Я вам любви не обещаю (СИ) - Юлия Леонова

Лидия Илларионовна отступила, уставившись на Верочку ненавидящим взглядом.

- Жаль, что вы не умерли тогда, - прошипела она, вспомнив затяжную болезнь гувернантки, из-за которой та вынуждена была оставаться в Бахметьево, а ей, графине, пришлось мириться с присутствием в усадьбе падшей женщины.

- Лиди, побойся Бога, - вступил в комнату Дашков, наблюдавший за madame Бахметьевой от порога.

Вера поёжилась под тяжёлым взглядом князя. Казалось, синие глаза его сиятельства пронзали её насквозь.

- Как всё случилось? – обратился он с вопросом к madame Одинцовой.

Верочка сглотнула ком в горле. Язык отказывался повиноваться.

- Простите, - откашлялась она. – Я не думала, что Георгий Алексеевич приедет сюда. Его не должно было здесь быть. Мой кузен попытался меня ограбить, а может и убить, но Жорж ему помешал.

- И сам нарвался на пулю, - вздохнул Дашков. – Вы, madame - во истину причина всех его несчастий, - укоризненно покачал он головой.

Вера впервые видела всемогущего Дашкова и сразу оробела в его присутствии. Она ни слова не сказала в свою защиту. Да и что было говорить, коли князь кругом прав.

- Ну что там, Павел Егорович? – поинтересовался он, когда доктор закончил осмотр.

- Рана жизни Георгия Алексеевича не угрожает, но вот лихорадка… - протёр очки эскулап.

- Его можно перевезти? – продолжил расспросы Дашков.

Вместо ответа Павел Егорович утвердительно кивнул.

- Лидия Илларионовна, голубушка, я распоряжусь, чтобы экипаж подготовили, - не глядя на белую словно мел княгиню Одинцову, вышел из спальни Алексей Николаевич.

- Вы забираете его? – чуть слышно спросила Вера.

Графиня едва сдерживалась. Бледные губы дрожали, глаза покраснели от пролитых слёз:

- Вы ждали, что я оставлю его здесь, с вами? Полно! Не настолько же вы глупы, в самом деле! Его увлечение вами переходит всякие границы и едва не стоило ему жизни. Надеюсь, он одумается и примет верное решение, когда поправится, а вы не смейте появляться в Бахметьево. Он мой единственный сын, - тихо продолжила она, - и я не позволю ему загубить свою жизнь ради какой-то потаскухи, что выбралась из грязи в князи.

- У нас будет ребёнок, - робко попыталась возразить Вера.

- Ни первый и ни последний ублюдок в роду Бахметьевых, - фыркнула графиня. – Мужчины все таковы. Вы думаете, их заботят внебрачные дети? Уверяю, вы ошибаетесь. Он мой единственный сын, - повторила графиня, - но у Жоржа есть брат и сестра, единокровные, но не равные. Ни вы первая, ни вы последняя в веренице его увлечений. Рассчитываете стать графиней? Напрасно! Он никогда не женится на вас.

Каждое полное яда слово матери Георгия жалило в самое сердце.

- Мы собирались уехать за границу, - чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза, прошептала Вера, бросив отчаянный взгляд в сторону широкой кровати, где разметался на подушках тот, о ком шла речь.

- Разве он впервые солгал вам? – позволила себе чуть заметную усмешку Лидия Илларионовна. – Как же вы наивны. Мужчины часто лгут, чтобы получить желаемое. Чтобы жить за границей, нужны немалые средства. Они есть у Жоржа, но почти все вложены в дело. Ежели бы он действительно собирался уехать с вами, ему пришлось бы расторгнуть ни одно выгодное соглашение. Он не сделал того. Он притащил вас в Петербург себе на потеху, до тех пока вы не наскучите ему.

- Вы лжёте, - побледнела Вера.

Графиня пожала изящными плечиками и с жалостью взглянула на свою собеседницу, как смотрят на глупое неразумное дитя.

- Спросите его о том, когда истечёт срок вашего траура по усопшему супругу, ежели он ещё вспомнит о вас к тому времени, - отозвалась она.

Вера только открыла рот, чтобы сказать графине, что всё совершенно не так, как в спальню вернулся князь Дашков вместе с кучером Бахметьевых. Георгия завернули в одеяло и вынесли из комнаты. Вера, спотыкаясь на каждом шагу, последовала за ними, но Лидия Илларионовна заступила ей дорогу в дверях спальни.

- Чтобы духу вашего не было в Бахметьево! Я не посмотрю на ваше положение и велю вышвырнуть вас вон, коли вы там покажетесь, - чеканя каждое слово, произнесла она.

Вера проводила глазами madame Бахметьеву и метнулась к окну. Кучер вместе с князем Дашковым аккуратно погрузили Георгия в экипаж, следом в карету забралась графиня, поддерживаемая под локоток Алексеем Николаевичем. Словно ощутив на себе чей-то взгляд, князь поднял голову. Не отрывая взгляда от бледного лица молодой женщины в окне второго этажа, Дашков сел в экипаж и, дождавшись, когда возница уберёт подножку, демонстративно захлопнул дверцу, словно отрезая Веру от Георгия, от того круга, к которому принадлежал его крестник.

Верочка без сил опустилась на кушетку и, закрыв лицо ладонями, несколько раз всхлипнула. В дверях застыла горничная Дуняша. Когда-то она прислуживала бабке нынешней хозяйки и хорошо помнила тот день, когда сама же сыграла столь злосчастную роль в жизни молодой женщины.

- Ваше сиятельство, - наконец, решилась она, - вам отдохнуть надобно. А то не ровен час, сами в постель сляжете.

Вера обернулась, поднялась с кушетки и окинула комнату быстрым взглядом:

- Прибери здесь всё, - велела она.

Взгляд остановился на простреленном мундире, оставшемся сиротливо висеть на стуле. Погладив золотой погон кончиками пальцев, Вера решительно сняла его со спинки стула и протянула Дуняше:

- Это пусть в Бахметьево отвезут.

«Только так! Чтобы даже воспоминания не осталось!» - проводила она глазами горничную. Права Лидия Илларионовна. Что хорошего она принесла Георгию? Карьера, репутация, да и сама жизнь – всё к чертям! И лишь она одна во всём виновата!

На следующий день в Покровское явился Турмалинов. Следователю понадобилось записать свидетельские показания княгини, но пощадив молодую женщину, он не стал вызывать её на допрос в столицу, а сам приехал в имение.

Аркадия Петровича проводили в кабинет и оставили там дожидаться хозяйку усадьбы. Оставшись один, Турмалинов, разглядев на кромке ковра бурые пятна, опустился на колени, всматриваясь в них. Увлёкшись своим занятием, он даже не заметил, когда madame Одинцова ступила на порог.

- Аркадий Петрович, - кашлянула Вера, стремясь привлечь его внимание.

- Ох, простите, Вера Николавна, - поднялся с колен Турмалинов и отряхнул брюки. – Я вас надолго не задержу.

- Вы по поводу Караулова? – жестом предлагая присесть, поинтересовалась Вера.

Аркадий Петрович утвердительно кивнул. Взгляд Веры невольно задержался на испачканном кровью ковре. Княгиня побледнела, от Турмалинова не укрылось, как задрожали её тонкие пальцы, и она, дабы унять волнение, переплела их между собой.