Память (Книга вторая) - Владимир Чивилихин

Народное творчество, связуя поколения памятью, воспитывало не только патриотические чувства, но и классовое сознание, исподволь, из глуби жизни подготавливая народ к роли подлинного творца истории. Князей церкви, кстати, в старинах совсем нет, бояре и князья светские, кроме Владимира,-эпизодические и довольно пассивные фигуры. Все они не только далеки от забот и дел богатырей, но и относятся к ним с откровенным презрением-сам «ласковый» Владимир назовет однажды Илью Муромца «деревенщиной аасельщиной».

Безыменные гусляры, скоморохи, калики перехожие, песнопевцы создали всесословную галерею народных героев. Среди них Святогор, Микула Селянинович, Вольга Святославович, или Волх Всеславич, Дунай Иванович, Василий Буслаев и его строгая матушка Амелфа Тимофевна, богатый гость Садко, вожак перехожих калик Косьян Михайлович, Михаил Поток, Иван Гостиный сын, Суровец Суздалец и так далее-такого многообразия народных типов не знала даже великая средневековая русская литература!

Отметим также, что герои нашего былинного эпоса, кроме физической силы, обладают прекрасными нравственными качествами, наиболее полно отразившимися в образе Ильи Муромца, — он прост, сдержан, спокоен, смел, уверен в себе, независим в суждениях, бескорыстен, добродушен, скромен, умеет пахать, воевать и от души веселиться. И еще одно, очень важное. Среди сотен былинных сюжетов нет ни единого, в котором изображались бы феодальные распри, междоусобицы князей, и, сообразно народным идеалам, русские богатыри не путешествуют с обнаженным мечом за тридевять земель. Они уничтожают лесных разбойников, держат заставы и, оберегая родную землю от внешнего врага, ведут только оборонительные сражения, что было главной заботой и великой исторической миссией русского народа в эпоху средневековья. Центр тяжести этой эпохи пришелся на период со второй трети XIII века до середины XV. Историк В. О. Ключевский подсчитал, что с 1228 по 1462 год только северо-еосточная и северная Русь вынесли 160 внешних войн и грабительских набегов Русский героический эпос, как высокое гуманистическое достижение общечеловеческой культуры, был активной силой этого самого тяжкого лихолетья в жизни нашего народа, подготовившего коренной поворот всемирной истории.

Напомню еще об одном неповторимом явлении средневековой русской культуры, которое смело и без малейшего преувеличения можно назвать грандиозным, что сделал в свое время академик Д. С. Лихачев. Зародившись в XI веке, оно развивалось, зрело, обогащалось семьсот лет и закончилось в XVII веке, связуя наше средневековье своим единством, непрерывностью, самостоятельностью и своеобразием. По концентрации, глубине, объему и богатству политических, экономических, социальных, географических, дипломатических, военных, этнографических и иных важнейших сведений, содержащихся в нем, это наследие наших предков не знает себе равных в мире, является своего рода феноменом мировой культуры и науки, национальной гордостью русского народа. Читатель, конечно, понял, что речь идет о русском летописании.

Летописание было прежде всего делом государственной политики и идеологии, но от начала своего до затухания вбирало в себя мощные пласты самых разнообразных знаний, уникальные первоисточники, средневековые рукописные шедевры, и сегодня к летописям, кроме историков, обращаются астрономы, литературоведы, живописцы, искусствоведы, лингвисты, сценаристы и режиссеры кино и телевидения, топонимисты, фольклористы, реставраторы старинных икоя и рукописей, философы, климатологи, архитекторы, археологи, писатели, работающие во всех жанрах, is просто любители старины. В составе летописей дошли до нас такие исторические и литературные сокровища, как «Повесть временных лет» Нестора — этот, по выражению А. А. Шахматова, «величественный и самый дорогой памятник старины», «Русская правда» Ярослава, «Поучение чадом» Владимира Модомаха, «Хождение за три моря» Афанасия Никитина, исторические повествования об ослеплении Василька теребовльского, походе Игоря, убиении Андрея Боголюбского и Михаила черниговского…

Общеизвестно, что летописи служили источником знаний и литературных вдохновений для многих декабристов. Ими интересовались, их изучали Александр Корнилович, Александр Бестужев, Никита Муравьев, Федор Глинка, Михаил Лунин, Сергей Трубецкой, Кондратий Рылеев. Вильгельм Кюхельбекер считал их «лучшими, чистейшими, вернейшими источниками для нашей словесности». В тягостные дни скорбной ссылки летописи были постоянным чтением Александра Одоевского, написавшего однажды оттуда? «С очень давних пор история России служит источником моих обычных вдохновений — древняя история, столь простая и иногда столь прекрасная в устах наших монахов-летописцев».

