Дневник. Том II. 1859-1860. Богопознание и самопознание, или внутренее священнонаучение от Святого Духа - Иоанн Кронштадтский

Сотворивый вся и Управляяй всем, вся возможна Тебе (Мк. 14, 36). Сотвори, да реку душе моей: ныне ночах, сия измена десницы Вышняго (Пс. 76, 11).

Desperasti in Deum, si fratres remittas a te. An hoc facies? An adhuc erant tibi quae restant; an nunc deerunt? Quisque suam habet dignitatem. Neminem negligere oportet. Omnes amandum. [352]

Единому приятно единение; почему Единый от Единого и Сущий во Едином молится да ecu едино будут, якоже Он в Отце и Отец в Нем (Ср.: Ин. 17, 21); Любви приятно видеть любовь, Щедрому — щедрость.

Господи! От огня страстей свободи мя; огнем любви воспали меня.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа хочу быть любящим и щедрым. Твое есть, Боже, еже помощи мне. [353]

Узкая врата, и путь тесный (Мф. 7, 14), потому что часто бывает теснота сердца за каждое помышление неправедное, за каждое слово нехорошее, тем более — за каждое худое дело, которые в людях, идущих широким путем (Ср.: Мф. 7, 13), проходят ненаказанными. Егоже бо любит Господь, наказует: биет же всякаго сына, егоже приемлет (Евр. 12, 6). — Так душа благочестивая идет путем узким, путем непрестанных наказаний, и так как источник человеческой жизни — сердце (от того бо, сказано, исходища живота) (Ср.: Притч. 4, 23), то эти наказания оно, обыкновенно, и принимает и потому часто скорбит и болезненно стесняется. Скорбь и теснота на всяку душу человека творящаго злое (Рим. 2, 9).

Мы от других часто слышим или читаем нередко в сочинениях других — то, что Бог положил на наши умы, сердца, что мы сами лелеяли, то есть часто мы встречаем свои любимейшие мысли у других, как будто бы они у нас взяты, между тем как мы думали, что такие высокие мысли — новые и составляют исключительно нашу собственность. Мысли самолюбивые! Как, разве не един Господь Бог разумов, разве не един Дух Его — во всех, ищущих истины? Разве не един Просветитель наш, просвещающий всякаго человека, грядущаго в мир? (Ср.: Ин. 1, 9.) Слава Единому: слава всех Любящему и всем неоскудно Подающему дары Свои — духовные и телесные; слава Незрящему на лица и открывающему тайны Своей любви, всемогущества и премудрости — младенцам (Ср.: Мф. 11, 25)!

Святии Божии близки к верующим сердцам и, как самые искренние и добрые друзья, в минуту готовы на помощь верным и благочестивым, призывающим их верою и любовию. За земными помощниками — надобно, большею частию, посылать и ожидать иногда долгое время, когда они придут, а за этими — духовными помощниками — не нужно посылать и долго выжидать: вера молящегося в мгновение может поставить их у самого сердца своего, равно как и принять по вере нужную помощь, разумею духовную. То, что я говорю, говорю с опыта. Я разумею частое избавление от скорбей сердечных предстательством и заступлением святых, особенно же — предстательством Владычицы нашей Богородицы. — Может быть, скажут на это некоторые, что тут действует простая вера или твердая решительная уверенность в своем избавлении от скорби, а не заступление святых. На это я скажу, что именно — вера в святых, в их действенное предстательство о нас пред Богом. Из чего это видно? Из того, что если я не призову в сердечной молитве известных мне (не различая никого) святых, если не увижу их очами сердца, то и помощи никакой не получу, сколько бы ни питал уверенности спастись без их помощи. Я сознаю, чувствую ясно, что помощь я получаю о имени тех святых, коих призываю, ради живой моей веры в них. Это дело бывает так, как и в обыкновенном порядке вещей земных. Я сначала увижу своих помощников сердечною верою, потом видя — прошу их, тоже сердцем, невидимо, но внятно себе самому; затем, получив невидимую помощь совершенно неприметным образом, я вместе с тем получаю сильное убеждение, что это помощь именно от них, как больной, исцеленный врачом, бывает убежден, что он получил исцеление именно от этого врача, а не от другого, и не сам собою, а именно — от врача. — Все это делается так просто, что нужны только глаза видеть.

Я человек, и во мне непрерывно действуют милость, истина и правда Божии. Бог то милует и утешает, то наказывает и опечаливает меня скорбями за внутренние, противные Ему душевные движения. Но подобных мне человеков — полна земля. Значит, и в них Господь являет Свою милость, истину и правду, подобно как во мне. Он действует вся во всех (1 Кор. 12, 6).

Никто да не думает, что грех есть нечто маловажное: нет, грех — страшное зло, убивающее душу ныне и в будущем веке. Грешник в будущем веке связывается по рукам и по ногам (говорится о душе) и ввергается во тьму кромешную, как говорит Спаситель: связавше ему ρуκи и нозе, вверзите во тьму кромешнюю (Мф. 22, 13), то есть он совершенно теряет свободу всех сил душевных, которые, будучи созданы для свободной деятельности, терпят чрез эту какую–то сверхъестественную, убийственную бездейственность для всякого добра: в душе сознает грешник сознание [наличие] своих сил — и в то же время чувствует, что силы его связаны нерасторжимыми какими–то цепями. Кийждо пленицами своих грехов затязается (Притч. 5, 22), к этому прибавьте страшное мучение от самых грехов, от сознания безрассудства своего во время земной жизни, от представления прогневать Творца. И в нынешнем веке грех связывает и убивает душу: кто из богобоящихся не знает, какие скорбь и теснота поражают их душу, какой мучительно палящий огонь свирепеет в груди их, когда сделан ими какой–либо грех? Но, связывая и убивая душу временно, грех убивает ее и вечно, если мы здесь не раскаемся от всего сердца в наших грехах и беззакониях. А вот и опытное доказательство того, что грех убивает душу временно и вечно. Если случится кому–либо из богобоязненных людей отойти ко сну не раскаявшись в том грехе или в тех грехах, которые сделаны днем и мучили душу, то мучение это будет сопровождать человека и на целую ночь — дотоле, пока он сердечно не покается в грехе и не омоет своего сердца слезами (это опыт). Мучение греха будет пробуждать его от сладкого сна, потому что душа будет в тесноте, связанная пленицами греха [354]. Теперь, положим, что человека, отшедшего ко сну в каком–нибудь грехе и мучимого грехом, постигнет ночью смерть: не явно ли, что душа отойдет в тот век с мучением, и так как после смерти нет места покаянию, то она будет мучиться там, смотря по мере своих грехов. Об этом свидетельствует и Священное Писание.

Замечай за собою — за своими страстями особенно в домашнем быту, где они свободно проглядывают как в безопасном месте; вне дома одни наши страсти обыкновенно прикрываются другими страстями, более благовидными, и там нет возможности выгнать наружу этих черных кротов, подкапывающих целость нашей души.