Дорогой интриг - Юлия Цыпленкова

свите герцогини по ней в галопе, стремясь нагнать государя, отбывавшего на охоту. Тогда я была всего лишь кандидаткой в фаворитки короля от партии ее светлости. А сейчас он сам вез меня с турнира, который устроил для меня и по моему требованию. Все-таки как невероятно и удивительно может всё меняться…

– Шанни, – заговорил монарх. Я посмотрела на него. Он некоторое время скользил взглядом по моему лицу, после отрицательно покачал головой: – Нет, ничего.

И вновь воцарилось это изматывающее и тяготящее молчание. Я глядела на дорогу и чувствовала, как рука Его Величества то сильней прижимает меня к нему, то расслабляется, и объятья опять превращаются в поддержку.

– Я вам угодил? – спросил монарх, когда до ворот резиденции осталось совсем немного. – Теперь-то вы можете ответить, главная часть турнира миновала. Состязание поэтов будет не столь увлекательным, особенно если учесть, что талантом слагать строфы обладают немногие. Разве что наш дорогой Райетт сможет позабавить всех своим детищем.

Я негромко рассмеялась и посмотрела на государя, и всякая веселость, рожденная только что его словами, истаяла.

– Да, Ваше Величество, – ответила я, опять глядя в сторону. – Турнир вышел примечательным. Было бы прекрасно, если подобное развлечение опять войдет в моду. – Все-таки вскинув на него взгляд, я продолжила: – Простите меня за то, что назвала барона по имени, это всё горячность чувств, пробужденных волнением и азартом.

– Я не сержусь, – сказал он и вдруг усмехнулся: – Удивительно, но к Гарду я вас и вправду больше не ревную. Более того, я приказал побольше разузнать о нем, и мне стало известно, что он женат, – я приоткрыла рот, наверное, и взгляд стал испуганным, потому что Его Величество со вздохом покачал головой: – Шанриз, не кидайтесь защищать барона, его неравный брак меня не смущает. Эта женщина живет в поместье его милости, а там он может делать что ему вздумается, разве что не нарушать законов моего королевства. Мои сыщики разузнали многое, поэтому мне известно, что женился барон по любви и что между супругами существует постоянная переписка. Гард часто отправляет жене и сыну подарки, а это означает, что они ему дороги. Заводить же интрижку с вами – это значит попасть под мое недовольство и гнев и потерять семью. Он бы не стал так рисковать. А еще я узнал вас, Шанриз. Вы не кокетка. Несмотря на то, что вы женщина, вы совершенно лишены всех этих девичьих фантазий. И этим вы зажгли Ришема, – едва отведя взгляд, я снова смотрела на короля. – Да-да, дорогой мой лучик, вы действительно смогли ослепить его светлость, не прилагая к этому никаких усилий. Ваша холодность, ваши издевки и бесконечное сопротивление пробудили в холодном расчетливом человеке чувства. Думаю, они доставили ему немало тяжелых минут в борьбе с собой. Впрочем, это Нибо Ришемский, а потому интриган в нем сильней романтика, а жажда выгоды преобладает над сердцем.

– В ту ночь, когда он пытался меня опоить, – кривовато усмехнулась я, – герцог лгал, что даже готов жениться… тайно. Клялся, что не бросит мой род и сможет поднять его с колен после моего падения.

– Лгал, – кивнул государь. – Насчет женитьбы лгал, по крайне мере до тех пор, пока моя сестра оставалась во дворце, он бы ни на ком не женился. Хотя… сомневаюсь, что женился бы и после. Дела его герцогства печальны, иначе бы он не затеял интригу с соблазнением моей тетушки. Она была его прямой дорогой в столицу и в мой дворец, не гостем, но постоянным жителем. Кроме того, и в женитьбе ему нужен выгодный союз, а от вашего рода пользы нет. Значит, содержанка и не больше. Что до того, что он смог бы поднять ваш род с колен, то это очень смелое заявление. Он никогда не имел большого влияния, и те, за кого он хлопотал, не получили бы свой пост, если бы я не признал их к этому годными. Впрочем, не исключаю, что с его умением пускать в глаза пыль и поворачивать что угодно выгодной стороной, возможно, он бы смог добиться каких-то милостей для рода Доло. Но… вашу измену, Шанриз, я бы не простил.

– А я представительница рода Доло, и значит, весь род…

– Верно, – кивнул государь. – Это был бы конец.

Мы вновь замолчали. Буран вошел в ворота резиденции, и король натянул поводья. Телохранители государя приблизились. И когда Его Величество спешился и помог мне спуститься на землю, он передал коня одному из гвардейцев. Однако к дворцу мы не пошли. Вместо этого пути государь выбрал другую дорогу. Я не спрашивала, куда мы идем, просто доверилась своему господину и повелителю. А когда показался хорошо знакомый мне пруд и старая беседка, в которой любила посидеть за чтением и где познакомилась с главным сердцеедом и интриганом королевского Двора, я с удивлением посмотрела на монарха.

– Шанриз, знаете ли вы, что ввели моду на книги? – он улыбнулся и пропустил меня в беседку. – Вы не замечали, что дамы теперь ходят на прогулку с книгой? Это стало непременным атрибутом. В общей библиотеке заметно опустели полки. Дамы выбирают скучные, но небольшие томики, чтобы их было удобно таскать за собой, и так прохаживаются по аллейкам парка. – Мои глаза расширились, и государь рассмеялся: – Да-да, Шанни, это так! Теперь считается изысканным, чтобы женщина была увлечена серьезным чтивом. Так что, можно сказать, малая часть ваших фантазий все-таки воплотилась в жизнь. Правда, не уверен, что наши дорогие дамы хотя бы открыли то, что они выгуливают.

– Я не о том мечтаю, Ваше Величество, – возразила я, но все-таки со смешком покачала головой. Этой новой моды я не замечала.

Присев на скамейку, я подняла взор на государя, стоявшего на входе в беседку. Он приблизился, присел передо мной, уперев одно колено в пол, и взял за руки.

– Я не могу дать вам того, о чем вы мечтаете, – сказал король, глядя мне в глаза. – Это подрыв устоев нашего общества, а я стою на их страже.

– Но, государь… – ощутив отчаяние, воскликнула я, однако монарх отрицательно покачал головой, так прервав меня, и продолжил сам:

– Ваши взгляды слишком революционны и не ко времени. Возможно, однажды появится нужда в том, чтобы приравнять права и возможности женщины к мужским правам, но это произойдет не в мое правление. Нужны предпосылки, общество должно быть морально готово к таким переменам, когда училища и университеты заполнят девицы. Когда женщина сможет открыть свою практику и лечить людей, или же совершать открытия и писать труды на научную тему. Возможно, однажды женщина