Тихий шепот звезд: Реконструктор. Приручивший пламя - Дмитрий Сергеевич Кружевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сергей закрыл глаза и вдруг ясно увидел себя мальчиком лет пяти, стоящим рядом с отцом на площади и с интересом разглядывающим возвышающуюся на постаменте огромную темно-зеленую машину с красной звездой на башне. Что он тогда почувствовал, глядя на нее: шок, трепет и немое восхищение силой, дремлющей в этом старом памятнике Великой Победе.
Карандаш дрогнул в его руке и стал медленно, словно неуверенно, а затем все быстрее и быстрее выводить на бумаге знакомые контуры.
Вид сбоку, вид сверху, следующий листок, тут командирская башенка, а тут… память услужливо подсовывала давно позабытые знания, что он когда-то читал или слышал, но мало, слишком мало… Что там… Борт 45 миллиметров, наклонная броня, сколько? Двадцать, тридцать градусов… пусть сами решают. Башня 90 или 95. Движок… думаю, тот, что на своих «алаках» Аланский использует, вполне подойдет, если поставить его так… Что там еще? Не помню, не помню, главное дать общий облик, думаю, дальше можно дойти опытным путем. Да, еще подвеска, торсионы…Черт, не мое это, хоть убейте.
Сергей резко отодвинул от себя недорисованный чертеж, словно очнувшись от какого-то дурмана, и, поднявшись, посмотрел на Росовского.
– Пойдемте, господин генерал. Не могу, не мое это, голова аж разболелась, – сказал он и быстрым шагом вышел из кабинета, не попрощавшись.
Главком, точно завороженный наблюдавший за процессом, растерянно посмотрел на Лелшенко и, извиняюще разведя руками, последовал за Эйтаном.
Хозяин кабинета проводил их растерянным взглядом, затем вновь посмотрел на разбросанные по столу, больше похожие на каракули, схематические чертежи башни и корпуса, а также рисунок странного танка, почему-то стоящего на постаменте. Взяв его в руки, он прошелся по кабинету, словно завороженный продолжая разглядывать необычные очертания нарисованной машины, затем решительным шагом вернулся обратно и простучал пальцами по клавишам телефона.
– Дежурный, это Лелшенко, тернар Карсовский еще не покидал здания?
– Никак нет, господин бронь-генерал[32], – раздалось в трубке.
– Как появится, пусть поднимется ко мне. Срочно!
– Слушаюсь!
Бросив трубку на рычаги аппарата, он уселся за стол, некоторое время пытался сосредоточиться на работе, но проклятый рисунок постоянно отвлекал внимание. Было в нем что-то притягательное, в обводах нарисованной машины – стремительной и грозной, что-то нездешнее, чуждое тому, что он видел раньше, и одновременно прекрасное.
Дверь с легким поскрипыванием отворилась и в кабинет буквально «влетел» высокий худощавый мужчина в темно-сером костюме, сжимавший в руке довольно пухлый коричневый портфель и держащий на ее изгибе аккуратно сложенный бежевый плащ.
– Господин генерал, что случилось? Почему меня не выпускают из здания? Вы же знаете, насколько я занятой человек!
– Успокойтесь, господин Карсовский, – жестом остановил его словоизлияния Лелшенко, поднимаясь и собирая разбросанные на столе чертежи, после чего протянул их вошедшему. – Что скажете мне на это?
– На что?
Главный конструктор крупнейшего в стране Атранского танкового завода, непонимающе посмотрел на своего начальника, но, аккуратно поставив портфель на стул, взял протянутые бумаги. Быстро пробежал глазами одну страницу, другую… Плащ медленно соскользнул с руки, но инженер этого не заметил, он быстро перебирал листы, словно тасуя колоду, затем поднял растерянный взгляд на генерала.
– Откуда это у вас?
– Это действительно что-то стоящее? – спросил Лелшенко.
– Да как сказать, – Карсовский сорвал с головы шляпу и принялся обмахивать ей лицо, словно ему неожиданно стало не хватать воздуха. – Идея, конечно, сумасшедшая и необычная, тут все отличается от принятых канонов. У нас танк ведь это что? Движущийся дот, неприступная скала, крепость, которая должна испугать и дезориентировать противника своей мощью и массой, а здесь нам предлагают скорость и маневр.
– Вы все это поняли по этим каракулям? – с недоверием спросил генерал.
– Конечно. Это напоминает мои записи, когда что-нибудь интересное приходит в голову. Тогда главное записать основную концепцию, пока не забыл, тут, – он потряс листами, – то же самое. Что-то подобное предлагал в свое время покойный господин Крашкин, но не успел. Впрочем, тут другое, другой уровень… А эти скосы брони… авиационный двигатель… нет, надо все рассчитывать и пересчитывать. Но откуда это у вас?! Кто?!
– Серг Эйтан. Надеюсь, вам это имя что-нибудь говорит?
– Эйтан? – встрепенулся Карсовский. – Тот самый таинственный Эйтан, о котором говорят как о человеке, заставившем летать крыланы, тот самый Эйтан, которому покровительствует сам… – он многозначительно кивнул вверх. – Вы о нем?
– Да.
– Тогда не удивлен. Об этом человеке в нашей среде легенды ходят, – он вновь принялся судорожно перебирать листы, бормоча себе под нос. – Мне бы с ним поговорить полчасика… хотя бы минут десять.
– Ну, думаю, он все еще у Росовского, это дальше по коридору, дверь с…
Лелшенко не успел закончить фразу, как обнаружил, что разговаривает с пустотой. Карсовский буквально выскочил из кабинета, оставив свой портфель и лежащий на полу плащ. Генерал лишь удивленно посмотрел на распахнутую настежь дверь, покачал головой, поднял тот с пола, отряхнул и аккуратно повесил на спинку стула.
Глава 4
«Тридцать девятый, сороковой и сорок первые года ознаменовались целой чередой побед армий Великой Герании, продолжавшей с удвоенной силой поглощать мелкие страны Ендории. В то же время «крупные игроки», такие, как Франклия, Иргария и Латия, предпочли остаться в стороне, равнодушно наблюдая за происходящим да порой засылая через своих послов различные ноты протеста, которые практически всегда оставались без ответа. И если Латию еще было можно понять, так как предыдущая война с Геранией нанесла ей довольно большой ущерб и даже привела к потере небольшой части территории, то позиция остальных стран так называемой «Большой тройки» вызывала недоумение остального мира. Все прекрасно понимали, что Герания и дальше продолжит свою захватническую политику и просто так не остановится. Мало того, присоединённые страны давали ей новые ресурсы, как природные, так и человеческие, увеличивая ее военную и экономическую мощь. Тем не менее «Тройка» выжидала, не обращая внимания даже на участившие приграничные провокации, аресты зарубежных активов и частичную высылку дипломатов.
Тем временем правительство Руссарии, прекрасно осознавая всю опасность подобного роста геранского могущества, начало массовое перевооружение своей армии и переобучение граждан из мобилизационного резерва на новые образцы поступавшей в войска техники. Кроме того, по стране прошла новая волна приватизации крупных предприятий (особенно во внутренних, дальних от границ областях), которые также в спешно порядке начали подвергаться модернизации. Все это стало возможно благодаря так называемой декоммерциализации правительственных
