Лето Гелликонии - Брайан Олдисс

Король был почти на голову выше посланника. От неожиданности Эсомбер схватился было за рукоятку меча, но потом, опомнившись, опустил руки и неловко замер. Король смотрел на него с улыбкой.

— Мне двадцать пять, я в отличной форме и на земле я не боюсь ни человека, ни фагора. Мой секрет в том, что я всегда исхожу из обстоятельств. Олдорандо — не более чем одно из обстоятельств на моем пути. Я планирую свои действия, сообразуясь с ними, и из них черпаю силы… Не зли меня, Эсомбер, и никогда не зарься на то, что принадлежит мне, — это священно. Для тебя я — одно из твоих обстоятельств. Противоположное — неверно.

Посланник слегка кашлянул и выдавил из себя бледную улыбку.

— Ты силен, ловок и отлично подготовлен ко всему, настолько, что это просто ужасно, — я убедился в этом. Всемогущий свидетель — я завидую тебе. Досадно, что я и мои викарии, люди, проводящие дни в основном в размышлениях и теоретической деятельности, подготовлены физически гораздо хуже, и потому, конечно, неумышленно, задерживаем тебя в пути. Я часто задумываюсь о том, что молитвы редко когда идут на пользу мускулатуре. Знаешь, мне только что пришла в голову отличная мысль: что, если тебе с небольшой свитой и твоими излюбленными зверями двинуться вперед, со всей той головокружительной скоростью, на которую ты способен, а мы последуем за тобой в хвосте, поспешая так, как можем? Что скажешь?

ЯндолАнганол взглянул на посланника, сохраняя непроницаемое выражение лица. Потом сильно поморщился.

— Хорошо. Края здесь малообитаемые и мирные, но если что, вам придется защищаться самим. Разбойники редко делают скидку викариям. Помни о том, что везешь мою грамоту с разрешением на развод.

— Езжай вперед, если хочешь, дорогой Ян, и не волнуйся ни о чем. Я доставлю твою грамоту Це’Сарру вовремя и в сохранности.

Взмахнув рукой, посланник выставил ее перед собой для прощального рукопожатия. Рука его так и осталась висеть в воздухе — король не обратил на нее никакого внимания. Вместо этого он, круто повернувшись, свистнул к себе Юлия. Потом крикнул выступать командирше-гиллоте Гххт-Мларк Чзахн. Быстро построившись, колонна нечелов пришла в движение и вскоре исчезла в клубах пыли; следом за ней выступили члены королевской свиты, но рядами уже менее стройными. Вскоре Элам Эсомбер и его викарии остались под сенью деннисса одни. Вокруг воцарилась тишина. Королевский караван исчез, слившись со степью. Раскаленный парой солнц воздух звенел от жары.

Два дня спустя король остановился совсем недалеко от Олдорандо — всего в двух милях от города. Ветер нес по степи клочья дыма от недалекого пожара.

Встав в тени древнего каменного идола, одного из тех, что встречались в степи во множестве, король долго смотрел вперед. Сгорая от желания добраться наконец до места, он все же медлил, заставляя себя размышлять, задумчиво водя пальцем по грубому изъеденному ветрами и непогодой знакомому рисунку, высеченному на камне, — два концентрических круга один в другом, соединенные извилистыми линиями. Он вдруг задумался о том, что мог означать этот идол и рисунок на нем; но поскольку подобные загадки никогда не завладевали его мыслями надолго, король быстро вернулся к проблемам настоящим. Он думал о том, что ждет его в Олдорандо.

До города оставалось не более чем две мили, но ни одной постройки еще не было видно. Все, что лежало впереди, было низкими, совершенно выветренными, волнообразными холмами, началом подножия того, что дальше превращалось в горы Квизинта, образующие прочнейший хребет материка. Прямо перед королем местность пересекал укт, протянувшийся от одной стороны горизонта до другой.

Цвет тропы мади был совсем не зеленым, как того можно было ожидать, а рыжевато-коричневым. Там редко попадались большие деревья, в основном кустарник и циклады, густо оплетенные и опутанные ползучим мантлом, цветущим яркими кричащими бутонами, — мантлом, семена которого вечные странники жевали прямо на ходу.

Укт был шире любой протоптанной человеком дороги. Но ни один человек никогда не пытался путешествовать, следуя маршруту укта. Несмотря на постоянное опустошительное действо, производимое над растительностью укта арангами и флебихтами, он оставался практически непроходимым. Племена мади шли сами и вели своих животных только вдоль внешних краев тропы. Таким образом недочеловеки бессознательно расширяли укт, разбрасывая на своем пути семена и оставляя кал. Год за годом, медленно, тропа превращалась в протянувшуюся через континент лесную полосу.

Не везде ширина этой полосы была одинакова. Там, где почва была подходящей, ровный как стрела покров леса отмечался буграми чужеродной растительности, вроде шоатапракси, похожей на клочья старой невыпавшей шерсти на шкуре животного во время, линьки. Мади либо обходили острова молодого кустарника, либо проламывались прямо через них, оставляя за собой бреши, быстро затягивающиеся новой свежей порослью.

То, что возникло стихийно, стало привычным и непременным атрибутом. Бывало так, что некоторые виды бабочек и мелких животных, обильные с одной стороны укта, не встречались на другой его стороне. Многие птицы, грызуны и смертоносные золотистые змеи с некоторых пор обитали только в укте, никогда не пытаясь выбраться куда-то за его пределы и передвигаясь по материку, следуя только его полосе. Известно было два или три вида проказливых иных, живущих только в тропах мади.

Людьми укт воспринимался только как преграда на пути, досадная или же полезная с точки зрения предохранения себя от вылазок неприятеля, в зависимости от обстоятельств. Так, северная граница между Борлиеном и Олдорандо была отмечена полосой укта.

Но сейчас эта граница была охвачена пламенем.

Излившаяся из недавно проснувшегося вулкана лава, добравшись до укта, положила начало стихийному бедствию. С высоты казалось, что огонь ползет по укту словно по запальному шнуру.

Чуткие приборы Аверна регистрировали каждую деталь вулканической деятельности раскинувшегося внизу мира, приближающегося к своему периастру. В отправленных по радиолучу на Землю данных сообщалось, что пепел, выброшенный во время пика извержения Растиджойника, поднялся на высоту 50 километров. Нижние пепельные слои начали быстро разноситься ветрами в восточном направлении и в результате обогнули Гелликонию всего за 15 дней. Пепел, поднявшийся на высоту более 21 километра, попал в слои стратосферного движения, был унесен на запад и обогнул планету за 60 дней.

Подобные же данные были получены и в отношении других проснувшихся вулканов. Вулканы начинали действовать на редкость вовремя. Пепел, собирающийся в стратосфере, почти в два раза уменьшил альбедо атмосферы Гелликонии, увеличив ее отражательную способность, в результате чего путь для некоторой части лучей Фреира на поверхность планеты оказался закрыт, и жара на ее материках стала не такой невыносимой. Таким образом, чуткая геосфера планеты, действуя как предохранительный клапан машины, предотвращала существующую жизнь от совершенного уничтожения.