Дорогой интриг - Юлия Цыпленкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Именно с одной из таких дев государь сравнил сейчас графиню Энкетт и, думаю, не ошибся. Хотя это громогласное признание ее мужа и вправду должно было польстить его негодовавшей жене. Впрочем, его сиятельство неплохо держался, его противник – граф Дренг, производил сильное впечатление. Однако и Фьер Гард был хорош, и потому я верила в его победу.
– Вот сейчас всё и решится, – сказала я и повернула голову к королю. – Мой фаворит против вашего, государь.
– Гард хорош, – пожал плечами монарх, – но Дренг искусней.
– Еще и привлекателен, – заметила я, бросив на Его Величество лукавый взгляд.
Он с минуту молчал, глядя на меня, а после, покачав головой, усмехнулся:
– Я задушу вас, Шанриз. Богами клянусь. Хоть и понимаю, что вы нарочно ярите меня, но желание сжать вашу шейку от этого не меньше.
– Что ж, – вздохнула я с фальшивым сожалением: – Вы можете позволить себе расточительность. Исчезну я, у вас еще останется другая баронесса.
– Другая? – с недоумением вопросил король и хмыкнул: – Ах да, баронесса.
Заметив, что не нее покосились, баронесса Таркис, сидевшая до того мрачней тучи, снова расцвела. Она поднялась с кресла, подошла к нам и встала рядом с Его Величеством.
– Это всё так завораживает, – произнесла женщина, глядя на короля. – Мне так нравится турнир, государь.
– Я рад, – прохладно ответил он и склонил голову в учтивом поклоне. После обернулся назад и велел лакею, застывшему у входа в ожидании приказаний: – Проводите ее милость. – И снова прохладно улыбнулся: – Всего доброго, баронесса.
Женщина приоткрыла рот от неожиданности, глаза ее распахнулись, а следом лицо баронессы Таркис пошло красными пятнами. Осознав, что ее выпроваживают, она присела в реверансе, после развернулась и поспешила из ложи под прицелом взглядов придворных, сановников и послов. Герцогиня Аританская и вовсе криво ухмыльнулась и откинулась на спинку кресла, явно ощутив прилив благодушия.
Проводив баронессу взглядом, я посмотрела на короля. Злорадства не было. Неожиданно мне оказалось жаль эту женщину. Я не могла бы сказать в точности, что послужило причиной этому чувству. Государь был с ней учтив, к тому же он оставался в своем праве, и все-таки мне было жаль баронессу Таркис, которую использовали лишь для того, чтобы подразнить другую женщину, а после, когда она стала не нужна, попросту избавились, как от досадной помехи.
– Что? – спросил он, почувствовав мой взгляд.
– Мне ее жаль, – созналась я и отвернулась к ристалищу. – Баронесса была полна надежд, и как же больно и унизительно было ей упасть.
Король накрыл перила обеими ладонями и спросил, не глядя на меня:
– Она вам понравилась?
– Нет, – честно ответила я. – Всё, что я могу сказать об этой женщине – она миленькая.
– Я тоже, – произнес государь. – Не более. Миленьких мордашек немало, но что-то должно быть еще, кроме аппетитной груди и лести. Баронесса Таркис использовала свой шанс, но проиграла. Такое бывает, и не стоит давать ложную надежду. Лучше прекращать игры сразу, когда становится понятно, чего человек стоит.
Посмотрев на него, я снова отвернулась. У меня на языке вертелся вопрос, который мне вдруг захотелось задать, но я не решалась. Несколько раз открывала рот, но снова закрывала его, и король усмехнулся:
– Говорите, Шанни, вас же распирает, я вижу. Сразите меня очередной дерзостью, я уже начинаю к ним привыкать, даже не представляю вас без вашего жала. Говорите.
– Это не совсем дерзость, – ответила я. – Если только малую толику, но… – И я решилась: – Простите великодушно, Ваше Величество, но чем вас привлекла графиня Хальт?
Нахмурившись, монарх бросил на меня непроницаемый взгляд, но вскоре чело его разгладилось.
– Мне бы не хотелось говорить об этой женщине, – наконец ответил король.
– Вы… вы всё еще неравнодушны к ней? – несмело спросила я, несмотря на запрет.
Он развернулся ко мне, уместил локоть на перилах и ответил полным иронией взглядом.
– Вам ведь безразлично, что я говорю, если хотите удовлетворить свое любопытство? – спросил монарх и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Нет, Шанриз, из всех чувств, которые у меня еще оставались к графине, была привязанность, появившаяся за прошедшие два года. Но в последнее время между нами не стало и близости. – Я почувствовала, что краснею от смущения, однако сказанное королем тут же вызвало недоумение и протест. Я открыла рот, но он усмехнулся, и мне расхотелось задавать закономерный вопрос: – Вы хотите возразить, памятуя о том, где увидели ее сиятельство в последний раз. Графиню разбудил шум, и она пришла узнать, что случилось. Но, не застав меня в покоях, осталась там и ждала, когда я появлюсь. И, как все женщины, не лишенные любопытства, подглядывала. Так что я не делал того, в чем вы меня обвиняли, пока… Вы понимаете, о чем я говорю. – Я кивнула. – Что до моего отношения к Серпине сейчас, то мне попросту неприятно. Я доверял ей, а она смотрела мне в глаза, пользовалась моим добрым отношением к ней и лгала. Мерзость всего этого окончательно уничтожило во мне всякое расположение к этой женщине даже в память о тех днях, когда она была мне дорога.
– Но чем же она привлекла вас, уж простите за мою назойливость, – снова задала я свой вопрос.
– Мне порой кажется, что я прощаю вас раньше, чем вы успеваете рассердить меня в очередной раз, – улыбнулся Его Величество. – Ну, хорошо. Скромность. Вот что мне понравилось в ней. Скромность и покладистость, а еще желание идти за своим мужчиной. Если добавить к этому женственность и очарование, то вы получите ответ на свой вопрос. И закончим на этом говорить на эту неприятную тему. – Он снова отвернулся к ристалищу. – А вот и наши дуэлянты.
Я последовала примеру государя и поглядела на наших фаворитов, как раз вышедших на середину. Они поклонились королю, после развернулись лицом друг к другу и отсалютовали рапирами. Секундант занял свое место. Он поглядел на ложу, и Его Величество с озорной улыбкой шепнул:
– Дайте сигнал к началу поединка.
Ответив ему удивленным взглядом, я быстро поняла, чего от меня хотят. Затем достала платок и махнула им.
– Господа, сходитесь, – провозгласил секундант, и рапиры скрестились.
С этой минуты всякие разговоры прекратились. Все взоры устремились на двух противников, уже дважды споривших за звание победителя. Пока Хэлл был на стороне графа Дренга, но мне хотелось
