке, там, у себя, в родном краю, зависеть от старшины, лавочника, ростовщика, помещика, жениться, будучи стариком? А тут свобода! Даже Гао не привязывается больше. Хотя опасность еще не миновала. Но разве я мог бы жить так на старых местах? Как все быстро и неожиданно! Из нищего бродяги я стал хозяином и семьянином. Даже не верится».

Сашка часто ездил к родне. И Кальдука иногда приезжал, помогал ему. Сашка, сам того не замечая, очень радовался гостям, забывая, что это «дикари».

Однажды приехал Гао. Он не забыл про Сашку. Он узнал, что у Сашки родился сынок, и привез ему маленькие подарки: талисман для зыбки и бумажную игрушку.

Не дорог подарок, конечно, а дорого внимание.

– Так у нас делается! – назидательно сказал торговец.

Зашел разговор, что у Сашкиного сына волосы как у матери. Гао, сам того не зная, больно обидел Сашку. Тот терпеливо молчал, но на душе у него скребли кошки.

Когда вокруг нового дома зеленело поле и на грядках появились всходы, Одака почувствовала себя как-то странно.

В бедной семье каждое маленькое приобретение кажется богатством. А тут у Одаки явился свой дом, поле, огород. У нее свой муж. Смела ли Одака не радоваться такому мужу?

Как и все женщины, она втайне думала о себе, что хороша. Мужчины дважды после смерти мужа подтверждали ей это. Один раз солдат, встретивший ее на пустынном острове, и еще один раз китаец-лавочник, хотя он и ругал ее вонючкой и она его ненавидела, как всех их. Но так однажды случилось уж после того, как он выгнал ее из лавки. Он тогда прыгал около нее, льстил ей, и все произошло так, что никто не узнал. Правда, он был тогда пьян. Однако казалось все же, что если бы она не была так хороша, то ничего подобного не случилось бы. Все это были тайны Одаки, в которых она никому и ни за что не призналась бы. Теперь у нее муж. Муж ее сильный, страстный человек. Без ласки она не живет. Вся жизнь – труд, ласка и отдых.

Она заметила, что когда-то солдату и лавочнику очень нравилось все, что произошло, и относила это к своей привлекательности. Она втайне очень гордилась этим и полагала, что муж, конечно, счастлив с ней.

Она любила смотреться в ведро с водой и очень злилась в семье Кальдуки именно потому, что там не желали замечать ее привлекательности.

Весной Одака работала от зари до зари, стараясь познать все, чему учил ее муж. В уме ее ожило все, что видела она и в своей семье и у людей: у русских, китайцев. Оказывается, кое-что она умела делать. А домашние работы исполняла так, что Сашка не мог придраться, если бы и захотел.

После родов она почувствовала себя совершенно счастливой. Но человек так устроен, что, когда он счастлив, он беспокоится за свое счастье.

Она не раз слыхала, что китайцы бросают жен-гольдок, уходят, как только подкопят денег. Правда, у Сашки их не было, но он мастер на все руки, он быстро разбогатеет. «Неужели будет деньги копить?» – с тревогой думала Одака.

Тайные мысли и тревоги мужа всегда становятся понятны догадливой жене. Отношения пришлых китайцев с гольдками были хорошо известны. Одака чувствовала, что у мужа могут быть свои намерения.