Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют - Валерий Замулин

2-й тк СС в течение всего дня отражал ожесточенные атаки многочисленных танков с танковым десантом. Корпус подбил при этом 12 июля изданный момент 120 танков. Дивизия „Дас Райх“ отбивала атаки против позиций у железнодорожной линии восточнее Ясной Поляны и заняла левым крылом, несмотря на яростное сопротивление противника, Сторожевое. Враг атаковал позиции дивизии „Лейбштандарт“ многочисленными танками у совхоза в 3 км юго-западнее Прохоровки и высоту юго-восточнее от неё. В ожесточенном бою местные прорывы были устранены и враг отброшен. Плацдарм дивизии „Мёртвая голова“ у Богородицкого враг пытался раздавить мощными силами. Контратаки на северо-восток и северо-запад имели полный успех. Танковая группа в настоящее время еще ведет танковый бой на высоте в километре западнее х. Полежаев. Связывающее наступление против левого фланга южнее Ольховатский провалилось.

В район высоты в 4 км западнее Верхопенья, используемой для перегруппировки, которая была слабо укреплена, враг неожиданно прорвался с танками. 11-я тд отразила отдельные атаки с правого крыла и в центре дивизии. Танковая группа 3-й тд в настоящее время ведёт бои с прорвавшимися танками врага в 4 км западнее Верхопенья. Танковый полк „Великая Германия“ ведёт бой в районе опушки леса в 2 км западнее Верхопенья. Правое крыло 52-го ак враг атаковал пехотой и танками на участке шириной в 20 км. Бои там ещё продолжаются. По позициям 332-й пд у Чапаево прокатился враг 14 танками, мероприятия по его ликвидации проводятся. Танковые атаки на Завидовку, а также на лес западнее Коровино были отражены. Враг, прорвавшийся неожиданно в Михайловку и Красный Починок, был контратакой отброшен и деревни снова заняты. Враг напал на позиции 255-й пд юго-западнее Бубны. Все атаки были отбиты. На позициях 57-й пд спокойно.

Положение в воздухе. Ограниченная деятельность воздушных сил с обеих сторон.

Передняя линия. 167-я пд: 1 км юго-западнее Гостищево — Сошенков — далее без изменений. 2-й тк СС: „Дас Райх“: северо-восточный угол х. Калинин — юго-восточный угол леса Ясной Поляны до леса южнее Сторожевое, дивизия „Лейбштандарт“: положение без изменений, дивизия „Мёртвая голова“: без изменений до танковой группы на высоте западнее х. Полежаев. 48-й тк: 11 т: без изменений до 1 км западнее линии фронта. Части дивизии „Великая Германия“ в 1 км юго-западнее выс. 243.0–1,5 км западнее Верхопенья. 332-я пд: выс. 237.6 — западная окраина Березовки — 1,5 км северной окраины леса восточнее Чапаево — Чапаево (включительно). 52-й ак: без изменений. 332-я пд и все части, стоящие севернее Пены, подчинены 48-му тк. Разделительная линия между 48-м тк и 52-м ак — Алексеевка (52-й ак) по течению Пены до Мелового (48-й тк).

Погода: облачно, отдельные дождевые завесы. Состояние дорог на участке 2-го тк СС плохое, на участке 48-го тк для всех средств движения удовлетворительное»[533].

Из доклада о положении соединений армии Гота на фронте вклинения следует, что главный удар силами двух свежих танковых корпусов 5-й гв. ТА был нанесён по наиболее сильному месту её группировки, изготовившейся для продолжения наступления в северо-восточном направлении. Поэтому советским войскам и не удалось создать кризисной ситуации на ее флангах, а местные прорывы были быстро локализованы. Обращает на себя внимание, что в докладе нет ни слова о чем-то экстраординарном, типа встречного танкового побоища, в котором участвовало необычно большое количество танков.

Манштейн понял, что его план рушится, вероятно, во второй половине дня 12 июля. В 17.00 он приехал в штаб 48-го тк, располагавшийся в ур. Изотов (в 2 км севернее Ольховки.). К этому моменту уже стало известно о переходе русских в контрудар по всему левому флангу 4-й ТА. Пытаясь его парировать, Кнобельсдорф, с согласия Гота, отдал приказ развернуть две свои дивизии на запад. Ознакомившись с оперативной обстановкой в полосе корпуса, выслушав доклад о спешно проводившейся перегруппировке и состоянии войск, он связался с Готом, находившимся в это время во 2-м тк СС, и попросил дать его оценку. Германский историк Э. Клинк пишет:

«Вечером 12.7генерал-фельдмаршал Манштейн был проинформирован о задачах 4-й танковой армии. Он согласился с мнением генерал-полковника Гота, что на следующий день противник должен быть окружен ударом вдоль северного берега р. Псёл в обход Прохоровки. Казалось, что позиции противника не позволяют вести фронтальное наступление на Прохоровку и преодолеть там упорное сопротивление русских. Результаты воздушной разведки свидетельствовали в пользу атаки с выходом с севера во фланг противника.

