Три недели в Советском Союзе - Александр Абердин

Сергею Александровичу, который не очень-то любил проводить время в медицинских учреждениях, после всей этой нервотрёпки с Ираком даже понравилось, что он снова оказался в обстановке стерильной деловитости и чуть ли не ежечасных процедур. Даже не дав ему хорошенько выспаться, космический доктор Смоляков быстро отдраил его снаружи, а затем и изнутри, сделал анализы и через три дня дал ему карт-бланш на полёт в глубокий космос. Трёхдневное пребывание в нестерильной обстановке, как он сказал, ничем не повредило здоровью его пациента и что самое главное, он не подцепил никаких болячек, но всё же не смотря на это провёл полный курс вакцинации. После этого на специальном самолёте чету Чистяковых повезли в Кению, в домашний космопорт корпорации «РКТ», которая, наконец, произвела слияние с «Сименсом» и теперь имела сразу два экваториальных космопорта. Один в Колумбии, а другой в Кении.

Егор Чистяков очень быстро проявил себя на посту президента корпорации «РКТ». Пока шла драка за непальские восьмитысячники, он тихонько прикупил у правительства Кении гору Кения, имевшую в высоту пять километров с хвостиком, под которой как раз и располагался космодром «Кения — РКТ», а затем ещё и полосу земли длиной в пятьдесят километров и шириной в пятнадцать идущую от космодрома вдоль экватора к Индийскому океану. После этого у подножия западного склона горы Кения был пробит на трёхкилометровую глубину стопятидесятиметровый ствол шахты, а в теле горы по направлению к её вершине пробурена громадная двустволка со стволами длиной в двенадцать километров. Одновременно с этим в тот момент уже советско-германский концерн «Сименс-РКТ» приступил к строительству огромной взлётно-посадочной полосы нового космического аэродрома и теперь в руках бывшего космонавта Егора Чистякова был комплексный экваториальный космодром в Экваториальной Африке не говоря уже о колумбийском космодроме.

Электромагнитную пушку концерн тоже построил всем на зависть. Она легко забрасывала на любые орбиты, снаряды доставщики длиной в двадцать пять метров и диаметром чуть более четырёх массой до ста шестидесяти тонн, вплоть до того, что посылала их на Луну и на Марс. В Кении был построен завод по изготовлению снарядов доставщиков, так как они не возвращались назад кроме тех, которыми выводились грузы на орбиту. Колонисты на Луне и Марсе использовала их по другому назначению. Чаще всего согласовывая свои пожелания с корпорацией «Сименс-РКТ». Ну, а поскольку корпорация Егора Чистякова работала в тесном сотрудничестве с «Международным космическим альянсом» и всеми странами в него входящими, то она получала от них кое-какие преференции сугубо технического характера.

Как раз в то время, как корпорация приступила к строительству сверхтяжелой электромагнитной пушки на экваторе, на московском заводе авиакосмической техники концерна Мясищева был запущен в серию новый термоядерный космоплан «Буран-СД», который сразу же назвали «Спейс Джамбо». Этот космоплан представлял из себя нечто невообразимое. Двести тридцать пять метров в длину, размах крыльев, точнее максимальная ширина корпуса, так как космоплан был выполнен по схеме несущий корпус, высота сорок пять метров. При сухом весе в две тысячи сто двадцать тонн, космоплан имел грузоподъёмность в полторы тысячи тонн и мог выходить на суточную орбиту Земли. Такую возможность ему давали шестнадцать комбинированных двигателей, способных работать сразу в трёх режимах — воздушно-реактивном, реактивном с переходом на водород и термоядерно-реактивном с последующим переходом на дюпоновский мультитекс после замены в космосе топливных баков.

Космоплан был изготовлен на семьдесят процентов из композитов на базе наноуглерода и потому его корпус, который не боялся высоких температур, был не только очень прочным, но ещё и лёгким. «Космический слон» мог взять на борт сразу тысячу двести пассажиров и был предназначен для отправки колонистов на Марс, а также для научных исследований в глубоком космосе. С этой целью его нужно было дооснащать на высоких орбитах вспомогательным оборудованием, обеспечивающим сверхдальние пассажирские полёты: удобным внешним пассажирским отсеком, большой оранжереей, системой жизнеобеспечения, ангарами для космических кораблей-лифтов для спуска пассажиров на Марс, вместительными трюмами, ещё более вместительными внешними топливными баками и термоядерным реактором, а также огромными антеннами радаров, телескопами и системами связи. Стоил такой термоядерный космоплан недёшево, целых шесть миллиардов рублей, но концерн «Сименс-РКТ» сразу же купил пять таких машин и все они эксплуатировались вот уже более года и два из них совершили по одному полёту к Марсу и нескольким десяткам полётов к Луне.

