Мыс альбатросов (СИ) - "-Edelweiss-"

Рон с изумлением посмотрел на него. Поручать Нотту добычу крестража было слишком рискованно, но Гарри не видел другого выхода, поэтому продолжил:

— Она лежит в месте, где всё спрятано…

Теодор слушал внимательно, не перебивая. Гарри описал ему Выручай-комнату, чучело тролля и Исчезательный шкаф, каменный бюст старика в парике, надеясь, что этих деталей хватит. Нотт хорошо соображал, он должен был сориентироваться на месте и найти среди груды бутылок, шляп, коробок и книг последний крестраж Волдеморта.

— Я пытался вызвать сюда Добби, чтобы поручить задание ему, но ничего не вышло.

— Добби? — переспросил Нотт.

— Свободный домовой эльф, — подхватила Гермиона. — Раньше он служил Малфоям.

— Ты напрасно звал его, Гарри. После вашей попытки кражи меча Кэрроу приструнили хогвартских домовиков. Эльфам приказано не покидать замок с помощью магии, их возможности ограничены.

— Что значит «попытки»? — спросила Джинни, обменявшись недоумёнными взглядами с братом. — Меч Гриффиндора у нас.

— Так вы ещё не поняли? У вас в руках фальшивка, — сказал Нотт. — Снейп подменил настоящий меч на точную копию. Вы украли подделку.

Гермиона шумно вобрала воздух через нос.

— Врёшь! — воскликнул Рон.

— Я думал, вы в курсе, — искренне пробормотал Теодор. — Снейп даже не стал меня наказывать после твоего побега, Гермиона.

— Гарри, — Джинни сжала его предплечье со всей доступной ей силой. — Ты сказал, что разрушил медальон мечом.

На лбу выступила лёгкая испарина. Сердце забилось чаще. Гарри бросил взгляд на Рона и встретил разочарование. Гермиона поджала губы и осуждающе качала головой. Нотт стоял с бестолковым видом.

«Твоим друзьям никогда не постичь, что у тебя на душе», — сказал однажды Том.

— Ты уничтожил его? — настаивала на ответе Джинни. — Да или нет?

— Нет, — сознался Гарри, сжав кулаки. Белый шрам тут же стал отчётливее, складываясь во фразу: «Я не должен лгать». — Медальон всё ещё у меня.

Она разжала руки и убежала. Джинни выглядела слишком разгневанной, чтобы Гарри рискнул препираться с ней, догонять её…

— Ну и осёл же ты! — вспылил Рон, выскочив из комнаты вслед за сестрой.

Нотт с полминуты потоптался рядышком, выдумывая причины для исчезновения с поля боя, на котором Избранный потерпел сокрушительное поражение, но в итоге молча удалился, оставив Гарри наедине с Гермионой. Осуждение в её глазах сменилось сочувствием.

— Рассказывай, — сказала она, присев на краешек стола рядом с Гарри. — Всё, что нам следует знать.

— Ох. Придётся рассказать о многом.

— Тогда не откладывай ни на минуту.

— Что ж… Ты никогда не задумывалась о том, почему я говорю со змеями, — с расстановкой произнёс Гарри, облизав пересохшие губы. — Каким образом могу проникать в разум Риддла?..

========== Глава 53 — Джинни ==========

Я надуваю пузырьки,

Они парят, взлетая в воздух,

Почти достигнув неба кромки,

Они, мечтам моим подобно,

Не сбывшись — гаснут…

А я везде ищу удачу,

Но тщетно всё — она ушла,

И продолжаю я как раньше,

Чаруясь красотою пузырька,

Пускать их в небо…

Оригинал: I’m forever blowing bubbles, John Kellette

Джинни была так взвинчена, что не ощущала холода. Ветер обдувал её фигуру и трепал одежду, как обиженный на равнодушие ребёнок.

— Замёрзнешь же, — сказал Нотт, подав ей пальто.

Она взяла его, не поблагодарив слизеринца. Ещё чего!

Она не доверяла Нотту и поддержала его вступление в Орден Феникса только потому, что этого хотел Гарри, а Джинни всегда поступала так, чтобы ему угодить, понравиться, привлечь его внимание.

Он же не посчитал нужным уведомить её о своих планах, когда собирался бежать на следующий день после свадьбы Билла. Гарри никогда не делился с ней своими страхами и мечтами. Гарри Поттер солгал ей в лицо об уничтожении медальона Риддла.

О да, у неё был повод злиться!