Для того чтобы обезопасить западный фланг(48-го тк), наступление на север должно быть прекращено и все имеющиеся силы необходимо использовать для удара по противнику, который расположен западнее и северо-западнее от Березовки»[534].

Судя по всему, и Манштейн, и Гот ситуацию в полосе 48-го тк оценивали одинаково, расхождения были в другом. Фельдмаршал все еще рассчитывал реанимировать если не весь план «Цитадели», то как можно дольше продолжить ее первый этап — истребление русских подвижных соединений, которое к этому времени его войска, надо признать, успешно проводили. Командующий ГА «Юг» оперировал конкретными цифрами, которые свидетельствовали: на каждого убитого германского солдата приходится несколько русских, а о технике и говорить не приходилось. Минувшим днем один только корпус Хауссера вывел из строя несколько сотен танков и самоходных орудий врага, потеряв при этом на порядок меньше. Поэтому продолжить уже налаженное истребление советских резервов было крайне необходимо. Ведь как только он начнёт отвод своей группы на запад, эти дивизии и корпуса будут немедленно брошены в преследование по всему фронту, и тогда эту волну остановить будет тяжелее в несколько раз, если вообще возможно.

Гот считал, что уничтожение группировки советских войск на смежных флангах его армии и группы Кемпфа — это максимум, чего можно добиться в сложившейся ситуации. Судя по высказываниям Гота в последующие дни, задачу по прорыву левым крылом 2-го тк СС к Прохоровке через излучину Псёла он рассматривал лишь как этап к окружению русских у станции, и не более того. Как утверждал сам Манштейн, у него ещё теплилась надежда после окружения продолжить наступление. С этой целью он выводил резервный 24-й тк к Белгороду. На 7 июля корпус располагал 181 танком и StuG, 123 полевыми орудиями. Это были внушительные силы, которыми можно было бороться с группировкой русских, сосредоточенной в районе Прохоровки. Ещё до вызова в Ставку Гитлера 13 июля Манштейн отдал ряд распоряжений для реализации своего замысла. В 22.10 12 июля он направил приказ генералу Нерингу о сосредоточении части его дивизий в район Белгорода:

«Танковая дивизия СС „Викинг“ — в район Белгорода, а именно: Болховец (5 км сев. — зап. дороги Белгород — Болховец) — 6 км юго-зап. дороги Белгород — Репное. 23-я танковая дивизия — в район Должик, Орловка, Бессоновка, Алмазовка.

Группе обеспечения 2-го тк СС, находящейся на этом участке, немедленно скрытно для разведки противника свернуться, чтобы освободить территорию»[535].

После войны в своей книге «Утерянные победы» командующий ГА «Юг» вспоминал:

«Из-за этого корпуса командование группы боролось с Гитлером с самого начала наступления, или, вернее, с началом её подготовки. Я напомню, мы всегда держались той точки зрения, что если вообще проводить операцию „Цитадель“, то необходимо сделать всё для достижения успеха этого предприятия, даже сильно рискуя в районе Донбасса. По этим соображениям, командование группы оставило, как уже я упоминал, на Миусском и Донецком фронтах в качестве резервов только две дивизии (17-ю тд и 16-ю мотодивизию), предусмотрев использование 24-го тк — сначала в качестве резерва группы — в операции „Цитадель“. Но для этого нам потребовавалось несколько раз докладывать ОКХ, пока Гитлер, боявшийся всякого риска в Донбассе, не дал согласия на то, чтобы расположить корпус за линией фронта „Цитадель“. Корпус, однако, будучи постоянно в боевой готовности, находился западнее Харькова, хотя и в качестве резерва ОКХ, для чего был выведен из непосредственного подчинения группы.

Такова была обстановка, когда фельдмаршал фон Клюге и я были вызваны 13 июля в ставку фюрера. Было бы правильнее, конечно, если бы Гитлер сам побывал в обеих группах или — если он полагал, что общая ситуация не позволяла ему выехать из Ставки, — прислал бы к нам начальника Генерального штаба. Но во время всей Восточной кампании редко удавалось уговорить Гитлера выехать на фронт. Своему начальнику Генерального штаба он не разрешал делать этого»[536].

Совещание было созвано с целью объявить о прекращении операции «Цитадель». Одна из причин этого решения — высадка союзных войск в Сицилии. Как заявил Гитлер, итальянцы вообще не воюют, поэтому Германии придется часть сил снять с Восточного фронта, чтобы перебросить их на юг Европы.