Сергею Александровичу и Юлии Дмитриевне предстояло отправиться на Мар не в одиночку, а во главе эскадры из пяти термоядерных космопланов, которым предстояло перевезти на красную планету в общей сложности двенадцать с половиной тысяч колонистов. Колония на Марсе была полностью готова к тому, чтобы принять их всех на марсианское ПМЖ. Большая часть пассажиров уже находилась на орбите и все они ждали только одного, когда посланник Аллаха покинет святокрестовский центр подготовки полётов и прибудет в Кению. Возмущаться тем, что он задерживает столько народа, как-то никому и в голову не приходило. Зато на голову Саддама обрушилось немало проклятий. Медицинский самолёт наконец долетел до экватора и стал заходить на посадку. Его пилот специально сделал три круга вокруг космодрома, чтобы Сергей Александрович смог посмотреть на него сверху и главное на пять сажисто-чёрных гигантов, выстроившихся в ряд, уже полностью подготовленных в старту.

Эти гигантские чёрные лебеди были просто прекрасны. Их внешний вид даже не портили огромные ускорители, поставленные на верхние и нижние плоскости, и ряды иллюминаторов в передней трети корпуса, которые казались голубыми крапинками на их могучих шеях. Увы, но наблюдать за полётом в космосе прямо из своей каюты было привилегией только пассажиров первого класса. Всем остальным для этого придётся выходить на смотровую площадку, но Сергей Александрович не находил глядение на звёзды чем-то очень уж интересным и увлекательным. Космический полёт и полёт на самолёте были совсем не похожи одно на другое, но сегодня он намеревался стартовать в космос находясь вместе с женой в пилотской рубке. Зря что ли он вкладывал столько сил и таланта в корпорацию «РКТ»? Вскоре самолёт совершил посадку и возле траппа его встретил сын с невесткой и двумя внуками — Серёжкой и Танечкой.

Сын по-военному чётко доложил ему, что космические корабли корпорации «Сименс-РКТ», в его устах это прозвучало, как «Семён Ракатэ», к отправке отряда колонистов на Марс полностью готовы. Вместе с Егором его пришли провожать ещё человек сорок самых близких друзей и вскоре они уже ехали в автобусе к космоплану. Вблизи он и вовсе поражал своими титаническими размерами. Чего стоили одни только его колёса высотой в пять метров. Наверх они поднимались в кабине небольшого лифта, опускаемого вниз телескопическим устройством. На борту флагманского космоплана «Семён Дежнёв» их встретили цветами две стюардессы в нарядной униформе, юные подруги Юлии Дмитриевны, а также командир космоплана полковник Зимин-Младший, отчего полёт к Марсу сразу же сделался для Сергея Александровича втрое интереснее.

Он крепко обнял старшего сына своего друга, которому был к тому же ещё и крёстным отцом, похлопал его по плечам и прогудел довольным голосом:

— Ах, вы черти полосатые, провели таки меня! Как ни спрошу твоего батю, на, как там у тебя служба продвигается, только и слышу в ответ: — «Нормально». Ну, рассказывай, Вовчик, давно ты перешел из военной космонавтики в гражданскую?

— Да, как узнал о том, что Егор купил этих красавцев, так сразу же и подал рапорт, крёстный. — Ответил рослый широкоплечий красавец, одетый в тёмно-синий мундир — Нам же в воздушно-космических силах такие корабли не нужны, а именно они и будут дальний космос изучать, вот я и подал рапорт. Ну, пойдём, крёстный, в рубку, пока девочки покажут маме Юле что у них на борту и как, я тебе расскажу про космоплан, да, ты, наверное, его уже и так до последней гайки изучил?

Они прошли в большую рубку, имеющую в плане форму усечённого треугольника с прозрачным полом, через который виднелся её антипод с большими иллюминаторами, через которые были видны бетонные плиты взлётной полосы. В рубке было девять пилотских кресел, но они стояли не на полу, а размешались на выдвигаемых из задней переборки консолей. Космоплан ведь только взлетал с Земли, как самолёт, а в дальнейшем он превращался в огромный космический корабль и потому ему уже не нужна была рубка самолётного типа. Полковник Никитин представил Сергею Александровичу команду пилотов и штурманов «Семёна Дежнёва», вскоре в рубку вошла Юлия Дмитриевна и он усадил их в кресла справа и слева от себя, после чего началась процедура старта. Бортовой компьютер этого огромного космоплана не выключался никогда. Всё уже было несколько раз проверено и перепроверено и в двенадцать сорок пять по Москве огромный тягач потащил космоплан на взлётную полосу.