Трудно даже представить себе подлинный размах и объем русского летописания! Оно велось в великокняжеских городах, в отдельных княжествах, уделах, епархиях, монастырях. Множество летописей погибло при феодальных войнах, бесконечных пожарах, нападениях внешних врагов, и можно только гадать, сколько и каких письменных реликвий было навсегда потеряно в период нашествия в XIII веке и последовавшего за ним ига. Немало рукописей, наверное, специально уничтожалось политическими антагонистами в междоусобной борьбе; и мне, например, больше всего жаль летописей черниговских Ольговичей, в частности времен князя Игоря, потому что эти тексты открыли бы многие загадки «Слова о полку Игореве», включая, быть может, даже автора бессмертной поэмы.

Судьба великого исторического и культурного наследия складывалась трагично и позже. Современная наука установила, что только в имении первого собирателя и перелагателя средневековых исторических трудов В. Н. Татищева сгорело в XVIII веке пять летописей, в том числе ценнейшие Раскольничья и Голицынская. В пожаре 1812 года погибла уникальная Троицкая летопись — первый московский свод-одновременно с богатейшим собранием старинных рукописей Мусина-Пушкина и единственным подлинным экземпляром «Слова о полку Игореве»…

Камень долговечнее пергамента, но я попутно и для сравнения скажу о судьбе каменной летописи одного из древнейших русских городов — Смоленска, в котором совсем недавно было сделано сенсационное археологическое открытие. В конце XII-первой трети XIII века этот богатый цветущий город не только не отставал по всем статьям от центров других княжеств, но и, как вдруг выяснилось, опережал их по размаху каменного строительства. Достоверно стало известно, что за это время в Смоленске было возведено не менее тридцати зданий — больше, чем, например, во всех городах великокняжеской северо-восточной Руси, если даже считать тамошние памятники, известные только по письменным источникам! Причем основная часть смоленских архитектурных сооружений поднялась в течение сорока лет до нашествия орды, которая так и не вошла в этот город, но тем не менее до наших дней Дожили только три каменных памятника, во многом к тому же утративших свой первоначальный облик. Остальные архитектурные сокровища этот город потерял еще в средневековье, от них сохранились только остатки фундаментов, раскопанные археологами в самые последние годы.

Культура русских городов, особенно княжеских столиц, развивалась не однобоко, а всесторонне, и были в Смоленске, конечно, своя литература и свое летописание. Все уничтожилось без следа, если не считать каких-то обрывков смоленские известий в общерусских летописных сводах! Безвозвратно погибли также собственно переяслАвские, рязанские, галицко-волынские, турово-пинские, полоцкие, тмутараканские летописи, не говоря уже о манускриптах из второстепенных центров культуры. Что же осталось? Для любознательного читателя приведу поалфавитный перечень русских летописей, сводов и списков разной редакции и сохранности, которыми на сей день располагает отечественная и мировая историческая наука;это.лишь остаток, так сказать, фундамент, по которому едва ли можно судить обо всем некогда величественном, почти фантастическом здаяии…

Прежде всего это так называемые Академические списки-XII список Воскресенской летописи, список Новгородской первой летописи младшего извода, Новгородских четвертой и пятой летописи, Алатырский список Воскресенской летописи, XIV и XVI списки Никоновской летописи, Александро-Невская летопись; Архивные списки-II список Никоновской летописи, II список Псковской, Софийской второй, Воскресенской…

Далее идут Бальзеровский список Софийской первой летописи, Великопермская летопись, Виленский список, Летопись Авраамки, «Владимирский Полихрон» начала XIV века, «Владимирский Полихрон» Фотия, пять Владимирских сводов-1177, 1193, 1212, 1228 и 1263 годов, Вологодско-Пермская летопись, Воронцовский сборник, Воронцовский список Софийской первой летописи, Воскресенская летопись, Временник дьяка Тимофеева, Голицынский список Новгородской четвертой летописи, Голицынский том Лицевого свода, Горюшкинский список Софийской первой летописи, Древнейший свод, Ермолаевский список Ипатьевской летописи, Ермолинская и Есиповская летописи, Иное Сказание, драгоценнейшая Ипатьевская летопись, «Иудейский» хро.нограф, Казанская история, карамзинские списки Воскресенской и Софийской первой летописи, Киевский свод, Кирилло-Белозерские списки Великопермской и Ермолинской летописей, Комиссионный список Новгородской первой летописи, Краковский список Ипатьевской летописи-, «Краткие извлечения» из Новгородско-Софийского свода, Кунгурская летопись, фундаментальнейшая Лаврентьевская, Лаптевский том лицевого свода XVI в., Латухинская Степенная книга, Лебедевская летопись, «Летописный отрывок 1276 г.», «Летописец русский», «Летопись великих князей литовских», «Летопись о многих мятежах», Лицевой свод XVI в., Львовская летопись, Московские своды 1379, 1463, 1472, 1479 годов, Московско-академический список Суздальской летописи, Нач,альный свод, обширнейшая Никоновская и Никаноровская летописи.