Мимо на полном ходу промчался двухэтажный автобус. На его блестящем красном боку по всей длине красовался огромный постер с призывом болеть за сборную Англии на грядущем Мундиале.

Джинни ничего не смыслила в маггловских играх. Дин не раз и не два пытался донести до неё, почему «Вест Хэм Юнайтед» — лучшая футбольная команда на свете, но безуспешно. Разве может что-то в мире сравниться с квиддичем? Разумеется, нет. Ощущение полёта, который дарила любимая игра, непередаваемую свободу и лёгкость Джинни не променяла бы ни на какие «наземные» виды спорта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Взлететь и исчезнуть, затеряться в облаках или разогнать их метловищем, вдохнуть полной грудью разряженный воздух, ворвавшись в грозу…

Ветер особенно сильно хлестнул по улочке, бросив мокрые снежные хлопья Джинни в лицо. Волосы взметнулись к глазам, заставив её раздражённо прорычать:

— Отрежу их! Всё-таки отрежу!

— Ну и зря, — сказал Нотт.

— Почему это? — недружелюбно спросила Джинни, собирая волосы в хвост.

— Красивые, — ответил слизеринец, пожав плечами.

Красивые.

Как она устала быть красивой! Джинни представила, как мама орошает слезами расчёску, глядя на её блестящие рыжие локоны, павшие в неравной битве с ножницами. Тогда обладателем самых длинных волос в их семье станет Чарли. Опять же мама этому не обрадуется.

— Ладно, — смягчилась Джинни, натянув на голову капюшон. — Но когда-нибудь это случится.

— Блейз сильно расстроится. Ему они нравятся. Вообще ты ему нравишься.

— Я? Забини каждый месяц меняет девушек, — фыркнула Джинни. — Как перчатки.

— Кто это сказал? — ровным голосом поинтересовался Нотт.

— Да я сама видела! Он постоянно приводил своих подружек к «Мадам Паддифут».

— А ты там сидела, конечно, одна. Чаи гоняла.

— Нет, — слишком заведённая, чтобы почуять расставленную ловушку, с жаром ответила Джинни. — Я была там со своим молодым человеком.

— Которым из? — чуть усмехнувшись, спросил Нотт.

Джинни надулась. В который раз ей пеняли на количество ухажёров. Можно подумать, она их опаивала приворотным! Некоторые девчонки бегали на свидание с семикурсниками после отбоя, и ничего. Да та же Ромильда Вейн собрала «каре», перевстречавшись с парнями со всех факультетов.

Отношения с Корнером Джинни с трудом могла назвать романтическими: он был жутким занудой и боялся даже дотронуться до неё лишний раз, не то что поцеловать.

Дин, наоборот, отлично ухаживал, а портрет, который он подарил ей на День Святого Валентина, был выше всяких похвал. Она слышала, он огорчился, застав её целующейся с Гарри на виду у всех. Бедняга. Он даже отпраздновал с ними взятие Кубка, хотя на вечеринку, устроенную в гостиной, Гарри и Джинни явились здорово помятые после длительной прогулки по замку, прерываемой новыми и новыми объятиями. Где сейчас Дин, с кем он, в безопасности ли? Джинни не знала.

Ну, а Гарри… Она боялась, что он никогда не наберётся смелости признать, что между ними что-то есть. Но смерть Дамблдора его подкосила. Гарри предпочёл тонуть в отчаянии, чем принять её протянутую руку.

— Я думала, вы с Забини сохнете по Лайзе Турпин, — сказала Джинни, вздёрнув носик.

— Поправочка, — Нотт отряхнул рукав от налипшего снега, — по ней сохну только я.

— Я помню, как вы дрались на втором курсе, когда не поделили место с ней за одной партой!

Теодор улыбнулся как-то по-особенному, светло.

— Блейз специально провоцировал меня, чтобы я, как он любил выражаться, действовал и брал объект романтических чувств на абордаж.

— Ты не очень-то старался, — заметила Джинни. — Лайза со Святочного бала встречается с Энтони Голдштейном.

— В том-то и дело. Когда я решился признаться, было уже поздно.

— Ты даже не пытался её отбить?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нотт перекатился с пяток на носки, спрятав руки в карманы.

— Она счастлива с Голдштейном. Чувства ребят искренние и сильные. Я же не слепой, Уизли. Посмотри на них со стороны. Уверен, Лайза даже имена их детям придумала. Иногда отступить значит спасти себя от того, чтобы застрять на месте.